Публика затаила дыхание. Из зала не доносилось ни единого звука. Жила только клубящаяся красным паром сцена. Ритмы стали жестче, и если танго изливалось утонченной испанской страстью, то теперь зал окутывала первобытная дикая страсть Черного Континента. На сцену выскочили шесть чернокожих танцоров, гибких и блестящих от втертого в тела масла. Набедренные повязки искрились серебром, мерцали белки глаз. Ничего не видя, Лена будто все воспринимала посредством музыки и атмосферы. В блуждающей улыбке сверкнули ее зубы, талия и бедра слегка извивались под музыку, приняв правила игры. Мелькающие руки танцовщиков в строгой синхронности имитировали ласкающие движения, иногда так близко от ее тела, что при неверном свете Сергею казалось, будто они дотрагиваются до его жены. Почти через силу ему приходилось одергивать себя, убеждая, мол, это всего лишь шоу…

Музыка все яростнее. Окончательно погасли ночники, и в окружающем мраке адским пламенем горела сцена. Танцоры черными призраками носились по сцене, совершая немыслимо красивые пируэты на маленьком освещенном пятачке. «Тоже мне, „Белая девушка в ожидании Кинг-Конга“!» натужно усмехнулся про себя Сергей и вздрогнул.

За спиной у Лены оказался один из танцовщиков, вращая руками в бешеном темпе. Второй встал перед ней, застыв на мгновенье черным изваянием. Затем их руки с двух сторон устремились к ней, вцепились в блузку и рванули. С треском, слышным даже сквозь грохочущую музыку, материя разошлась по шву и, распавшись на два лоскута, скользнули по обнаженной теперь верхней части тела, утонув в дыму. Сергей вскочил на ноги, но две очень крепкие и сильные пары рук швырнули его обратно в глубокое кресло, а в горло уткнулись два же чрезвычайно острых тускло мерцающих прямых клинка.

Точно такой же или похожий клинок сверкнул и на сцене, вспарывая натянувшуюся на разведенных бедрах девушки юбку. Теперь она была совершенно обнажена, отливая казавшимся бронзовым в этом освещении загаром, словно настоящая путешественница, попавшая в плен дикарей.

Бешенный и страстный барабанный ритм стучал разгоряченной кровью в висках, рубашка облепила тело, а во рту пересохло, словно он никогда в жизни и не пил. Страстно молясь, чтобы все оказалось розыгрышем, чуть дернулся, но клинок надавил, и на воротник брызнула тончайшая струйка крови. Одновременно, помимо своей воли, он чувствовал к тому же и противоестественное первобытное яростное возбуждение, глядя, как, смотревшиеся диким, немыслимым контрастом черные руки ласкали светлое, трепещущее женское тело, на этот раз по-настоящему, умело и с захватывающей жесткостью, мельтеша, будто демонические молнии. Как они следуют очертаниям ее груди, безудержно скользят вниз по красивому впалому животу, обтекают темными струями ее бедра.

В какой-то миг разгоряченным взором он ухватил, как спорхнули серебристые набедренные повязки танцовщиков. Все это больше и больше напоминало ад, и четыре дьявола кружили вокруг, сливаясь с красно-черной игрой светотени. Еще один вдруг оказался позади девушки, одной рукой обхватив и сжав ее грудь, а второй резко запрокинув назад ее голову. Мелькавший вокруг ее шеи белый оскал зубов впился в ее рот.

Шестой же демон прыгнул перед ней, спиной к залу, слегка присел вплотную к ней и, опираясь на ее бедра, медленно распрямился. В мерцающем свете ритмично заходили словно высеченные из опала мышцы его ягодиц.

Отчаявшись проснуться и чувствуя, от безумия его отделяет очень маленький шаг, Сергей с ужасом ждал ее крика, зная, после него он бросится на кинжал. Ждал своего последнего мига… Но его не было. Тело ее выгнулось навстречу, встречая завоевателя, а предательски прорезавшееся зрение выхватило из красного мерцанья ее оскаленный в сладострастном стоне рот, все еще запрокинутую назад голову, влажный кончик языка на верхней губе. Глаза были по-прежнему спрятаны за повязкой, но услужливая память подсказала, как именно они закрываются в истоме, оставляя видимые сквозь пушистые ресницы узкие белые щелочки…

Казалось, черное мускулистое тело само создавало музыку, а не следовало ей, изгибаясь и переливаясь, словно струи водопада…

Сколько времени это продолжалось, Сергей не знал. Просто наступил миг, когда тело негра выгнулось, будто натянутый до предела лук, замерло и обрушилось куда-то вниз, в клубящийся туман. Но сразу же на его месте очутились двое других, закручиваясь в спирали, падая на колени и обвиваясь лианами вокруг ее напряженных голых ног, а Сергей скорее почувствовал, чем увидел, как вздулись мускулы на бедрах, напряглись икры, и побелели на ее животе костяшки пальцев того, кто был сзади…

Блестевшее от пота тело девушки извивалось, словно прекрасная кобра в своем смертоносном танце, но Сергей ясно понимал — она не пыталась вырваться, а была полностью во власти невиданного и не испытанного до сих пор наслаждения…

Тот, сзади, замер в мелкой дрожи и испарился также стремительно, словно его и не было вовсе, ее же тело будто вспыхивало, окруженное со всех сторон четырьмя черными и блестящими мужскими телами, среди мечущихся рук, переплетенных ног, напряженных лиц и пульсирующих в такт бешенной дьявольской музыки мышц…

…Он вскочил, презрев нож, и сел в кровати, дико озираясь в ночной комнате. Руки свело судорогой, и они стали «отходить», покалывая миллионами иголок. Во взмокшую от пота шею, словно в попытке удушить, впилась цепочка.

Лена мирно посапывала рядом, просунув руку под его подушку. И никаких негров поблизости… Но он еще долго с ужасом смотрел на нее, прежде чем до него стало доходить, они — дома, в своей спальне, все это — приснилось, часы на прикроватной тумбочке высвечивают красным 2:45 Р.М., и он в жизни не был ни в каком элитном стрип-клубе на эротическом экзотик-шоу. Не посещал он подобные заведения не из-за каких-то высоких моральных принципов, а просто не было ни желания, ни необходимости.

«Видать, появилась необходимость!» мелькнула четко сформулированная среди разноцветного, искрометного клубка в пылающей голове мысль. «Доходился по лесам, странник хренов!» прошептал он, «Эдак еще…» Заглянул под свое одеяло. «Да ладно тебе, не до такой же степени!» одернул сам себя.

Стоцкий осторожно слез с кровати и прошлепал босыми ногами в гостиную. Не включая света, бухнулся в кресло и налил коньяка. Вытер обильный пот подвернувшейся под руку своей же вчерашней рубашкой, тем не менее, облегченно убедившись, рубашка — самая обычная, а не фрачная, со стоечкой.

«Интересно, в таких случаях к психоаналитику или сексопатологу бежать надо?» успокаиваясь, продолжил он внутренний монолог. «А если попытаться истолковать этот сон, то к чему бы это?.. Или половое созревание в последнюю фазу вступило… Или наоборот вызревание…» Он кощунственным залпом влил в глотку превосходный «Хеннеси» и зажмурился от неожиданного яркого света. В дверном проеме стояла Лена, кутаясь в махровый халат.

— Ах, как это возбуждающе смотрится — голый Серж с коньяком! — оценила она мизансцену.

Он зыркнул налившимися кровью глазами, еще не в силах принять слова, хоть отдаленно связанные с эротикой.

— Кошмар приснился! — буркнул он, предлагая принять это в виде объяснения.

— Ага… — протянула насмешливо девушка. — Кошмар, да? Однако…

Она неотрывно смотрела куда-то в область его живота. Он проследил ее взгляд и, вспыхнув, попытался безуспешно прикрыться скомканной рубашкой.

«Точно — впал в детство! Капут агенту!» еще успел подумать он, прежде чем мозги заблокировались при виде сбрасываемого на пол женского халатика и хищного взгляда его супруги…