Свидетели принялись оживленно обсуждать увиденное. Как и ожидалось, большинство просто не поверили в произошедшее и начали недовольно гудеть про постановку и желание Альдаго выпендриться. Лишь немногие внимательные и вдумчивые ребята поняли, что произошло на самом деле.

– Тень, – повторил про себя Юн Джин, следя за действиями Сайры Альдаго. – Все-таки мы – просто тень. Тень той команды, которой могли бы стать под ее командованием.

Над ночными улицами Кирана поднимался привычный городской гул. Шум машин и голосов жителей разбавлялся только разрозненным хором телевизоров из открытых окон. Среди рекламных роликов и тревожных эфиров новостей периодически проскакивали вести о реформах Цезеруса и новой волне беспорядков в различных городах.

Тем не менее, Каони больше прислушивалась к размытому потоку мыслей и настроений жителей города, что обрывками поднимались до ее высоты. С крыши двадцатиэтажного жилого комплекса было хорошо видно весь городской массив. Его темные застройки и освещенные огнями улицы.

Сжавшись комочком, девочка прислушивалась к душам уставших за день людей. Она вылавливала их ментально, словно искала волну на старом радиоприемнике.

Киран был намного северо-восточнее Зеф-Ри. И располагался не так далеко от Артаса, уже на границе с Поднебесьем Асшен. Коренные жители этого города, эйры, были народом куда более позитивным и простым. Поэтому в таких городах Каони нравилось намного больше.

От вслушивания в потоки разрозненных мыслей девочку отвлекла опустившаяся рядом банка с горячим кофе. Следом к подруге подсела и Сэй Дзю. Из всего боевого наряда на девушке была только свободно накинутая кираса, которая напоминала своим видом черный купальник с ремнями. На голых ногах и волосах еще виднелись капли воды после душа.

– Держи, подкрепись, – предложила Сэй Дзю.

– Спасибо! – Каони схватила банку и принюхалась к содержимому. До сих пор она не привыкла к большей части городских напитков. – У тебя хорошее настроение.

– Не очень. Но после душа я чувствую себя лучше. Наверное, нет таосца, который бы не получал удовольствия от нахождения в воде. Это – наша любимая стихия.

– Ну, это, как минимум, удобнее, чем мыться в роднике, разогревая воду магией, – заметила девочка.

– А ты все не можешь успокоиться с этим своим даром? – хмыкнула Дракон, делая глоток из своей банки. – Что там слышно в городе?

– Волнения, – Каони покрепче обняла коленки. – Большинству людей без разницы, что происходит в мире, пока это не касается их самих. Их работы, дома. Никому нет особого дела до того, сколько людей пострадало и может пострадать от противостояния легионов и Инфениса.

– Хм, неужели инициатива Куан Лао за эти две недели никак себя не проявила? – задумчиво протянула Сэй Дзю.

– Проявила, – так же печально продолжила Каони. – На фоне безразличных отчетливо чувствуется дух бунтарства. Недовольство. Где-то гнев и осуждение. В большинстве случаев это редко выходит за пределы интернета. Но даже в этом городе самые молодые уже решаются открыто высказывать свое недовольство. Следы их возмущения встречаются почти на каждой улице. Они озлоблены. Но бессильны что-либо изменить.

– И от этого злятся еще больше. Ненавижу это, – банка скрипнула в руках таосийки. – Куан Лао делает из общества бомбу замедленного действия. Накапливает злобу простейшими провокациями. И ему плевать, сколько людей еще пострадает, когда реакция невежественных масс не сможет больше сдерживаться.

– Зачем он это делает? Разве Инфенис не был создан, чтобы защищать интересы людей? Удерживать мир от войны?

– Глупая. Инфенис, на самом деле, не сильно отличается от легионов.

Дракон подцепила банку телекинезом и принялась играться с ней перед собой, выливая жидкость и закручивая ее в причудливые формы. Вспомнив о своей порции, Каони поспешила сделать смелый глоток.

– Суть та же, – продолжила Сэй Дзю. – Богатые дали деньги бедным, чтобы удовлетворить свои нужды. И, естественно, прикрыли все это красивыми лозунгами и высокими мотивами, чтобы оправдать общий моральный вид своих идей. Легионы «идейно» охраняют мир Единства. Хотя изначально абсолютно всем было ясно: они созданы, чтобы Единство со временем смогло заявить о своей независимости. И отвоевать ее, если придется. Чем оно сейчас откровенно и занимается.

– А Инфенис стал их отражением? Общественное движение, которое должно было остановить развитие ЧВК. Но, по сути, само стало неофициальной ЧВК. Легионом-аутсайдером. Но с какой целью?

– С той, что и у меня, – пожала плечами Сэй Дзю, возвращая основательно остывший кофе в банку. – Куан Лао – как раз один из основателей всего Инфениса.

– Ого! – ухнула Каони. – А как же вышло, что он теперь поднимает мятежи здесь?

– Хочешь послушать? – ухмыльнулась Сэй Дзю.

Девочка нетерпеливо кивнула маской.

– Эх. В этой истории не много интересного, – Дракон вздохнула. – Клан Куан Лао – Орус был, пожалуй, самым почитаемым кланом Домов Амано очень долгое время. Они не были сильнейшими, но больше других почитали традиции и историю. Их, действительно, заботила судьба Империи. Они вкладывали огромные средства в различные организации только для сохранения и преумножения культуры и истории. В том числе и в других странах.

– Патриоты до мозга костей? – добавила Каони недавно изученное выражение.

– Еще какие! Их воины с крайней фанатичностью проявили себя на Войне Чести. Всем и так было известно про особенную патриотичность Орус. Но тогда они себя превзошли. Они командовали. Они сражались. Они оплачивали дорогостоящие операции. Не жалели ни себя. Ни врагов. Целые семьи жертвовали своими жизнями, чтобы уничтожить осадные машины Единства.

– Они совершали самоубийство? – ужаснулась Каони.

– Буквально ввели это в моду. Орус желали своей стране победу любой ценой. Столько, сколько они, никто не приложил сил для победы. Но, в конечном итоге, как ты знаешь…

– Империя проиграла, – печально закончила девочка.

– И Орус вместе с ними. Клан положил почти всего себя на победу. И после войны оказался едва ли не разорен. Самим собой. А самое страшное, что многие еще и обвинили Орус в недостаточном старании, бесчеловечности и самоуничижении. Семья Куан Лао растеряла весь авторитет. Обанкротилась. И, в общем-то, очень быстро превратилась из самого уважаемого некогда клана в сборище отщепенцев.

– Как несправедливо! – возмутилась девочка. – Я понимаю, что Орус и сами виноваты отчасти в своей судьбе. Но нельзя же было их обвинять за свою преданность! В Империи вообще нет понятия «сострадания»?

– В Империи убийц? Шутишь что ли? – печально усмехнулась Сэй Дзю. – Долг и выполненные клятвы – превыше всего. Это буквально вбивается в каждого человека с самого рождения. Еще до того, как он будет принят в клан, где родился, в возрасте четырех лет.

– Но не все же в вашей Империи убийцы? И не все живут в кланах. Есть же и обычные семьи.

– Костяк Тассэн составляет рабочий класс – обычные обыватели, да. Но кланы – это правящая верхушка. Такая же, как Атриум в Единстве. Так что не удивительно, что и те и другие создали практически одно и то же. В некоторой степени Инфенис и легионы – это тень прошлой незаконченной войны, которая до сих пор продолжается в сердцах людей. Тех, кто до сих пор не может забыть о тех трагедиях. Не может смириться со своим поражением. Или со своей победой…

Последние слова Сэй Дзю произнесла как-то особенно холодно. Глаза ее недобро блеснули. Но Каони, как обычно, не смогла даже примерно прочитать мысли подруги – непреодолимый барьер по-прежнему мешал масочнице.

– Так Куан Лао создал Инфенис, чтобы банально отомстить? – Каони решила продолжить тему.

– Очевидно, – с безразличием отозвалась таосийка. – Его семья потеряла честь и авторитет. Он стал буквально чужим на своей родине. Та же война унесла его жену и ребенка, насколько я слышала. Но у него сохранилось большое влияние в среде криминальных обществ, которые успели заполнить Единство. Клан Орус помог многим из них подняться своими связями и ресурсами. Теперь же разжиревшие синдикаты приняли своего старого покровителя, как друга. Что позволило Куан Лао организовать на территории страны свою новую армию. Которую составляли уже жители той страны, что нанесла ему поражение. И его родной Империи. И ему лично.