— Я имею в виду... это не так уж невероятно, — согласилась я. — Ты думаешь, что мое убийство Бранта спровоцировало Чейза?

Зед с гримасой провел рукой по голове. — Может быть. Может быть, Брант каким-то образом держал его на поводке, и с его уходом просто никто больше не стоял на пути безумия Чейза.

Я потерла переносицу, чувствуя, как нарастает головная боль. Последнее, что я хотела сделать, - это тратить время на изучение мотиваций Локхарта. Но если я действительно хочу победить его в его собственной игре, любая информация могла бы быть полезной.

— А что насчет Лукаса? — Я переориентировала. — Какую роль он играет во всем этом? Я ни на секунду не поверю в то, что он намеренно нацелился на меня.

— Нет, я тоже, — согласился Зед, заставив меня вздохнуть с облегчением. — Понятия не имею. Кроме того, что его семья полностью связана с Гильдией, а Брант - его биологический отец? Может быть, он не связан. Или, может быть, Брант что-то вынюхивал, потому что искал Лукаса.

Это вызвало еще одну мысль из глубин моего мозга. — Разве Сандра не намекала, что у нее есть другие дети? Типо настоящие дети, а не неудачные процедуры ЭКО. Она что-то сказала Лукасу о том, что его дядя Джек причинял боль ее детям, во множественном числе.

Прежде чем Зед успел ответить, его телефон на столешнице снова зазвонил. Я ожидала, что это перезванивает Лукас, но определитель номера показывал незнакомый мне номер.

Я передала его Зеду, и он нахмурился, затем ответил на звонок, не выходя из кухни. Он поднес телефон к уху, но ничего не сказал, из чего я поняла, что он тоже не узнал номер.

Однако потребовалась всего секунда, чтобы напряжение исчезло с его лица, и он переключил звонок на громкую связь. — Да, Мария, она прямо здесь.

Он положил телефон обратно на стойку передо мной, затем пошел доставать еще один круассан из теплой духовки.

— Аид? — Комнату заполнил голос Марии. — Извините, что звоню с одноразового телефона. Джерри сказал мне, что звонить слишком опасно, но я должна была проверить и убедиться, что у вас там, все в порядке.

Я улыбнулась искренней озабоченности в ее голосе. Она была очень похожа на Надю со всей материнской заботой, но со стальными яйцами. — Я в порядке, Мария. Принимала свои лекарства и не мочила свои раны.

Она одобрительно промычала. — Хорошо. Вы носите эту повязку?

— Да, — ответила я, только отчасти солгав. Я часто носила ее, но также часто снимала. — Хотя я уже чувствую себя намного лучше.

Она прищелкнула языком. — Не будьте самоуверенными и не испортите это еще больше. Джерри сказал, что осмотрит вас, когда вы вернетесь в город, и посмотрит, сможете ли вы обойтись простой физиотерапией вместо операции. Это будет легче узнать, когда рана заживет.

Телефон издал звуковой сигнал очередного входящего вызова, и на экране высветилось имя Деми.

— Мария, прости, у меня другой звонок, — сказала я ей, горя желанием узнать, по какому поводу звонит Деми. — Тем не менее, спасибо, что позвонила.

— Берегите себя, босс, — ответила она.

Я ответила на звонок Деми, прежде чем он успел прерваться, давая ей понять, что это я, а не Зед.

— Хорошо, — рявкнула она в ответ. — Ты не отвечала по другому телефону, и у меня есть новости.

Мы с Зедом обменялись взглядами. — Хорошие новости?

Деми тихо хихикнула. — Можешь не сомневаться. Все обвинения против тебя сняты. Теперь ты можешь вернуться домой, моя маленькая беглянка.

У меня от шока отвисла челюсть. Я не ожидала этого так скоро.

— Это здорово, — заговорил Зед, заполняя тишину. — Каким образом?

— Ну, во-первых, все улики, включая полное досье на Хейден Тимбер, исчезли из центральной базы данных ФБР. Навсегда. Но более того, молодая леди по имени Максин Хейзелфорд подтвердила, что на нее напал мужчина, а не вы.

Шок захлестнул меня, я не могла в это поверить. — Максин? Но… она мертва. Разве нет?

— Не так давно, как час назад, — ответила Деми. — Согласно моему источнику, родители отключили ее от системы жизнеобеспечения две недели назад, но она не умерла, как ожидалось. А сегодня утром она очнулась.

Святое. Черт. Максин была жива? Я думаю, чудеса действительно случались.

17

И

з-за сильного ветра и периодических гроз прошло еще целых три дня, прежде чем мы с Зедом смогли покинуть Фоксглав-Мэнор. Мост у подножия горы был полностью размыт, а река вышла из берегов, так что добраться туда было невозможно до тех пор, пока не смог бы прилететь вертолет.

Впрочем, все было в порядке. Мне претила мысль вернуться в Шедоу-Гроув в ослабленном виде. Так что большую часть этого времени я провела, бегая на беговой дорожке или в сарае, проверяя свою меткость стрельбы с рукой на перевязи.

Однако, в конечном счете, мне придется избавиться от перевязи до того, как мы вернемся. Чейз будет следить за каждым моим движением с той секунды, как я вернусь в игру. Хуже того, мои конкуренты будут наблюдать - все они, как голодные волки, выискивают любой признак слабости, которым они могли бы воспользоваться.

Большую часть этих трех дней я избегала общения с Зедом. Я больше не держала на него зла и не пыталась наказать. Мы прошли через это, и осознание того, что я бы не поступила иначе, во многом помогло залечить раны между нами.

Но те моменты, которые мы разделяли за чашкой кофе или в душе, когда я позволяла своему беспокойству запертому в клетку ослабнуть? Это пугало меня до чертиков. С меня было достаточно страха, которого хватило бы на семь жизней, поэтому я проявила зрелый подход и просто избегала выбивать из него дерьмо, когда могла.

Утром четвертого дня, когда Зед объявил, что получил подтверждение прибытия нашего транспорта в течение нескольких часов, я с облегчением увидела, что худшие из моих порезов и ушибов зажили. Если бы я немного накрасилась и не двигала левым плечом, никто бы ничего не заметил.

— Поможешь мне снять это? — Рассеянно спросила я, морщась, когда попыталась дотянуться до повязки на ребрах. Клейкие края потеряли свою липкость, и порезы зудели как сумасшедшие. Во время короткого разговора с Доком по телефону он сказал мне, что можно снять повязку и дать ей подышать.

Зед прошел дальше в комнату, заняв место, до которого я не могла дотянуться, в основном потому, что удар пришелся по правым боковым ребрам, а левое плечо не помогало мне установить руку в нужное положение.

Он осторожно снял повязку, затем издал горлом звук отвращения.

— Что? — Спросила я, нахмурившись. — Там инфекция?

— Нет, — поспешил сказать он, качая головой и отступая назад. — Нет, все хорошо заживает. Просто... взгляни-ка.

Он заставил меня поволноваться, поэтому я подошла к зеркалу в ванной, чтобы посмотреть, о чем он говорит. На моих ребрах было несколько длинных, острых порезов, которые заживали, превратившись в темный струп, и один изогнутый порез.

— Я этого не понимаю, — призналась я, бросая футболку на место и выходя из ванной.

Зед схватил ручку, стоявшую рядом с кроватью, и перевернул один из напечатанных некрологов, которые я читала накануне вечером. Немного подумав, он набросал дизайн, похожий на логотип Дарлинг, нанесенный чернилами у него на груди. И у Лукаса тоже.

— Он попросил меня сделать такую же и для него, когда я сделал твою татуировку. Он собирался попросить тебя сделать это. — Он протянул мне газету, и я нахмурилась, глядя на нее.

Теперь, когда я знала, что это было, я вернулась к зеркалу и осмотрела порезы у себя на боку. — Этот ублюдок пытался вырезать на мне свое имя, — пробормотала я. Я смутно припоминала, что его прервали, поэтому он не закончил рисунок.

— Касс может перекрыть это чем-нибудь, — предложил Зед.

Я вздохнула и снова опустила футболку. — Да. В любом случае, это не имеет значения. Это всего лишь кожа.

— Чушь собачья, — прорычал он. — Это твоя кожа. Это, черт возьми, имеет значение.