– Патологически? – подсказал Натаниэль.

– Ну да, ненормально. И что они решили немного подшутить. Что вот придумали текст гороскопа. Вроде бы ее ожидает свидание, она конечно побежит – она очень верит во все эти штуки. А после они сами придут туда, ну и… – он запнулся. – Конечно, шутка не очень красивая. Но все-таки шутка!

– Так, – сказал Розовски. – Значит, шутка. Кто, говорите, вас попросил?

– Какое это имеет значение? – мрачно спросил Геннадий. – Вы же сказали, что она вляпалась в неприятную историю. Я так понял, что эта самая, помешанная на астрологии. Что неприятная история связана чуть ли не с убийством. И вроде бы, из-за этого проклятого гороскопа. Выходит, я во всем виноват! – он немного помолчал и добавил: – А когда я увидел, что вы возвращаетесь, тут уж… – он махнул рукой.

– Поэтому вы и удрали? – спросил Натаниэль.

– Почему же еще?

– А бумаги со стола зачем унесли?

Геннадий тяжело вздохнул.

– У меня дурацкая привычка, – сказал он. – Я вечно пишу что-нибудь, о чем думаю в данный момент. На разных клочках. Машинально. Вот я и испугался, что…

– … что вас может выдать какая-то фраза, неосторожно записанная на обрывке бумаги, – закончил Натаниэль. – Знаете, если вас и выдало что-то, так это ваш внезапный испуг и бегство. После моего визита в редакцию… Ладно. Я все-таки прошу вас назвать этого человека.

Гена молчал. На лице у него опять появилось выражение настоящего мальчишеского упрямства.

– Гена, – сказал Розовски. – Вы меня слышите? Если вы не назовете этого человека, полиция будет считать вас организатором преступления. И весьма тяжелого.

Лиора, до сих пор слушавшая молча, бросилась к парню.

– Ты с ума сошел?! – закричала она. – Это же он тебя подставил, как пацана! Ты же теперь за него отвечать будешь!

– Именно так, – подтвердил Натаниэль. – Лиора полностью права.

Гена решительно раздавил недокуренную сигарету в пепельнице и сказал:

– Мы с ним познакомились месяц назад, на выставке. Это была единственная выставка, в которой я участвовал. Выставка художников-репатриантов. Проходила в «Мерказ-а-тмунот». И ему понравились мои работы. Он даже купил две. Я увидел, подошел. Представился. Ну что… Приятный мужчина, при деньгах. Разговорились. Он узнал, что я работаю в газете. Иногда помещал через меня рекламы своей фирмы. Иногда просил оценить чужие работы. Вот и все.

– Прекрасно, – Натаниэль поощряюще улыбнулся. – И его зовут…

– Шломо Меерович, – ответил Гена и снова помрачнел.

Поощрительная улыбка детектива превратилась в оскал. Увидев это, Гена занервничал.

– Что вы так смотрите? – спросил он дрожащим голосом. – Это правда, больше никаких дел… Не верите? Можете спросить у него самого!

– Ну да… – деревянным голосом ответил Розовски. – На спиритическом сеансе.

– А?… – Гена непонимающе посмотрел на сыщика. – Что вы сказали?

– На спиритическом сеансе я его могу спросить… – пробормотал Натаниэль. – Вы случайно, не медиум? Может, прямо сейчас и проведем?… Ладно, это я от плохого питания. Не обращайте внимания… – Розовски поднялся, прошелся несколько раз по комнате. – Так, так… – он остановился перед Геннадием: – Это точно? – спросил он. – Вы уверены в том, что вас просил Меерович?

– Конечно. А в чем дело?… – его глаза испуганно расширились. – То есть… это его?… – прошептал Гена.

Розовски вздохнул.

– Вспомните еще раз, если можно – дословно. Как именно он попросил вас?

Гена задумался.

– Ну как… Пришел в редакцию, в отдел рекламы. Что-то там давал… Какие-то изменения в объявлении. Потом подошел ко мне. Дал текст.

– Тот самый, который вы потом поместили в газету?

– Тот самый.

– Он сказал: «Мы хотим разыграть?»

– Да.

– И не называл, кто это «мы»? – спросил Розовски со слабой надеждой в голосе. – Он не называл второго шутника? Или шутницу?

– Нет, не называл.

– Понятно… Хорошо, у меня больше нет вопросов. Но, возможно, они появятся у полиции. Или у прокурора. В любом случае, вас вызовут официальным извещением. Надеюсь, вы не сбежите. От вас потребуются только свидетельские показания, не более того… Мой вам совет, – сказал Розовски, подойдя к двери, – относитесь к своим обязанностям серьезнее. То вы Ленину ищете партнера в Беер-Шеве. То сомневаетесь в мужских способностях сильных мира сего. А то подсовываете наивным людям фальшивые гороскопы. Не надо, ладно? Если в следующий понедельник от имени Ясира Арафата вы объявите войну Новой Гвинее – поверьте, я ничем не смогу вам помочь… – он рассеянным взглядом окинул салон, задержался на абажуре. – Все-таки, где-то я эти фигурки видел… – пробормотал он, ни к кому не обращаясь.

Вечером того же дня Натаниэль Розовски собрал помощников у себя дома. Этому предшествовал достаточно долгий разговор с матерью.

– Мама, мои помощники придут вечером к нам, – сказал Розовски.

– И я, конечно, буду их обслуживать, – проворчала Сарра.

– Они придут в восемь, – невозмутимо сказал Натаниэль.

– И я, конечно, буду им подавать.

– И Офра придет. Она тебе поможет.

– Что?! После сумасшедшей работы у тебя она должна еще и ухаживать за тобой и твоими лоботрясами? – возмутилась мать. – Я что, сама не смогу? Слава Богу, я еще не старуха!

Больше всего на свете Сарре хотелось вторично женить сына. И Офра представлялась ей вполне удачной кандидатурой на роль невестки. Не разделяя ее желания, Натаниэль бессовестно пользовался этим и приглашал Офру на все совещания, проводившиеся у него дома, хотя производственной необходимости в этом не было.

– Побрейся, – сказала Сарра. – И переоденешься. Ходишь, как…

– Как русский бандит, – подсказал Розовски. – То есть, как американский гангстер.

– Вот именно. Нет, вы подумайте: он еще смеется над старой матерью! Хорошо, что твой отец не дожил до такого…

Бесконечная дискуссия была прервана звонком в дверь. Розовски посмотрел на часы. Для его сотрудников было еще рановато. Он открыл дверь. На пороге стоял старший инспектор Ронен Алон собственной персоной.

– Привет, я могу войти? – хмуро спросил он.

– Конечно, я всегда рад тебя видеть, – Натаниэль посторонился, пропуская неожиданного гостя.

– Что-нибудь случилось?

– Нет, ничего, – инспектор подошел к креслу, сел. Розовски сел напротив. Алон молчал, глядя на Натаниэля со странным выражением.

В салон выглянула Сарра Розовски. Увидев Ронена Алона, расплылась в улыбке. Алон относился к числу тех сослуживцев ее сына, которых она привечала особо:

– Здравствуй, Ронен.

– Добрый вечер, Сарра. Как дела?

– Как всегда. Ты рановато, Натаниэль сказал, что вы соберетесь часов в восемь. А сейчас только шесть.

– В восемь? – Алон посмотрел на Натаниэля. – Да, верно…

– Мама, я говорил о своих сотрудниках, – вмешался Розовски.

– А чем вам помешает Ронен? – воинственным тоном спросила мать. – По крайней мере, он приличный человек и твой друг.

– Ты хочешь меня выгнать? – осведомился инспектор Алон у Натаниэля.

– Что? – возмутилась Сарра. – Выгнать? Пусть Бог выгонит меня с этого света, как он выгонит тебя из моей квартиры!

– Ладно, – Розовски махнул рукой. – Оставайся, черт с тобой. Какие у меня могут быть секреты от полиции? Тем более, от старых друзей.

– Спасибо, – инспектор Алон подождал, пока мать Натаниэля скроется в кухне, и сказал: – У меня есть серьезные основания подозревать тебя в сокрытии сведений, имеющих большое значение для следствия. Так что, объясни мне, пожалуйста, кое-что.

Розовски прищурился.

– А если я не смогу объяснить? – спросил он.

– Думаю, что сможешь, – спокойно ответил Ронен. – Ты ведь сам бывший полицейский. Ты же знаешь, что такое сокрытие сведений, важных для следствия.

– Это шантаж, – заявил Розовски.

– Называй, как хочешь. Но я не уйду отсюда до тех пор, пока не узнаю по этому делу все то, что знаешь ты.