А н н а  Г е о р г и е в н а (Малоземову). От факта не уйти: слишком велика потеря времени, накладно рабочему.

А д а м о в (Леониду). Стало быть, поработаешь, возьмешься? В твоей мысли есть резон.

Л е о н и д. Могу. Если Игорь не возражает. Тем более, я скоро буду свободен.

А д а м о в. Не возражает. На тебя возложу задание. Выправлять надо казус, товарищи, выправлять. Неровен час… (Наде.) Вот… Леонид Ручьев на это дело сядет! Конструктор Ручьев. Отличная голова! Совершенно новый, оригинальный подход к решению задачи выдвинул.

Л е о н и д. Я ничего не утверждаю, это только первая мысль… Но, по-моему, «да ист дэр хунд бэграбэн».

А д а м о в. Ищи, найдешь. Уверен. (Почти с отцовской нежностью.) Смотрю я на тебя и думаю: откуда ты такой взялся? Невероятно одарен, как бес одарен!

Л е о н и д. О, да, — вундеркинд! Удивляюсь, почему туш не звучит все время… Игорь, включи радио!

А д а м о в (ласково треплет его по плечу). Значит, решили: за тобой буду числить работу. Свяжись с руководством цеха, пусть оформят заявку… (Наде.) Он такой, он сделает. Талантище! (Ко всем.) Я ушел к директору. (Исчезает за дверью.)

Л е о н и д (после паузы). Ты на меня в обиде, Игорь, я не должен был вмешиваться?

А н н а  Г е о р г и е в н а. У вас на редкость все блистательно получается! Мы работаем, работаем, а вы вот так, походя, — поглядел, прищурился…

Л е о н и д. Гений! Феномен! (Обнимая Малоземова.) Не хмурься, дружба: ведь это дело! (Меняя тему разговора, вдруг кричит.) Братцы, она! Будь я проклят, она! (Подскочил к Наде, быстро.) Ты та девушка, что после областных соревнований с победой меня поздравляла, — говори!

Н а д я (смущенно). Узнали? Верно, это я — Надя Калебошина.

А н н а  Г е о р г и е в н а (Леониду). Однако вы ее не забыли…

Л е о н и д. Тут забудешь, как же: такое дикое поздравление.

Н а д я. Почему дикое? Ведь это же правда: когда вы на стадионе, стихи вспоминаются!

А н н а  Г е о р г и е в н а (улыбаясь). Именно эти? «Его глаза сияют. Лик ужасен. Движенья быстры. Он прекрасен. Он весь, как божия гроза!»

Н а д я. Именно эти! Конечно, «как божия гроза» не совсем подходящее сравнение.

Л е о н и д. Только-то! А в остальном?

Н а д я. В остальном? В остальном, по-моему, все верно. Ну, что, что за хохот, что особенного я сказала?

Громко и протяжно звучит заводской гудок.

Ой, гудок. Конец дня! Ладно, хватит вам… До свидания! (Леониду) Значит, займетесь нашим делом, да? Я буду наведываться. (Убегает.)

А н н а  Г е о р г и е в н а (продолжая смеяться). Милая, чудная девчоночка! Замечательная!

М а л о з е м о в (он хотя и сердит, но тоже не может сдержать смех). Да, простодушие — ехать некуда.

Повторяется заводской гудок.

Кончаем, кончаем, не кричи! (Убирая свой стол.) Вы не идете? Впрочем, и так надоели вы мне за целый день. (Встал, взял свой портфель.) Общий поклон! (Уходит.)

Л е о н и д (после паузы). Похоже, и нам пора! (Собираясь, напевает.)

А н н а  Г е о р г и е в н а (вздохнув). Да, «непокорные»… Ах, если бы так было на самом деле! К сожалению, женщины глупы.

Л е о н и д (неожиданно повернувшись, мягким движением берет ее руки). Женщины — замечательные создания! Изумительные создания! Что может быть на свете прекраснее женщины? (Прижал ее к себе.)

А н н а  Г е о р г и е в н а. Леня… Ленечка! Леня, милый, не надо! Тут же люди кругом, Леня! Ну не надо, я прошу… (Поцелуй прерывает ее речь.)

В дверях появляется  Н а д я. Увидев происходящее, застывает на пороге.

А н н а  Г е о р г и е в н а (вдруг заметив ее, отталкивает Леонида). Ты что? Что тебе? Ты зачем вернулась?

Л е о н и д (быстро оценив положение). Вы не все режиссерские указания выполняете, Анна Георгиевна. Вяловато идет сцена. Нам еще репетировать и репетировать.

А н н а  Г е о р г и е в н а (Наде, резко). Ты почему не отвечаешь? Я тебя спрашиваю, в чем дело, что тебе надо?

Н а д я (растерянно). Мне… я… Мне товарища Ручьева. Леню. (Торопливо.) Вот что, Леня… то есть, товарищ Ручьев! Я пришла… Я хотела спросить, почему вы в клубе никогда не бываете? Никогда вас не увидишь… Пришли бы сегодня, а? На летней площадке концерт будет, потом танцы.

Л е о н и д. С чего это вдруг ты меня приглашаешь? Кавалеров нет?

Н а д я. Совсем не потому. Кавалеров у меня много. Просто… Все-таки молодежи развлекаться нужно. Вот, например, сегодня…

Л е о н и д (перебивая). Все абсолютно верно, Надюша. Но сегодня, увы, не буду: занят сегодня.

Н а д я. К ней пойдете, да? (Показывая на Анну Георгиевну.)

Л е о н и д (сердито). Ну это уж слишком! Не понимаю, как это тебя касается, милая.

Н а д я. Меня? Конечно, меня это никак не касается. Совершенно никак не касается. Как это может меня касаться?.. (Вдруг всхлипнула, бросилась вон из комнаты.)

Пауза.

А н н а  Г е о р г и е в н а (с тоской). Ах, тянутся к тебе девчонки, Леонид, ах, как тянутся!

Л е о н и д. Еще бы… Они дни и ночи дежурят под моим» окнами! Они выстраиваются в очередь, чтобы только одним-глазком взглянуть на меня! (Привлекает ее к себе.) Радость моя, никто, слышишь, никто, кроме тебя, мне не нужен! Никто!

З а н а в е с.

Один из уголков заводского стадиона. Слева — длинная низкая скамейка, предназначенная для отдыха спортсменов.

Июль. День на исходе.

За кулисами — звуки, характерные для жизни стадиона в активные часы. Через сцену время от времени проходят, пробегают тренирующиеся  ю н о ш и  и  д е в у ш к и.

Где-то, по-видимому, не очень далеко, идет игра в волейбол: доносятся удары по мячу, свистки судьи, возгласы игроков.

Входит  Л е о н и д. Он в спортивной форме, в руках бамбуковый шест для прыжков. Л е о н и д  разгорячен и явно чем-то раздосадован. Он оборачивается, сердито, как копье, мечет шест за кулисы, направляется к скамейке, садится.

Пауза.

Появляется  Н а д я. Она в простеньком платьице, но в руках модная большая сумка, на ногах — туфли на тонких высоченных каблуках.

Н а д я (проходя). Здравствуйте, Леня!

Л е о н и д. А-аа, Надя Калебошина… Здравствуй! Какими судьбами здесь?

Н а д я. Вовлекли. В баскетбол играю.

Л е о н и д. Ну и как, интересно?

Н а д я. Мне-то интересно. А вот капитану команды не очень интересно. Мажу и мажу.

Л е о н и д. Печально. Но — не робей, тренируйся больше. Располагайся, потолкуем! Торопишься?

Н а д я. Не особенно. (Садится, растирает ногу.)

Л е о н и д. Позволь, позволь, это что же, голубушка… На стадион… И в таких туфельках?

Н а д я. Не на стадион, а со стадиона. А с работы — почему нет? Кончила игру, приняла душ, иду домой. Может быть, через парк пойду. (Снимая туфли.) Хороши, правда? Хороши, чтоб они сгорели.

Л е о н и д. Вот те на, пожелала? Тесны? Жмут?

Н а д я. Да нет, каблуки-«гвоздики» проклятые? Вы попробуйте, походите на таких! Замучилась я с ними. Долой сорвать? Жалко, модные.