– Ввиду отсутствия материального или физического ущерба, я ограничусь предупреждениями. Обеим сторонам следует уделять больше внимания своим несовершеннолетним. С каждым из них я сегодня проведу беседу с глазу на глаз. В остальном будет вынесено предписание Священной Миссии. Вам отправят депеши.

Комендант скривил недовольную гримасу, но Джегг не пропустил и сдавленный вздох облегчения: беседа не проповедь, да и проходить через неё предстоит не самому коменданту, а болвану-Айлику. А он заслужил. Губы деда, напротив, дрожали, когда тот провожал внука до двери Миссии.

– Ты, главное, не бойся, – повторял старик, успокаивая скорее себя. – Ты ничего плохого не сделал. Если что, скажи, это я…

Джегг обнял деда, старясь приободрить.

– Я не боюсь.

И это действительно было так. В исключительных случаях наиболее буйных ребят из интерната вызывали на беседы к священнику Миссии Космопорта. И, насколько мог судить Джегг по результатам, тем это шло только на пользу.

– Итак, ты использовал охранника-оцелота, чтобы охладить пыл хулигана, – сказал священник, когда они остались одни. Джегг с любопытством оглядывался по сторонам, рассматривал витражи на высоких окнах, превращающие струящийся через них свет в симфонию цвета.

– Я не спускал оцелота с цепи. Она на замке, я не смог бы открыть его, даже если бы захотел.

Священник жестом пригласил мальчика следовать за ним и медленно пошёл вдоль вереницы окон.

– Но ты заставил Айлика поверить в то, что сделал это.

– Разве это плохо? – неуверенно осведомился Джегг. – Они ведь ушли.

– Это единственное последствие?

– Ещё мы теперь здесь… и… – Джегг сразу помрачнел. – У деда будут проблемы с комендантом из-за меня.

– На этот счёт не переживай, – впервые за этот день строго нейтральный тон священника немного потеплел. – О взрослых я позабочусь сам. Давай лучше обсудим причины того, что произошло.

Джегг сцепил руки за спиной, невольно копируя походку священника, и постарался вспомнить всё до мелочей – выражения лиц, мельчайшие жесты детей.

– Представь себя на месте Айлика, – посоветовал священник, внимательно наблюдавший за работой мысли на лице мальчика. – Забудь на время о себе, почувствуй то, что чувствовал он. И тогда ты поймёшь, что им двигало.

– Дело в страхе, – наконец сказал Джегг. Священник молча кивнул. – В первый раз волан случайно упал под навес. Айлик не мог забрать его сам, потому что боялся оцелота. Когда его достал я на глазах у всех, он боялся, что его перестанут уважать. Поэтому хотел унизить меня. И… – Джегг замолчал, задумчиво закусив губу.

– …и оба, страх перед зверем и страх потерять место в группе, ты раздул до небес. Думаешь ли ты, что это хорошо?

Джегг так не думал.

– Теперь он станет ещё злей. Но, – мальчик резко остановился и прямо поглядел на священника. – Я его не боюсь!

– Ты – нет, – слова упали веско, как первые капли ливня, оставив пространство для размышлений. Да, Джегг Рыжего не боится. И вообще скоро вернётся в свой интернат. Но вот остальным придётся с ним жить.

– Что же мне надо было сделать? – огрызнулся Джегг, раздражённый разрастающимся чувством вины. – На задних лапках перед ним станцевать?

– Вовсе нет, – Старик, успевший уйти немного вперёд, тоже остановился. – Но вместо того, чтобы подогревать страхи, ты мог бы развеять их. Как думаешь, это бы помогло?

– Развеять страхи? Но это ведь гораздо, гораздо сложней!

– О, да, – священник тихонько рассмеялся. – Это ты верно подметил, Джегг. Но… – он сделал многозначительную паузу и добавил небрежно: – Ты смог бы научиться, если бы захотел.

***

Депешу доставили через три дня. Деда не было дома, однако оказалось, что на ней указаны два адресата. Джегг расписался в получении, но вскрывать не стал: его охватило тревожное предчувствие, что этот кусочек гербовой бумаги круто изменит его судьбу.

Когда дед вернулся домой, прежде всего он переоделся, подвинул поближе лампу, уселся в любимое кресло и только тогда принялся за изучение предписания Священной Миссии. Джеггу показалось, что читал он целую вечность.

– Не знаю, не знаю… – ворчал старик. – Эдакий оболтус! Не думаю, что что-то выйдет.

– Ну что там? – не выдержал, наконец Джегг, начавший уже пританцовывать от нетерпения.

– Священник предлагает тебе стать его учеником.

Дед махнул рукой и небрежно протянул внуку депешу. Но несмотря на ворчание, Джегг понял, что старик им очень гордится. Должно быть, так же он гордился когда-то дочерью-навигатором, получившей назначение в экспедиционный корпус.

Учеником священника Джегг стал очень буднично: он остался жить в том же интернате, ходил на те же занятия по истории и естественным наукам, разве что добавился курс местного языка баашан. В Космопорте нанимали персонал в том числе из аборигенов, так что баашан Джегг и до этого хорошо понимал, но сам употреблял с трудом. День шёл за днём, сезон сменялся сезоном... Мальчик, постепенно становившийся юношей, вечерами заходил к старику. Зашёл и теперь.

– Ты делаешь хорошие наблюдения, – отмечал священник Стил. – И недурные прогнозы. Чего тебе не хватает, так это умения влиять на события.

Джегг молчал. Он не знал, зачем ему влиять на какие-то события. Конечно, когда он только поступил в интернат, и мальчишки пытались затравить нелюдимого и физически не очень сильного новенького, пришлось приложить некоторые усилия, чтобы от него отстали. Но теперь-то?

Священник, видимо, прочёл это по его лицу, потому что лишь вздохнул:

– Я не требую от тебя великих свершений. Начни с малого. Но начать нужно. Нельзя вечно прятаться в тени, в надежде, что буря пройдёт стороной.

Джегг считал, что очень даже можно. Но снова промолчал. Спорить с учителем он не любил: спорить с чёрным священником означало довольно скоро проникнуться его точкой зрения. А Джегга полностью устраивала собственная.

– Мне прислали твой табель успеваемости, – сменил тему Стил. Джегг уже имел некоторое представление о его методах, а потому снова ничего не ответил, лишь вежливо наклонил голову, показывая, что осведомлён об этом факте. – Впечатляющие успехи. Особенно по баашану. Это очень кстати. В этом году на летние каникулы ты не поедешь к родным. У меня есть, чем занять тебя.

– Чем же? – наконец, подал голос Джегг.

Священник, знавший о его природном любопытстве, сделал небрежный жест.

– Увидишь. Но очень рекомендую к этому времени научиться раскрывать рот почаще.

– Простите, учитель, – Джегг опустил голову, понимая, что Стил разгадал причину его молчаливости.

– То, что ты до сих пор не начал доверять мне, в первую очередь моё упущение, не твоё, – тембр голоса священника приобрёл мягкость.

– Я доверяю вам, – протестующе замотал головой Джегг, но Стил остановил его взмахом руки.

– Ты опасаешься за сохранность своего внутреннего мира – и небезосновательно, Джегг, вовсе нет. Но подумай вот о чём: если бы я захотел, я мог бы прочитать тебе проповедь в любое из твоих посещений. И ты воспринимал бы каждое моё слово, как белый лист бумаги воспринимает чернила. Но я этого не сделал.

– А почему? – вырвалось у Джегга почти помимо его воли.

– Хороший вопрос. Придумай на него ответ. У тебя для этого будет достаточно времени. Мне снова нужно отлучиться из Космопорта, так что в следующий раз мы встретимся через пару недель. Если всё пойдёт хорошо.

– А куда вы летаете, учитель? – Джегг тут же мысленно отругал себя за неуместное любопытство. Но священник только улыбнулся сухими губами, отчего морщины забавно забегали у него по лицу.

– В следующий раз я возьму тебя с собой.

Весь следующий день после этого разговора Джегг провёл в смятённых чувствах: его давно интересовало, куда с такой регулярностью пропадает Священник Космопорта. Отлучки эти в последнее время делались всё чаще и длительнее. Гипотез, куда пропадает учитель, у юноши было множество, одна изобретательнее другой, но поделиться и обсудить их было решительно не с кем. Сегодняшний разговор о необходимости влиять на события подстегнул самые необузданные фантазии. Перспективы поучаствовать на каникулах в каком-то захватывающем приключении будоражили ум сверх всякой меры.