— Если вы поможете пристроить часть людей и туда, то можете рассчитывать на комиссионные, — заверил приятеля Ясютин. — Больше всего меня устроил бы рейс в Кантон.

— К сожалению «Королева» повезет в Индию войска и мест на ней останется немного. Одного-двух, пожалуй… Да и на «Кент» пристроим не больше.

— А что на счет вашего корабля?

— Давайте подумаем, — произнёс Сигер. — Допустим, одного я могу записать своим слугой. Есть из ваших кто-то, умеющий заваривать кофе и готовить еду?

— Найдём.

— Хорошо. Они все одного возраста говорили вы?

— Один из них мальчишка, ещё один уже в возрасте. Остальные — парни до тридцати.

Сигер прикидывал и так и эдак, но как ни крути, а пристроить балбесов сразу не получалось.

— Есть ещё одна возможность, — вспомнил он. — Не всех пассажиров и матросов сразу записывают в журнал. Если мы подбираем кого-то по пути, то можем и вовсе не записать. И уж во всяком случае не нужно будет утверждать имя пассажира в компании.

— По пути? Вы имеете в виду остров Святой Елены?

— Ну нет, — помощник капитана улыбнулся. — Мы делаем остановку ещё до того как покинем Англию. И не только в устье Темзы, где берем на борт пушки, железо и светлый эль Ходжсона, но и в одном из поротом на южном берегу.

— Зачем?

— Отчасти в ожидании погоды, отчасти для сбора нескольких кораблей вместе. Многие пассажиры из джентльменов не желают терять несколько недель на плавание по Темзе и в Канале, поэтому подсаживаются в южных портах перед самым выходом в открытое море.

— В Корнуэле?

— В Корнуэле, в Девоншире, — подтвердил Сигер. — Насколько я знаю, капитан Грин собирается сделать остановку в Торки. Там же сделают остановку и другие корабли. Что касается нашего с вами дела, то именно там мы обычно берем часть пассажиров и нанимаем при необходимости дополнительных матросов. Это тем более удобно, что новых матросов не смогут завербовать там на королевский флот. Он предпочитает Плимут, где имеются верфи и портовые рабочие.

— И часто такое случается? Я имею в виду принудительную вербовку?

— Ну, флотские стараются не ссориться с Достопочтенной компанией, поэтому матросов чаще снимают на обратном пути, чтобы не оставить корабль без команды перед долгим плаванием. Но всякое может случиться. В устье Темзы такое происходит частенько, в южных портах реже.

— Не хотелось бы.

— Ерунда. Мы все равно не можем пристроить ваших людей матросами. Вы говорили, что они простые крестьяне и не знают морского дела.

— Большинство, — уточнил Ясютин. — Двое служили во флоте, хотя вряд ли знакомы с английскими терминами.

— Ну это дело наживное. Этих двоих мы смогли бы устроить юнгами. Матросов обычно утверждают в компании, а вот юнгой можно взять любого.

— Это же должны быть мальчишки, — отмахнулся Ясютин. — Из моих только один достаточно юно выглядит, чтобы сойти за морского мальчика, но как раз он ни черта не смыслит в корабельном деле.

— Им не обязательно быть мальчишками, — усмехнулся старший помощник. — Но конечно рослые парни будут выглядеть на этом месте нелепо… В общем смотрите сами. И будет лучше если вы заранее переправите парней в Торки. Там мы без лишних хлопот возьмем всех на борт.

В итоге двух бывших моряков и мальчишку-барабанщика удалось пристроить юнгами. Возницу Иванова Сигер взял в качестве собственного слуги. Восемь балбесов пришлось оформлять иначе. Тех что немного постарше записали пассажирами, а ещё трое, что помоложе сошли за их слуг и помощников. Кое-как подучив английский, парни долго заучивали легенду, как это называл Тропинин. Что якобы являются фермерами в Виктории. Что держат сады и огороды, коров, лошадей, коз (благо бывшие крепостные знали, о чем говорить); что ездили в Саффолк и Норфолк по поручению ассоциации фермеров Виктории ради изучения новых способов ведения сельского хозяйства. Билли с Тимом и правда завезли их на пару ферм, когда под видом сезонных рабочих они пробирались из Ярмута в Лондон. Конечно, в начале весны смотреть им было особенно не на что, дело ограничилось животными, устройством мельниц и других механизмов, инструментов и зданий.

Ясютин выписал всем паспорта с личной печатью и подписью дипломатического агента. Беглецы значились в бумагах как подданные города Виктория, возвращающиеся на родину из ознакомительной поездки. Это был очередной рискованный трюк, так как на серьезном допросе дезертиров могли вывести на чистую воду, а Ясютин оказался бы скомпрометирован. И мало того, скомпрометированной оказалась бы вся миссия Виктории в Англии. Поэтому бумаги он вручал парням только перед самой посадкой на корабль. Вряд ли на острове Святой Елены или в Калькутте станут разбираться в тонкостях. Оставалось только уповать, что королевский флот не нагрянет на борт в поисках свежей крови.

Только что спущенный на воду новенький корабль компании «Город Лондон» (Владелец сэр Уильям Кертис, капитан Абрахам Грин) отправился от лондонских доков в свое первое плавание в Бенгалию 1 мая. Почти сразу же Ясютин получил отмашку и занялся переправкой беглецов в Торки.

Джон Сигер предупредил, что в городе имеется всего пять постоялых дворов, и когда в Торбее встают корабли королевского флота или «индийцы», все заведения забиваются до отказа. Но в начале мая места ещё есть и Ясютин решил потратить несколько лишних монет, чтобы не остаться с носом.

Он отправил вперед Билли Адамса и Иванова под видом слуг, снимающих жилье к приезду джентльмена. Разумеется, джентльмен путешествовал не один. Его сопровождал секретарь и прислуга, которым тоже требовались места для проживания, хотя и не в господских покоях. Когда пришла записка от Билли с заверениями, что «всё на мази», в Торки перебрался и сам Ясютин. Почтовая карета из Лондона шла целые сутки, а дороги оставляли желать лучшего, но всё же это считалось большим достижением по сравнению с тем, что могли получить путешественники всего несколько лет назад, когда в эту отдаленную местность почтовые кареты не ходили вообще.

Торбей и городок Торки до сих пор были абсолютно неизвестны Ясютину. И как оказалось, не ему одному. До прошлого года об этой морской деревеньке мало кто слышал, разве что случайный путник наслаждался нетипичным для Англии итальянским пейзажем — домами, зажатыми между морем и холмами, монастырскими стенами, остатками римских укреплений. От одного названия Торбей, то есть бухта Тора, веяло древностью. Очаровательный пейзаж и руины стали привлекать отдыхающих, но до войны с революционной Францией людей сюда приезжало немного.

Однако с началом боевых действий здесь, как и во многих других городках побережья, обосновались флотские. Двумя веками ранее англичане ожидали Армаду, теперь высадку французской армии. На этот раз они не собирались покорно ждать милости от природы. Кто-то догадался, что горазд умнее перенести оборону к французскому берегу и заблокировать вражеские порты. Блокада, равно как охрана Канала, нарушение морской торговли противника и защита собственной, потребовали нахождения королевского флота сразу во многих местах. А ветер не всегда позволял подойти туда, куда хотелось адмиралу. Поэтому каждая удобная бухточка на побережье стала пристанищем и базой для пополнения запасов.

Торки стал местом передышки королевского флота, здесь же собирались и сбивались в караваны «индийцы» перед тем как покинуть Канал. Отдых офицеров и матросов поднял местную экономику, участились визиты офицерских семей. Так что вскоре городок обзавелся постоялыми дворами и почтовым отделением.

Дезертиров пришлось переправлять по двое по трое, чтобы не привлекать внимания. Сэм Рид с Мэтью сажали парней в Лондоне в карету на самые дешевые верхние места, а Билли с Ивановым встречали их в Торку и размещали на постоялом дворе. Дорога по суше представляла не меньшую опасность, чем спуск по Темзе, все причастные здоров рисковали. И быть пойманными на горячем и тем, что незадачливые беглецы могли свалиться с крыши — шутка ли просидеть наверху почти сутки проезжая по ухабистой дороге.