— Я… да… — отвечает девушка, опустив голову. — Мне не дают заниматься…

— Отказано! — прерывая я душевные излияния незнакомки.

Следом должно было последовать возмущение и недовольство, которые я жду, сосредоточившись на книжных корешках. Но вокруг меня только относительная тишина, которую прерывает мягкое сопение. Поворачиваюсь к студентке и вижу только ее макушку, а также капельки воды, стекающие с носа и падающие на пол, где они сразу испаряются под действием специального заклинания.

— Не реви! — возмущаюсь я. — Слезами горю не поможешь!

— А я и не реву… — отвечает плакса, прижимая кулачки к глазам.

— Вот так и не реви! — говорю я, забираю последнюю книгу и ухожу.

Ведомый глупостью по имени «жалость» я нарезаю несколько кругов вокруг стеллажей и возвращаюсь к прежнему месту с другой стороны.

— Ты еще здесь? — спрашиваю я, покачав головой.

— Уходите! — девушка оборачивается, смотря на меня покрасневшими глазами. — Вам тоже доставляет удовольствие потешаться надо мной?

— Совсем сдурела? — не выдерживаю я. — Я то тут причем?

— Вы не хотите помочь мне, хотя у Вас явно есть такая возможность… — вновь пуская ручьи слез, выговаривает студентка. — Но Вы все еще здесь, чтобы наблюдать за моим горем.

— Что-то, я не вижу тут никакого горя, — я пожимаю плечами. — Я вижу только почти взрослую дылду, которая распустила сопли, словно маленький ребенок.

— Вы не знаете моего положения… — возмущается рыжая. — Как Вы можете так говорить?

— И какое у тебя положение? — спрашиваю я и тут же добавляю. — Хотя, постой. Я не хочу этого знать.

Собеседница ничего не отвечает, она только падает на колени и садится на пол, обнажая белоснежные бедра. И вновь начинает реветь. Случайно проходящие мимо подростки замечают эту немую сцену и странно косятся на меня. Да, Боже мой! У нее, что — нервный срыв?

— Эй, ты, как там тебя? — шикаю я, подойдя ближе. — Вставай давай. Ты позоришь себя. И меня заодно.

— Мм-мм, — она мотает головой, отказываясь подняться.

— Слушай, пол холодный, простудишься… — продолжаю увещевать я.

— Я лучше умру… — продолжая всхлипывать, сопротивляется деваха.

Вокруг уже начинают собираться люди. Я мысленно закатываю глаза. Затем перекладываю все книги в одну руку, а второй подхватываю плаксу ближе к подмышке, четырьмя пальцами тяну ее за плечо, а большим пальцем нажимаю на болевую точку. Девушка болезненно охает, но быстро поднимается на ноги. Убедившись, что она уверенно стоит на ногах, я убираю руку.

— Где твои учебники? — спрашиваю я сквозь стиснутые зубы. — Пошли со мной.

Студентка смотрит на меня снизу вверх своими большими бледно-голубыми глазами и кивает. Черт его знает, что это значит. Но мы вместе идем к снятому мной кабинету и заходим внутрь. Я укладываю все свои книги в шкаф рядом, пока спутница нервно заходит в комнату и встает у окна, теребя юбку.

— Разве ты не собиралась заниматься? — напоминаю я о ее первоначальной цели.

— Да, я хочу… — кивает она, затем снова мотает головой. — В другой раз… Можно я просто посижу здесь?

— Пффф… — я развожу руками. — Какие учебники тебе нужны?

После нескольких секунд молчания она говорит мне названия пары учебников, и я выхожу за ними. По пути я захожу в столовую, где беру бутылку воды и пару пачек фруктового пюре с отвинчивающейся крышкой. Да, богатым позволено больше, чем простым смертным. Я могу есть и пить в своем кабинете. Девица сидела на полу, а потом трогала руками свою юбку. Вряд ли я сейчас заставлю ее пойти помыть руки, поэтому и берю пюре. Я — не герой. И в этом мире мне уготована роль злодея. Тем более, время мое ограничено. Если бы не то, что мои подсознания все еще заняты чтением книг, я бы не стал тратить время на бесполезных персонажей. Ладно! Просто, она — симпатичная девушка, и мой внутренний анимешник взъестся на меня, если я пройду мимо. Как лечить конфликт субличностей в электронных мозгах, я не знаю. Мне не нужно заботиться о здоровье физическом, но психическое нужно беречь.

— Вот, поешь, — протягиваю я пюре, вернувшись, а затем приступаю к своему прерванному занятию.

Рядом слышен лишь хруст упаковки и всхлипывания, но я их игнорирую.

— Карна… — тихо, аки мышь, говорит девушка. — Хансен Карна Рагнаровна.

— Иностранка? — спрашиваю я, не поднимая головы.

— Эмигрантка… — поясняет девушка. — Беженка.

— Воронов Кирилл Витальевич, — представляюсь я.

— Кирилл, а с какого Вы факультета? — пытается завязать диалог Карна. — Я Вас раньше здесь не видела.

— Я недавно поступил. Еще не выбрал специализацию.

— Простите… — едва слышно говорит девушка. — Из-за меня у Вас могут быть проблемы.

— У любой проблемы, если только это не стихийное бедствие, есть имя и фамилия, — многозначительно замечаю я. — А имена и фамилии порой печатают в некрологах.

Беженка замолкает на некоторое время.

— Но у них есть связи… — не унимается она.

— Если ты не хочешь доставлять мне неудобств, ты всегда можешь выйти за дверь.

— А если я не хочу выходить… — с новыми всхлипываниями бормочет студентка.

— Тогда, не выходи, — бросаю я в ответ.

Мы снова молчим.

— И Вы не боитесь? — спрашивает она.

Если бы не наличие у меня двадцати подсознаний, одно из которых может выделить внимание на общение с девушкой, я бы уже давно выставил ее за дверь сам.

— Волков бояться, в лес не ходить, — отвечаю я. — Думаешь, я не понимал, что помощь тебе сулит лишь одни проблемы без каких-либо преимуществ? Займись уже чем-нибудь, перестань меня отвлекать.

Следующие двадцать минут меня окружают тишина и покой, чему я очень доволен. Закончив перелистывать книги, я собираю их в стопку и выхожу из кабинета, заперев за собой дверь на кодовый замок. Теперь ее можно открыть только изнутри, либо приложив мою пластиковую карточку.

— Эй, ты, длинные руки! — обращается ко мне какой-то комар, пока я выбираю новую партию книг. Конечно, я его игнорирую. — Ты, я к тебе обращаюсь!

Крепкий на вид подросток подходит ко мне и пытается схватить за плечо, я уворачиваюсь, но стопка книг в моей руке заваливается. Я пытаюсь ее ухватить другой рукой и случайно чиркаю локтем по подбородку нахалу. Пасть захлопывается, и я в замедленной съемке вижу, как передние зубы перекусывают студенту кончик языка. Из его рта брызжет кровь, но я уже предусмотрительно отступил, оберегая от капель свою одежду и набранные книги.

На шепелявое верещание сбежались несколько студентов. Неприятно раненый парень сначала хотел наброситься на меня с кулаками, но быстро передумал. В физике он мне явно уступает, а магией в библиотеке запрещено пользоваться. Я спокойно дожидаюсь нескольких сотрудников библиотеки, которые вежливо приглашают нас в кабинет главного библиотекаря. Ранение несколько оскорбительное, но свидетелей драки нет, да, и на камерах четко видно, что этот аристократишка сам меня напугал, и я задел его случайно. Силу я рассчитал точно, и на его подбородке нет даже покраснения, просто удача парня сегодня его подвела. Несмотря на все его возмущение, библиотекарь просто разводит руками, мол не может ничего сделать.

— Шы, поплашишьшя жа эшо! — в гневе бросает мне незнакомый подросток и удаляется с прибежавшей недавно свитой.

Он не может мне сделать ничего прямо сейчас. По правилам академии, нельзя прерывать учебный процесс по пустяковым причинам. Занятие в библиотеке является одним из высших приоритетов, и причина признана пустяковой. Если парнишка имеет ко мне какие-нибудь претензии, то может вновь поднять свой вопрос уже за пределами библиотеки. Вернувшись в кабинет, я замечаю рыжую красавицу, спящую прямо на парте. Замедляю амплитуду своих движений, и бесшумной кошкой перетекаю к своему месту. Следующие четыре часа Карна спокойно спит, пока я занимаюсь сбором материалов.

— Ах! — вскрикивает она, проснувшись. После чего пытается скрыть свое смущение, достав платок, и вытирая им слюну, набежавшую на парту. — Как долго я сплю?