Некоторое время он верил, что таранные удары в дверь ему снятся. Потом безуспешно старался себя в этом убедить. И лишь когда к невнятным крикам «Йоруд!» и «Шалава!» добавился звук выдираемых из косяка петель, наконец, сдался.

– Чем могу…

Мужчина с ножом влетел в неожиданно раскрывшуюся дверь и по инерции пробежал ещё несколько шагов через холл.

– …помочь? – договорил Джегг, реакции которого всё ещё были заторможены упорным самовнушением о необходимости сна.

А Уко уже вцепился в ногу ночного посетителя, от которого сильно несло айраксой. Тот от неожиданности ойкнул, удивлённо поглядел на оцелота:

– Ах, ты!.. – незнакомец легко отцепил зверька от голенища сапога и… укусил около того места, откуда начинал расти хвост. Уко взвизгнул.

– Вы напугали моего оцелота, – грустно сказал Джегг. – Дайте-ка его сюда.

Ночной визитёр без сопротивления протянул ему дрожащего зверя.

– Мужик, а ты вообще кто? – спросил незнакомец, с трудом фокусируя замутнённый айраксой взгляд.

– Меня зовут Джегг. Я тут живу. Вы ожидали застать здесь некого Йоруда?

Незнакомец кивнул, перекинул нож из руки в руку и с некоторым смущением спрятал за пояс.

– Йоруд Плешивый. Я его рожу ни с кем не попутаю. Он мне штуку торчит ещё с кушака. Чел с байдана брякнул, он в эту малину залёг.

– Некто из Космопорта сказал, что Йоруд, задолжавший вам тысячу кредитов ещё на поясе астероидов, проживает в этом доме, – сам себе перевёл Джегг.

– В натуре, – кивнул незнакомец. – Насвистел? А какой ему гешефт? Сам телегу подогнал ещё… – мужчина задумчиво почесал в затылке и поморщился. – Мужик, у тебя цветнашка, может, есть? Башка трещит.

«Все, кто был на празднике в честь аббатисы, имели возможность полюбоваться, как мы с ней гуляем и мило беседуем. И не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, к кому она обратится со своим затруднением по поводу золотой молодёжи, – думал тем временем Джегг, успевший вернуть себе ясность мысли. – А моя слава – палка о двух концах. Кому хочется, чтоб твой сын и наследник записался в экспедиционный корпус и провёл остаток жизни в искупительных походах или, как Кровавая Моль, покончил с собой таким изощрённым способом, что тем, кто его нашёл, кошмары будут сниться всю последующую жизнь?»

– Айраксы нет, – сказал Джегг, проходя на кухню. – Но выпить в самом деле стоит. Мне тоже пора освежить кровь.

Он вскипятил воду. Ополоснул керамический заварочный чайник особой формы.

– Я местный священник, – рассказывал он, указав незваному гостю на один из деревянных стульев. – И, насколько мне известно (а в своей юрисдикции я знаю всех), никого по имени Йоруд тут нет. Плешивых тоже не припомню. Разве что Ойле. Но он, во-первых, совершенно лыс, а во-вторых, никогда не был в заключении.

Руки Джегга порхали над глиняными горшками, набирая по щепотке содержимого в каждом. Залив получившийся купаж кипятком, он перешёл к флакончикам масел.

– Чёт хаза галимая для буквоеда, – незнакомец с сомнением оглядел аскетичный интерьер. – Да и зверюга не того…

– Не самый богатый диоцез, – Джегг аккуратно, на кончике ножа, стряхнул последнюю щепотку порошка кирпичного цвета. – Вот оцелота моего не стоит недооценивать. А тот человек в Космопорте выглядел состоятельным?

– Сазан, – кивнул гость. – Арба – лялька, полный фарш. Бугаи с волынами. Чин чинарём.

– Я забыл спросить – как ваше имя?

– Сигарь я, – неохотно отозвался гость и покосился на чайник. – Это что за дурь? Если синтетика, то я пас – я только откинулся и уж теперь узелок завяжу.

– Никаких наркотиков, – священник снял оцелота с плеча, тот недовольно фыркнул и забрался под потолок по занавеске. – Я спросил не погоняло. Имя.

Сигарь беззвучно двигал губами, как будто пережёвывая пока ещё не произнесённое слово.

– Ольде… Ольдеон.

– Несущий благо, – задумчиво перевёл Джегг. – Неплохо. Что же, Ольдеон, идём.

Он собрал посуду на поднос и вышел в боковую дверь – по направлению к кованой беседке во внутреннем дворе.

– Пусть настоится, – священник поставил поднос на стол, сел сам и указал собеседнику на противоположную скамейку. – Итак. Что мы имеем. Богатый колонист в Космопорте ищет (и без труда находит) только что вернувшегося из пояса астероидов убийцу, отбывшего срок. Поит его айраксой.

– Ты почём решил, что я мокрушник? – Ольдеон разглядывал оцелота, ловко перебирающего лапами по чеканным лепесткам навеса беседки.

– А разве нет? – Джегг уже разливал ароматную жидкость по чашкам.

– В натуре так, –- ухмыльнулся тот. И тут же помрачнел. – Кореша я своего завалил. Под цветнашкой вот тоже…

– Айракса кратно увеличивает склонность к агрессии, – Джегг сделал первый глоток и откинулся на спинку скамейки. Вытянул ноги.

– Но с сазаном про это базара не было.

– Купил доступ к базе Космопорта. Там есть личные коды всех транзитёров.

Ольдеон тоже осторожно отхлебнул глоток и теперь прислушивался к ощущениям.

– Раз-збирает! – признался он и смачно выругался. – Это что за чифирь?

– Просто набор душистых трав, – сказал Джегг, расслабленно созерцая пейзаж. – И некоторых других веществ, которые в этой звёздной системе довольно сложно добыть легальным путём.

– Мгм… – невнятно отозвался его визави, осушивший уже половину чашки. Жидкость была странной на вкус: немного терпкой, немного горькой, она припекала язык, как острая специя и согревала кровь, как крепкий алкоголь, но при этом освежала дыхание, будто ледяной мятный напиток. Ольдеон сделал ещё глоток и вдруг понял, что что-то странное произошло и с миром вокруг: он стал вдруг как будто более объёмным и насыщенным. Воздух приобрёл звенящую прозрачность, листья деревьев шелестели в невыразимо прекрасном союзе со стрёкотом насекомых и пением ночных птиц. Он поднял лицо к небу и чуть не упал со скамейки – голова закружилась от бездны звёзд.

– Не дурь? Отвечаешь за базар? – снова подозрительно принюхался к чашке Ольдеон.

– Нет. – Джегг закрыл глаза и подставил лицо ночному ветерку. – Тебе просто хорошо. Наслаждайся. Скоро пройдёт.

– А потом что? Ломать будет?

– Тоже нет. Но похмелье от айраксы не вернётся.

Они сидели некоторое время молча, думая каждый о своём.

– Так чего тот хмырь мне про Йоруда насвистел? – спросил Ольдеон, обратив на священника проясневший взгляд.

– Это просто, – Джегг подлил ему ещё полчашки. – Он надеялся, что ты меня убьёшь. Приняв за Йоруда или просто ради денег. Тебе ведь деньги были нужны?

– До ха… до дома. Мне хватило только досюда. Я знал, что Йоруд свалил к этой звезде. А Йоруд мне…

– …должен был. С его стороны глупо, конечно, было на своём транспортнике тебя везти. Но они вообще не очень умны и считают, что, если выключить сигнальные маячки, частный борт нельзя отследить.

– А чё он просто тебя не заказал?

– О. У него были причины.

К последнему, кто заказывал убийство Красноречивого Джегга, он потом заявился с проповедью. И тот раскаялся настолько искренне и сильно, что последствия целый сезон не сходили с передовиц новостей.

– А я и кореша не хотел тогда убивать, – сказал вдруг Ольдеон. Священник не удивился. После Букета Жизни часто тянет на откровения. – Он мой… это… друг был. Даже когда алюру… девушку мою, того, увёл. Я подумал, ну пусть. Любовь-морковь у них. А он…

Бывший каторжник вдруг разволновался, вскочил и стал ходить туда-сюда по газону, размахивая руками.

– А он налакался этой… айраксы, и ну мне про амар своих, одна мне то, другая это… А как же Найушка, спрашиваю, а он ржёт… Найушка сделает, что ей скажу, говорит. Захочу, ансамбль сосулек из них соберу. А захочу, подложу под кого надо, за гешефт, Найушка, она… красивая. Была. Ну я ему в морду, он за нож, я за нож. Я его в печень, а он меня только во! – Ольдеон закатал рукав и показал Джеггу длинный шрам вдоль запястья.

Священник только пожал плечами. Банальная история. Бывает и не такое.