Я только склонился ниже и, уперевшись лбом в политую моей же собственной кровью землю, тяжело задышал.

Твою ж мать…

«Адрэа!»

«Используй найниит… стабилизируй меня хотя бы так…» — прохрипел я, чувствуя, что еще немного и потеряю сознание. В башке уже отчаянно звенело, перед глазами все плыло. По ощущениям я и правда сильно перенапрягся, но даже в самые черные дни, когда меня гоняли в хвост и гриву, мой дар не вел себя настолько непредсказуемо и не выходил с такой скоростью из-под контроля.

Будто в подтверждение слов Эммы, я услышал басовитое гудение над головой и, скосив глаза, обнаружил, что вокруг меня и правда появилось неконтролируемое магическое явление. А именно — молнии… много-много небольших, средних и даже несколько здоровенных шаровых молний вдруг невесть откуда возникли в воздухе и с негодующим треском принялись метаться по поляне.

Я хорошо слышал, как они несколько раз во что-то врезались. Краем глаза успел заметить, как над моей головой сверкнули мощные электрические дуги. Вскоре до моего слуха донесся громкий треск и глухой звук от упавшей где-то неподалеку ветки. Но повернуть голову и посмотреть, что там такое, не смог. Все, на что меня хватило, это отползти на пару шагов в сторону и рухнуть в траву, сворачиваясь в позу эмбриона, поскольку ни на что другое я был попросту не способен.

«Внимание! — тем временем продолжала нервничать Эмма. — Отмечается дестабилизация работы нервной, дыхательной и сердечно-сосудистой систем! Сбой в работе управляющего поля! Сбой в работе клеток! Запущены механизмы саморазрушения! Отмечается критическое падение в крови кислорода и питательных веществ…»

«Это еще почему?» — вяло подумал я. Дышать и даже просто лежать было неимоверно тяжело, словно из меня все соки внезапно выпили. Но соображать я пока еще мог. И как только до меня дошло, что хотя бы один параметр из множества сбившихся еще можно откорректировать, я тихо прошептал:

— Врубай поглощение.

Эмма, правда, и сама успела сообразить, а может, и мысли мои прочитала, поэтому в тот же миг от моего тела отделилось несколько тончайших найниитовых ручейков и под яростное гудение мечущихся по всей поляне молний настойчиво потянулось к тому, что меня окружало. То есть к траве, к кустам, деревьям… и даже к упавшей неподалеку ветке, которая, судя по запаху, после встречи с одной из моих взбесившихся молний, начала потихоньку тлеть.

Молнии я, кстати, все еще видел. Штук десять из них… самые крупные и злые… вились у меня над головой, издавая то самое басовитое гудение. Молнии помельче летали чуть поодаль, на расстоянии примерно в четверть майна, да еще и на нескольких уровнях — кто повыше, кто пониже, как маленькие злобные НЛО или же большие агрессивные осы, настойчиво рыскающие в поисках добычи. Причем летали они, как оказалось, не хаотично, а по вполне угадываемым траекториям. Но при этом перекрывали все подступы к моему бренному телу и вели себя, словно цепные псы, которым поручили охранять важный объект.

Наконец, последняя… довольно многочисленная партия самых мелких молний осталась где-то на периферии зрения. И вот они-то перемещались достаточно беспорядочно, но при этом вели себя наиболее агрессивно.

Я, правда, поначалу не понял, что за вспышки вижу сквозь полуопущенные веки и почему на краю поляны внезапно стали доноситься неритмичные, но многочисленные щелчки. А потом до меня дошло — обозленные молнии одну за другой уничтожали многочисленных мошек, которых здесь, как и в обычном лесу, хватало.

По мере того, как трава и кусты вокруг потихоньку испарялись, мое состояние стало явственно улучшаться и в скором времени я понял, что кровь у меня из носа больше не идет.

«Произвожу перенастройку работы органов и систем, — намного спокойнее сообщила Эмма, которая, кажется, нашла причину моего скверного состояния и начала предпринимать соответствующие меры. — Переключаюсь на резервные источники питания. Запускаю реорганизацию работы нервных клеток…»

Я молча закрыл глаза и через некоторое время снова их открыл. Но что бы ни делала сейчас Эмма, это было правильным решением, потому что я больше не умирал от переутомления. Мэна через два безумная слабость и головокружение тоже прошли. Еще через три с половиной мэна я окончательно пришел в себя, после чего смог наконец-то сесть. Медленно обвел взглядом стремительно испаряющуюся биомассу. А затем поднял руку, взглянул на назойливо кружащиеся надо мной молнии и, остановив взор на самой крупной, тихо велел:

— Ко мне.

Молния, как хорошая девочка, тут же подлетела ближе и чуть ли не с облегчением плюхнулась мне на ладонь, не причинив ни малейшего вреда.

Увесистая. Размерами почти с футбольный мяч. Сверкающая яркими серебристыми сполохами. Но при этом на редкость смирная. Действительно, послушная. И прямо-таки напрашивающаяся на новую команду.

Я перевел взгляд чуть дальше, на остальные молнии, и те, словно почувствовав мое внимание, все как одна застыли на своих местах, будто рядовые в ожидании приказа.

Надо же…

Давно я не чувствовал их таким образом. Пожалуй, с начальной школы они не проявляли самостоятельность до такой степени, как сегодня. После перехода на второй уровень мы с ними вроде бы слились, стали единым целым. А сейчас все вернулось на круги своя. Я был сам по себе. Они — сами по себе. Но при этом они, как ни странно, по-прежнему признавали мое старшинство и, судя по тому, что я чувствовал, были готовы повиноваться.

«Критическая дестабилизация дара, — прошептала Эмма, когда я мысленно обратился к ней. — Контроль над всеми его ветвями полностью утерян».

Я снова глянул на спокойно лежащую в ладони молнию.

«Не полностью. Но, похоже, какое-то время нам придется общаться в том же режиме, с которого мы когда-то начинали. Что у нас с телом?»

«Регенерация включена на полную мощность. Перенастройка органов и систем почти завершена. Поглощение обеспечивает тебя всеми необходимыми микро- и макроэлементами, но процесс нестабилен. Требуется наблюдение и дальнейшая корректировка».

«Не подскажешь, что это вообще такое было? И почему мне показалось, что мы с тобой сейчас копыта откинем?»

«Судя по всему, отсроченный эффект после пребывания в магической аномалии, — через некоторое время отозвалась Эмма. — Я не все параметры зафиксировала, однако недавно твое тело находилось в состоянии стазиса, и за это время в клетках успели произойти серьезные изменения. После снятия стазиса они какое-то время себя не проявляли, первичная диагностика серьезных отклонений не выявила. Но как только ты использовал магию… что-то произошло, Адрэа. Все дефекты, которые накопились в твоем теле во время стазиса, внезапно проявились. Клетки, словно по команде, начали отмирать. Причем почти одновременно, как если бы ты включил их запрограммированную гибель. И это потребовало использования всех наших запасов стимуляторов и регенератора, а также подключения ускоренной регенерации и дополнительных ресурсов».

Черт. Если у меня после выхода из стазиса случились такие проблемы со здоровьем, то получается, что и мастеру Майэ я ничем не помог? Он, если и оттаял, наверняка уже мертв, ведь ему, в отличие от меня, помочь было некому.

Эх, жаль. Хороший был старик…

Я усилием воли отогнал ненужные мысли в сторону.

Когда будет возможность, я на эту тему еще поразмышляю, а пока следовало заняться более важными вещами.

«Ты остановила процесс?» — спросил я, прислушавшись к себе.

«Нет, — с сожалением ответила подруга. — Нарушения слишком грубые. Вмешаться в программу гибели клеток мне не удалось. Причину такой реакции я тоже пока не установила. Но я подключила все наши резервы, активизировала все системы, чтобы хоть как-то уравновесить процессы разрушения и восстановления клеток. Внешние источники питания помогли их скомпенсировать и подстегнуть регенерацию, но на самом деле ты все еще умираешь. Просто не так быстро, как поначалу».

Я ненадолго задумался.

«То есть мои клетки постоянно гибнут и тут же нарождаются снова?»