— Потом… — он нахмурился, заметив в конце зала небольшую группу охранников. — Я знаю практически все, так как сам разрабатывал эту операцию в течении последних лет. — он улыбнулся ей и приобнял. — Единственное, чего я не знал, так это — кто будет контактным лицом со стороны российской контраразведки.

— Так ты еще и на ФСБ работаешь?! — продолжала путаться Лена.

Вместо ответа Сергей улыбнулся, считая время неподходящим для раскрытия всех карт.

— А почему ты думаешь, я — контактное лицо? — Лена тоже старалась взять себя в руки, хоть это удавалось ей не так хорошо, как мужу.

— А иначе бы ты не оказалась в нашем маленьком городке сегодня… Заранее договорившись пристроить Сашку…

— Может, я просто следила за тобой? Из ревности…

Сергей хмыкнул. И тут перед ними снова возникла преграда в виде закодированной и традиционно бронированной двери. Не задумываясь набрал код, и они зашли внутрь замкнутой комнаты. Дверь мягко встала на свое место. Что-то зажужжало, и пол стал медленно подниматься кверху.

— Коды вводились по моему же поручению еще из Пакистана! — усмехнулся он. — Где твой маячок?

— Где, где.. — огрызнулась она, устав от постоянных тайн и личностей своего мужа. — В каблучках, которые этот извращенец зачем-то стащил! — она снова передернулась от отвращения, вспомнив Никиту, и сплюнув, прошипела. — И зря ты убил эту стерву! С какой радостью…

— Так это ты Головнина шлепнула? — спросил Сергей, не дожидаясь описания того, что его женушка сотворила бы с Надей-спортсменкой.

— Нет, конечно! — с негодованием ответила Лена. — И я не следила за тобой. Просто у нас, как ты видишь, на сегодня запланирована операция… Теперь-то я понимаю, почему и ты здесь оказался! А пару часов назад я с удивлением вижу тебя на площади, ну и… проследовала за тобой, а когда ты выскочил из квартиры…

— У него телефон сломан был… — пояснил Сергей.

— И когда ты выскочил звонить… — продолжила Лена, учитывая его дополнения, — Головнин в свою очередь позвонил по своему «сломанному» телефону… я подслушивала сквозь его приоткрытую входную дверь, спрятавшись за шахтой лифта… и через некоторое время подвалили хлопцы в черных кожанках. — она бесстрастно смотрела на проплывающие удрученно-медленно вниз гладкие стены. — И один из них, наверное, заметил мою тень. Дура! И уже в их машине я поняла, они убили Головнина. Как мне кажется, по чьему-то приказу…

— С чего ты взяла? — быстро спросил Сергей.

— Я не могу объяснить… — задумчиво проговорила Лена. — Просто такой вывод напрашивался из их общего разговора. Меня-то они совсем перестали стесняться! — с горечью добавила она, все еще переживая.

— А тебе приходилось убивать? — спросил Сергей без видимой связью с предыдущим рассказом.

— Да… — прошептала Лена. — Всегда есть что-то, выбивающее течение жизни из привычного русла. Живешь, ходишь на работу, по вечерам иногда заскакиваешь с сыном в кафе поесть мороженного. И ничего не подозреваешь до самого последнего мгновенья. А потом… потом это уже произошло. Без всякой подготовки, без малейшего предупреждения. Ты оказываешься совершенно в ином качестве. И начинаешь делать то, чего раньше никогда не делал и чего от тебя никто и не ожидал. Даже если считаешь себя самым крутым. Даже если ты живешь напряженной, полной каждодневной опасности жизнью. Когда, кажется, тебя уже ничто не может застать врасплох, вдруг — бац, и привычный ритм все равно нарушен! Появилось нечто, к чему ты не был готов! Оно есть всегда…

А Сергей вспомнил, как убил своего ПЕРВОГО…

…Случилось более восьми лет назад. Тогда ЦРУ в очередной раз, вопреки закону, вмешалось во внутренние дела своего же правительства, но произошла утечка информации, и сенатский комитет под председательством некоего борца за права нацменьшинств вцепился в дело мертвой хваткой. И довольно лихо начали раскручивать, так как, уверившись в своей безнаказанности, ЦРУ сильно облегчило следователям задачу, не приняв должных мер безопасности.

Этот председатель комитета стал сильно мешать. Настолько сильно, что Вествуд отправил Сергея на его ликвидацию. А тот не нашел причины отказаться от этого поручения своего шефа…

…Вдали показалась фигура сенатора. По своей привычке, известной всей Америке, он всегда возвращался домой пешком. На этот раз Сергею показалось, сенатор выглядел более сутулым, нежели обычно. Возможно, груз взятой на себя ответственности в Конгрессе давил на этого обычно высокого и мощного старика.

Сергей достал пистолет с длинным глушителем, и мгновенно покрылся испариной. Это было его первое убийство человека. Не на войне. Он должен был убить не в целях защиты своей жизни, он должен был убить не врага. Он должен был убить соотечественника во имя интересов его же коллег. И к этому надо было привыкнуть. Ладони взмокли, сильно сжимая полированную ореховую рукоять «Беретты». Ни капли слюны во рту, зато обильно течет пот по лицу.

А нужно ли ему все это?!

Он поднял пистолет, но мушка ходила ходуном, и он был вынужден снова опустить оружие. Напряженные мышцы ног противно дрожали. Словно закостенелые руки. Слизнул соль с губ.

Снова рука вытянулась в направлении неспешно идущей по вечерней улице фигуры. Зажмурил глаза, чтобы сморгнуть застрявшие на ресницах капли.

Дрожь никак не хотела униматься. Да и влага в глазах все скапливалась. И сквозь эту пелену он еле различал серую в сумерках фигуру. «Это не человек…» горячо пульсировало, стучало в висках. «Это не человек… Это — объект… Объект и ничего больше… Он не имеет для меня никакого значения… Это просто работа… Просто не смотреть в глаза… не видеть их… Это — просто мишень…»

В тот самый противный миг, когда упрямая фигура попала в прицел, он дернул спусковой крючок. Дернул грубо, как новичок… Как девственник, первый раз занимающийся сексом… Это не в тире класть все пули в «десятку». Это было совсем другое… Убийство…

Не привыкший к такому обращению пистолет в ответ дернулся обидчивым живым существом. Отдача от выстрела током прошла через локтевой сустав, чуть не заставив выронить оружие.

Фигуры в прицеле уже не было. Он поводил пистолетом, отгоняя бредовую мысль, сенатор убежал. Заметил бугор на земле.

Он или нет? Контрольный выстрел… Это — азбука… Он сделал несколько неуверенных шагов в сторону человеческой фигуры, с удивлением осознавая не такое уж и великое расстояние. Не более двадцати метров…

А вдруг он сейчас вскочит и побежит?! Или запомнит его… Как горячо внутри… А может изжога?..

Лежит, глаза открыты. Открыты широко. Сергей с трепетом присел на корточки и приставил пистолет к голове сенатора…

Черт его дернул обратить внимание на эту родинку рядом с ухом. Такую маленькую и беззащитную. Там, рядом с небольшим еле заметным порезом… наверное, от бритья… Точно, от бритья… на шее даже остались следы пены… Это же надо, за целый рабочий день не стерлись!.. На воротнике пальто несколько волосков… Наверное, в том возрасте перестаешь обращать внимания на подобные мелочи…

И с ужасом осознал, позволив присмотреться к этим самым мелочам, он уже не сможет изуродовать это… Он знает о человеке больше чем нужно, он проник в его внутренний мир… эти мелочи сблизил их… убийцу и жертву…

Он убрал пистолет и стал всматриваться в глаза. Они еще мерцали… Нет, слишком широко открыты… Человек может, конечно, так открыть глаза, но не сможет так долго не моргать…

А если он снова потерял ориентацию во времени?.. Если на самом деле прошло всего несколько секунд…

Он продолжал вглядываться в глаза, моля кого только можно, чтобы они не сморгнули… Он просто не сможет выстрелить в голову…

В тот самый первый раз…

…Лифт щелкнул, замер на площадке, окруженной со всех сторон кирпичными стенами. Несколько фигурок удивленно обернулись, но пистолет Сергея уже посылал смерть. Они перебежали к обвалившемуся оконному проему. Он свесился наружу, с упоением вдыхая свежий ночной воздух. Заметил фигурки еще двоих часовых. Прицелился, плавно потянул спуск…