— Разве там возможны пассажирские перевозки? — с хитрым прищуром спрашивает некромант.

— Для меня возможны, ведь я — не живой человек в привычном понимании, — я пожимаю плечами. — Но и обычные возможны. В бессознательном состоянии.

— Макс, а не связан ли ты с той организацией, которая занимается доставкой? — широко растянув губы, задает вопрос Аристотель. — Про перевозку пассажиров нигде ничего не написано. Как ты узнал об этом?

— Каюсь! — я чешу затылок. — Кое-какие связи у меня есть.

— Может быть, ты можешь чем-то помочь нашему ордену некромантов? — старик подходит к сути. — Вообще-то, при приеме в орден ученик должен внести пожертвование. На общее дело, так сказать. Мы сделали для тебя исключение ввиду твоих уникальных способностей. Но ты можешь сделать добровольное пожертвование.

— Особо помочь мне нечем, но я могу сделать пожертвование в биткоинах, — согласно киваю я. — А дальше вы уже сами купите то, что вам необходимо. Кроме того, если у вас есть золото в самородках или слитках, я могу купить его выше рыночной цены.

— А почему не покупаешь украшения или монеты? — задумчиво спрашивает некромант.

— Нет смысла, — я мотаю головой. — Организация покупает золото только по весу. А украшения и золотые монеты имеют историческую и культурную цену. Предполагаю, что в будущем цена золота будет только расти. И есть вероятность, что культурная и историческая ценность украшений и монет со временем будет иметь все меньшее значение по сравнению с чистой ценой металла в них.

— Предполагаешь или знаешь? — выражение лица Аристотеля в миг становится серьезным.

— Ну, можно сказать, что знаю, — я развожу руками. — Деталей я рассказать не могу. Однако, точно могу сказать, что золото в будущем будет только дорожать. Сам металл, не включая стоимость его очистки и обработки. Так как я теперь один из вас, как я надеюсь, не стану скрывать. Сейчас есть смысл обменять бесполезные украшения и монеты на слитки или лучше — самородки. Даже руда подойдет. В очистке нет необходимости. Организация займется этим сама. И, как Вы уже могли догадаться, это золото уже никогда не попадет обратно в оборот. Поэтому его цена будет только расти со временем. Предполагаю, что в недалеком будущем цена золота вырастет настолько, что страны будут готовы начать войну за золотые прииски.

— Вот как? — Аристотель на какое-то время погружается в себя. — Это очень интересно.

— А что лучше купить и держать при себе, золото или биткоины? — в наш разговор вмешивается любознательная Варвара. — Биткоин сейчас быстро дорожает.

— Это так, — соглашаюсь я. — Но криптовалюта — это только циферки в интернете. А золото вы держите при себе. Представьте сценарий, что телеграм и блокчейн сеть биткоина перестали работать. Тогда вы останетесь ни с чем.

— И в мире будет хаос, если к тому времени биткоин займет прочную позицию в международной торговле, — выдает свои мысли старик. — А что, они могут перестать работать?

— Я не знаю, — пожимаю плечами. — Может перестанут, а может и нет. Все зависит от того, насколько плотно за них возьмутся правительства стран.

Лишь мельком глянув на свои «апартаменты» в этом убежище некромантов и убедив их в том, что для них здесь нет никакой опасности, и другие не смогут найти это место, либо быстро до него добраться, я получаю наставления от мастера. Если Аристотель меня не обманывает, мне выдали лучшую медитативную практику, доступную прямым ученикам. Да, она не намного лучше, чем медитация, изученная мной в Военной Академии, но нацелена она исключительно на стихию смерти. Кроме того, я запомнил пару десятков книг по некромантии в местной библиотеке. Обменявшись контактами в телеграм с Варварой, я отчаливаю обратно и возвращаюсь за несколько минут до рассвета.

— Где ты был? — набрасывается на меня Карна, едва я захожу в комнату. В розовом спортивном костюме, подсвеченная рассветными лучами, она выглядит, как прекрасный цветок. В руках у нее длинный кухонный нож.

— Эм… курил на балконе! — тут же отвечаю я.

— Полчаса назад тебя там не было! — возмущается девушка, а затем принюхивается. — Ты пахнешь снегом, землей и сыростью, но не сигаретами.

— Где я был, секрет фирмы! — отнекиваюсь я. — Больше ничего не скажу.

Соседка по комнате некоторое время оглядывает меня с головы до ног, в особенности задержавшись на влажных снизу штанинах, и самодовольно хмыкает. Затем она засовывает нож обратно в подставку и садится в позу лотоса. Интересно, что у нее врожденный талант сразу к двум стихиям — огня и льда. Я тоже ничего не говорю, а сажусь за стол, тайно подключаю ноут к косе, которую девушка сразу не приметила, и вхожу в медитацию тремя подсознаниями. Одно, как обычно, следит за обстановкой, а шестнадцать читают книги или улучшают код вируса.

Я быстро замечаю рост в эффективности накопления магических прядей. Моя практика стала быстрее раз в пять, если не больше. И это очень большая разница. С учетом работы сразу трех подсознаний, потоки магической энергии тянутся ко мне на достаточно высокой скорости, чтобы образовывать легкий ветерок. Карна с удивлением приоткрывает один глаз, но быстро его закрывает. Для нее это также выгодно. Свято место, пусто не бывает, потоки магии разлиты в воздухе, как ну, собственно, сам воздух или вода. Возле источников энергии, например, источник некроса — это кладбище, а источник огня — вулкан, конкретной стихии содержится больше, чем других. И хотя они смешаны, одна стихия может частично вытеснять другие. В особенности стихии противоположной направленности.

Города можно считать рассадником зла в магическом плане. Промышленное загрязнение, некрос, эманации тьмы и прочие негативные энергии вытесняют из городов чистую магию. Поэтому вокруг лучших аристократических академий обычно разбивают парки. Иногда такие академии и вовсе строят где-то на отшибе. У топовых магов есть свои имения за городом. ИВА — военная академия, здесь все очень сурово и готовят солдат, поэтому и удобств здесь меньше. В том числе, удобств для медитативной практики. Лучшие апартаменты в аристократических академиях, например, имеют две или три комнаты, а иногда и отдельно стоящие коттеджи. Собственно, мне некрос в городе получить даже проще. Кладбища, обычно, располагаются недалеко от городов, так еще и смертей в городах каждый день много. Это не только людей касается, каждый день умирают птицы, крысы и другие мелкие животные, насекомые, растения. Конечно, лучшая энергия некроса находится в месте смерти или погребения разумных, но и так сойдет.

Впитывая в себя некрос на высокой скорости, я не только создаю зону «высокого давления», в которой собирается больше магической энергии в принципе, но и очищаю окружающую ману от этого самого некроса. Другая магия просто останавливается возле моего тела и отступает назад. Да, это только одна стихия из множества, но без нее поглощать ману иных стихий становится проще. Особенно, если это природные стихии, типа огня, нужного моей соседке. Поэтому она немного недовольно поджимает губы, когда я прекращаю медитировать, едва моя выносливость падает до нуля.

— Кирилл Витальевич, — закончив свою практику, девушка подходит ко мне. — Что Вы недавно сделали?

— А что я сделал? — уточняю я.

— Вы каким-то образом притянули к себе ману, — с подобострастной улыбкой произносит она. — Можете меня научить?

— Научить не могу, у тебя нет таких способностей, — я качаю головой. — И вряд ли есть у кого-либо еще, кроме меня. Не хмурься так, я тебя не обманываю. Вот, можешь ты делать две вещи одновременно, полностью концентрируясь на обоих процессах? Эту способность можно назвать параллельным мышлением.

— Я не могу, — она удрученно мотает головой. — И я не знаю никого, кто может. Ну, кроме Вас.

— Я про то же, — киваю я. — Можно сказать, что я практикую с удвоенной силой. Только моя магическая выносливость также расходуется с удвоенной силой.

— Даже так, притягивать ману с такой силой могут только маги высокого ранга, а Вы поступили недавно, — не унимается девочка. — У Вас должна быть особая медитативная практика.