Ошеломленная, я просто смотрела на него, уперев руки в бедра, пока он, наконец, не перестал хлопать шкафами и тяжело вздохнул.

— Ты закончил? — Спросила я холодным тоном.

Он вздрогнул, как от пощечины, и кивнул. — Да, сэр.

Я поджала губы. — Хорошо. Теперь ты можешь объяснить, с чем мы только что столкнулись? Где Клодетт?

— Она пошла за продуктами, — пробормотал он. — Лукас рассказал тебе о моих подозрениях насчет одного из препаратов Сандры?

Я кивнула. — Я так понимаю, ты получил результаты?

— Только что, — подтвердил он. — Это не то, что должно быть. По данным лаборатории, эти препараты очень плохо взаимодействуют с другими ее лекарствами и могут быть причиной ухудшения симптомов рассеянного склероза. Поэтому я схватил их и избавился от них, а потом она просто... потеряла самообладание. Она не хочет, блядь, прислушиваться к голосу разума.

Я нахмурилась. — Что еще?

Большой Сэл разочарованно развел руками. — Не могу вспомнить это гребаное название; это было какое-то длинное слово с нехваткой гласных. Но я знаю, что оно означает. Это повреждает ту часть мозга, которая хранит воспоминания и прочее дерьмо.

Почему-то эта информация нисколько не шокировала меня. Какой бы ни была история Сандры с Брантом, с Гильдией, с ее братом… Кто-то хотел, чтобы она об этом забыла. Плохо.

— Но вот в чем безумие, — проворчал Большой Сэл. — Она сказала, что знает.

Вот это было неожиданно.

31

П

отребовалось несколько дней, прежде чем Сандра пришла в себя настолько, чтобы дать какие-либо ответы. Сначала ей нужно было дать успокоительное, она была в таком состоянии из-за того, что Большой Сэл смыл ей лекарство. Но несколько дней спустя ее медсестра связалась с Лукасом, чтобы сообщить ему, что ей становится лучше и, похоже, она готова поговорить.

Я была на пути в «Анархию» на встречу с Зедом и Алекси, когда он позвонил, и я сразу же сменила направление, чтобы отправиться туда. Алекси мог подождать, но кто знает, когда Сандра снова придет в себя.

Лукас ждал на крыльце, когда я приехала, и приветствовал меня крепкими объятиями.

— Как она? — Спросила я, заглядывая в его усталые глаза. Он почти не спал, беспокоился о маме и испытывал стресс из-за нагрузки на курсах подготовки врачей скорой помощи.

Мягкая улыбка тронула его губы. — Вообще-то, она хорошо, такой я ее не видел... Я даже не знаю. С тех пор, как мы вернулись в Шедоу-Гроув, я думаю.

Мои брови поползли вверх, потому что если это не было чертовски подозрительно, то я не знала, что было.

— Я чувствую себя идиотом, спрашивая об этом тебя, Хейден, — тихо сказал он, — но ты не возражаешь?.. не заходить внутрь? С ней все так хорошо, но когда я сказал ей, что ты уже в пути, она вся задергалась. Вдруг начала предупреждать меня не связываться с семьей Тимбер и… — Он замолчал, качая головой. — По сути, куча дерьма. Но я думаю, ты, должно быть, настолько похожа на свою маму, что это заставляет ее нервничать.

Я так и подозревала. — Все в полном порядке, — заверила я его с улыбкой. — Тем не менее, я подожду тебя. Я уже сказала Алекси, что увижусь с ним завтра, так что мне некуда идти.

Плечи Лукаса с облегчением опустились, как будто он думал, что я могу обидеться. — Хорошо. Может быть, после того, как мы уедем отсюда, я смогу показать тебе кое-что, что я придумал, когда изображал из себя Аида на той неделе.

Я ухмыльнулась, мне стало любопытно. — Договорились.

Он быстро поцеловал меня, затем направился обратно в дом, чтобы поговорить со своей мамой без маячащей рядом её страшной подружки-гангстера. Я знала, что он был прав; Сандра странно реагировала на меня каждый раз, когда видела. Гораздо важнее было, чтобы Лукас получил ответы, в которых он нуждался.

Итак, за неимением идей получше, я направилась к двойным плетеным креслам в дальнем конце веранды и села ждать.

Однако мгновение спустя я поняла, что сижу прямо за дверью гостиной, а окно открыто, что позволяет мне слышать все, что говорится внутри комнаты.

Некоторое время Лукас просто разговаривал со своей мамой на легкие темы - о своей гимнастике, воспоминаниях о детских переездах по стране - и с гордостью рассказал ей о своих курсах скорой помощи.

— Это так здорово, Лука, — пробормотала она после того, как он рассказал ей в расплывчатых, но взволнованных выражениях о том, как Док недавно позволил ему наложить швы на живом человека. Я улыбнулась, проводя большим пальцем по свежему шраму на запястье.

Следующий вопрос Лукаса был таким тихим, что я не разобрала слов, но ответ Сандры был ясен.

— Я не могу, Лука, — воскликнула она с болью в голосе. — Я не могу говорить об этом. Никогда. Ты не понимаешь...

— Конечно, я не понимаю, — взорвался он, — потому что ты не хочешь этого объяснить! Господи, мама, что бы это ни было, поверь мне, когда я говорю, что справлюсь с этим.

— Дело не в этом, Лука. Дело в том... если кто-нибудь узнает... Я не могу... Они предупредили меня, что может случиться, и я не буду так рисковать. — Ее голос звучал решительно, но если кто-то и мог заставить ее открыться, так это Лукас.

Его голос стал низким и тихим, когда он ответил, его тон успокаивал.

На долгое мгновение воцарилась тишина.

— Они сказали, что заберут тебя, — наконец призналась Сандра. — Они сказали, что, если я когда-нибудь расскажу кому-нибудь о том, что знаю, они заберут тебя у меня.

— Это... — Лукас казался расстроенным, и я не винила его. — Мам, ты серьезно? Мне девятнадцать, я не какой-то маленький ребенок, которого можно забрать.

Сандра что-то пробормотала в ответ, и Лукас тихо выругался.

— Мам, это было пятнадцать лет назад. Тебе не кажется, что с тех пор многое изменилось? Я просто прекрасно могу позаботиться о себе, и мне действительно не нужно напоминать, что моя девушка в буквальном смысле самое страшное существо на территории Трех штатов. Я не в опасности. Но тебе это грозит, если ты не прекратишь смешивать эти лекарства. Ты намеренно пытаешься стереть свою память?

Тишина.

Лукас выдохнул проклятие. — Так и есть, не так ли? Мама… Это не может быть настолько плохо.

— Так и есть, — ответила она, и голос ее звучал так, словно она плакала. Меня кольнуло чувство вины за то, что я подслушивала этот частный разговор. Но это было далеко не самое худшее, что я когда-либо делала, и я извинюсь перед Лукасом, как только он выйдет на улицу.

— Лука, детка, ты должен понять. Они не оставили мне выбора. — Ее голос сорвался на рыдание. Следующие несколько слов, которые она произнесла, были приглушенными, как будто она говорила ему в грудь, пока он обнимал ее. Однако его шокированный ответ был очевиден.

— Подожди, — воскликнул он, обрывая ее. — Что-то вроде генетического эксперимента? Дети из пробирки?

— Нет! — закричала она в ответ. — Нет, это не так... Лука, это не какая-то чушь из "Звездного пути". Это была просто обычная имплантация. Я была своего рода суррогатной матерью. Они платили мне за вынашивание детей, а потом... не задавать вопросов. Это происходит постоянно с парами, которые не могут забеременеть самостоятельно.

— Это не любящая однополая пара, мама. Они из Гильдии наемников. Какого черта, по-твоему, они делали с этими младенцами? Боже мой, так вот кто я? Так вот почему мы все время убегали?

— Нет! Нет, нет, нет, Лука, нет. Ты другой. Я любила твоего отца. Он даже не знал о других детях. Знал только Джек. — Она всхлипывала между словами, но это было достаточно ясно, чтобы понять. Мой рот открылся от шока, и мне до боли захотелось броситься туда и утешить Лукаса.

— Дядя Джек, — пробормотал Лукас, и горечь окутала его слова. — Дядя Джек был в Гильдии, мама. Ты знала об этом?

От Сандры не последовало потрясенного вздоха, только еще одно судорожное всхлипывание. Должно быть, она подтвердила, потому что Лукас снова выругался.