Вот это ни фига себе! Ладно Игбоду, но здесь-то, в гараже⁈ Как, чёрт возьми⁈ И с хрена ли вдруг? Опять же, у Дьогу был свой Эшу, но эти-то юнцы⁈ Или мне всё-таки не показалось, и что Витор, что Мануэла перед непосредственным контактом с Эшу Урсой тоже окутались призрачными одеяниями? Разве что еле уловимыми для моего неопытного взгляда? Но если это правда, то… получается, адепты стиля Капоэйра Аманьесер связаны не только техникой и наставником, но и чем-то большим? Как, к примеру, Дикие? Ну да, аналогия прямо-таки напрашивается! И не в этом ли кроется основная причина, по которой гордые кубаньерос вкупе с не менее гордыми бразильерос свалили на острова? Всё страньше и страньше…

— Энрике, амиго, а ты не переборщил? — вернул меня к реальности озабоченный голос Монти.

— Да не, не должен! — встрепенулся я. Но на всякий случай прощупал у Витора пульс на шее, присев рядом с парнем на колено. — Живой, просто в ауте! Сейчас очухается.

— Уверен?

— Практически, — кивнул я. — Мануэла, не стой столбом! Помоги его перевернуть!

— Да, местре! — пискнула та, и с готовностью засуетилась, разорвав мне шаблоны.

Впрочем, похлопывание по щекам не помогло — Витор на столь слабые раздражители реагировать не пожелал. А вот на ватку с нашатырём, предоставленные запасливой Бенитой, реакция последовала стандартная — Витор фыркнул и отпрянул. А потом взгляд его, до того пустой и безжизненный, вновь стал осмысленным. А когда достаточно сфокусировался на моей физиономии, то ещё и благоговеющим, отчего я изрядно офигел. Так мы и играли в гляделки, пока я не смутился и не выдавил через силу:

— Ты это… извиняй! Не рассчитал чуток…

— Ладно.

— Надеюсь, теперь мы всё выяснили?

— Всё.

— Вопросы ещё имеются?

— Нет.

— Ну вставай тогда! — протянул я парню ладонь, поднявшись на ноги.

— Да… — принял тот предложенную помощь. И, едва оказавшись на своих двоих, поразил меня до глубины души, поклонившись и через силу выдавив: — Местре!

Охренеть! Да они сговорились, что ли⁈

-//-

Бейра-ду-Сеу, 17.05.24 г. ООК, вскоре после полудня

— Хорошо идёт, чертяка! — восторженно заорал Монти, когда «Стриж» с изрядным отрывом от соперника миновал пятый бакен, символизировавший ровно половину гоночной дистанции, то есть той самой мили, что отведена собственно на заезд. — Считай, уже в финале!

— Если ничего не отвалится, — скептически хмыкнул я.

Поводы для сомнений в наличии имелись, причём целых два: во-первых, «Стриж» был оснащён водомётным движителем, а один точно такой же уже проигрывал на моих глазах катеру с толкающим винтом; а во-вторых, подводное крыло я хоть и рассчитал тщательнейшим образом, в условиях реальной эксплуатации всегда возможны самые поганые сюрпризы. И только лишь по этой причине я подстраховался, изготовив приблуду не с двойным, как это принято в сопромате, а ажно с четырёхкратным запасом прочности. Что незамедлительно сказалось на массе и гидравлическом сопротивлении девайса. Тем не менее, даже столь грубое поделие дало Витору неоспоримое преимущество прямо со старта. Хотя на первом этапе выход по дуге на дистанцию и разгон до глиссирования оптимизма никому из заинтересованных лиц не прибавили: в этих компонентах «Стриж» заметно уступал сопернику. Зато движение на глиссировании всё расставило по своим местам — вот уже в третьем заезде Витор унижал, доминировал и властвовал. По заветам Бениты, между прочим! Та его именно таким образом перед гонкой напутствовала. А ещё по-матерински чмокнула в щёку с таким видом, что близняшки Мануэла с Флавией даже не нашлись, что возразить. Уделала их Бенита по всем фронтам, как по мне. Но это уже детали, детали. Главное, что ещё чуть-чуть, буквально несколько десятков секунд, и «Стриж» в финале. Если, конечно, подводное крыло не отломится — усталостное трещинообразование со всеми вытекающими никто не отменял. Собственно, только лишь поэтому я и выказал прилюдно скепсис. Чтобы не сглазить, как выразился бы Вова.

— Не должно! — с излишним, на мой взгляд, оптимизмом заявил Алонсо. — Я верю в своего технического специалиста! Причём безоговорочно! Ведь он же гений!

Эх, мне бы вашей уверенности! Понятно, что к расчётам не придерёшься, да и сделал я в сложившейся ситуации максимум возможного. То есть переутяжелил как саму навесную конструкцию, так и систему крепежа — просто прикрутить стойки подводного крыла саморезами к корпусу не вышло, пришлось заморочиться с усилением обшивки и монтажом дополнительных раскосов и шпангоутов. По уму, надо бы всё это безобразие выдвижным делать, на пневме или гидравлике, чтобы разгоняться на обычном катере, а когда он перейдёт в режим глиссирования, пускать в ход подводное крыло. Но… времени впритык хватило даже на это. Плюс конструкционные материалы сомнительного качества. Будь со мной моя передвижная лаборатория с запасом «мускуса», я бы в два счёта смастрячил приспособу в разы прочнее и настолько же легче. Впрочем, чего жалеть? У нас сегодня, как совершенно справедливо заметил тот же Монти, проба пера. Получится — прекрасно! Обломаемся? Тоже не беда! Опыт, обретённый в боевых условиях, стократ ценнее любых умствований. И тут я с ним был целиком и полностью согласен. Но должен же я повыделываться перед начальством? Должен! Опять же, на жалость надавить никогда не помешает. Ну вот и…

— Напрасно, — криво ухмыльнулся я, но на этот раз даже Карлос моего пессимизма не разделил, шутливо ткнув меня в плечо:

— Да не грузись ты так, Энрике! Хорошо всё! Главное, чтобы старина «Стриж» ещё один заезд выдержал, а дальше плевать! К следующему этапу и «Ласточку» в строй вернём! Там у нас как минимум неделя будет в запасе!

Н-да… ещё один фанат нарисовался. Что и немудрено: даже если с финалом облом выйдет, Монти всё равно оказался прав. А Карлос, что называется, в лужу пу… э-э-э… сел, в общем!

— Ты хотел сказать, Энрике вернёт, — подпустила благоверному шпильку Бенита.

И лишь Мануэла с Флавией ничего не сказали, поскольку предпочли весь заезд торчать на баке «Марлина», который та же Бенита обычно использовала в качестве лежанки для, кхм, «солнечных» ванн. Да-да, здесь, на Роксане! Впрочем, я уже неоднократно упоминал, что загар здесь особенный, его ни с каким другим не спутаешь… не суть, короче! Главное, что к текущему моменту нервов у меня практически не осталось — все, что были, сжёг. А ещё уже минимум трижды торжественно пообещал самому себе начистить Витору рожу. Потому что нельзя так с людьми! У нас же эмоциональный фон нестабильный, и вообще, лапки! Тьфу, психика расшатана! В том числе и его, Витора, непрестанными стараниями!

Заинтриговал? Ну ещё бы, с таким-то нервяком! Но, так уж и быть, начну с самого начала, то бишь позавчерашнего вечера, когда мы, уставшие, но довольные, выбрались таки из лодочного гаража.

— Вы сейчас куда, местре? — робко поинтересовалась Мануэла, заботливо массируя Витору натруженную правую руку, которую тот ещё и ушибить умудрился какой-то довольно тяжёлой хреновиной.

Хорошо, без перелома дело обошлось. Да и вообще, вторая половина дня прошла весьма и весьма продуктивно — как только Витор слегка очухался после пропущенной плюхи, а Монти с Карлосом смирились с резким изменением в настрое парнишки, работа в буквальном смысле слова закипела. Понятно, что начальство я очень быстро спровадил с глаз долой, из сердца вон, но всё равно самому слегка не по себе было. Такое ощущение, что незаслуженной славой воспользовался. Но… факт есть факт: и Витор, и Мануэла внезапно в меня уверовали. Что называется, от души. И иначе как местре теперь не именовали, и обращались исключительно на «вы». Я попытался было выяснить, с чего бы такая благодать, но оба смерили меня недоумевающими взглядами и быстро сменили тему. Правда, перед этим весьма красноречиво переглянулись, из чего я сделал вывод, что юнцы поняли гораздо больше, чем я сам. Попытка же надавить авторитетом успеха не возымела: Витор виновато потупился, но решительно заявил, что не станет на эту тему общаться, пока не пройдёт торжественная форматура. Единственное, уточнил у меня, когда — хотя бы приблизительно — сие мероприятие намечается. Я честно ответил, что где-то через неделю, и на том тема себя исчерпала.