Когда мы вернулись в офис, Намия, не выпуская из зубов сигарету, первым делом устроила мне выволочку за то, что я шастаю по городу в рабочее время и потребовала, чтобы со следующей недели я взялся за составление табличных отчётов о статистике своих подопечных («Токиминэ тебя проконсультирует»). Когда я поведал ей о нашем с Гурудзи приключении на репетиции Сакура-груп, она болезненно поморщилась:

— Вывернулся так вывернулся, но в следующий раз чтоб такого не было, — сообщила начальница и потянулась к ящику стола за неоткрытой пачкой сигарет. — Если нужно куда-то пройти, то позвони мне: я добуду пропуск. Тебе крупно повезло, что этот хафу — дурак набитый и не попросил у тебя лицензию: аудиторы очень не любят, когда кто-то представляется ими. Говорят, что им после этого сложнее вести дела.

— Охотно верю, — без тени стеснения сказал я. — Но не мог же я сказать, что мы пришли из конкурирующей организации?

— Почему же? — сказала Намия-сан. — Продюсеры нередко ищут недооценённых звёзд у конкурентов. Так и так, пришли посмотреть на ваши успехи и сравнить с нашими, а разрешение дали в центре. Почему нет?

— «Dreaming constellation» показались мне весьма неплохими, — сказал я. — Уж точно способнее, чем Томоко.

— Да, «Созвездие мечты» — проект многообещающий, — согласилась Намия.

Я почувствовал укол совести за то, что не перевёл название группы, забыв о привычке хафу вставлять иностранные слова в речь куда ни попадя.

— И вот ещё, — сказала начальница. — Приструни своего друга. Если он устроит драку возле сцены, вылетите из конторы оба, как пробки. Я, конечно, даю тебе карт-бланш, но юристы из головного точно не захотят любой ценой выгораживать тебя у полиции. Лучше возьми с собой Токиминэ. Или кого-нибудь из своих подопечных, набраться опыта. Уж что-что, а концертные номера все сакуристы делают неплохо.

Я вспомнил о Томоко и предположил, что в этот момент она пытается где-то отоспаться. Представить её на сцене в роли Овен-тян или Рыбы-тян было совершенно невозможно (в отличие от Вакабы и Мидзу с её сестрой, да даже любительницы кошек Дзюнко). Где-то в глубине души меня уколола зависть к хафу, которому сходу дали великолепный, готовый звёздный материал.

Как виделось мне, Джеймсу даже делать ничего не надо — составь расписание, договорись с промоутерами и собирай сливки с клипов, профессионалы всё сделают за тебя. То, что стилистика проекта до боли напоминает Химефу и её «Звёздную принцессу», даже не казалось мне недоразумением — скорее, законным поводом собрать сливки с той же самой аудитории. Одним словом, проклятому французу, как выразился бы Гурудзи, был гарантирован успех.

— А что за фестиваль упоминал этот Джеймс? — спросил я. — Кажется, он упоминал, что он займёт там первое место.

— Я разве не сказала? — удивилась Намия. — Idol pop star в Будокане, в конце сентября. Мы уже подали две заявки: одна — на Морияму, вторая — без имени, но туда отправится Томоко. Если соберёшь худшую прессу и меньше просмотров, чем «Созвездие» — будем считать, что задание ты провалил, и я без колебаний тебя уволю. Понимаешь теперь свой КиПиАй?

К сожалению, я понимал.

Вернувшись домой, я заперся в ванной и принялся, завывая от боли, обрабатывать мозоли на ногах. Ночь прошла в жутких страданиях: трижды я просыпался от судорог, каменной хваткой сжимавших мои ноги. После третьего раза я полез в интернет — искать, что поможет, если у тебя отваливаются ноги, и залез на анонимный форум: неизвестный юморист предлагал пилу, но в домашних условиях при должной фантазии сойдёт и дверной проём. Я вспомнил про концепцию «меньшего зла», которую подслушал где-то в аниме, и провалился в сон, не успев даже толком раздеться.

Наутро я осмотрел свои распухшие ноги и живо представил страдания, которые ожидают меня в метро. Я провёл ревизию денежных средств: за неделю я истратил почти сто тысяч йен (к счастью, из них почти половина ушла на оплату квартиры), и в кошельке оставалась немаленькая сумма, которая вполне могла бы пережить одну или две поездки на такси. Я кое-как облачился в свою тёмно-серую тройку, когда меня потревожил звонок телефона.

— Сегодня я точно не опоздаю на работу, Хошино-сан! — бодро поприветствовала меня Томоко. — Мне столько всего нужно вам рассказать.

Я с удивлением отметил, что в её голосе не звучало ни единой нотки хрипотцы, которая свойственна людям после похмелья.

— Ценю вашу пунктуальность, — съехидничал я. — Постарайтесь более не расстраивать Намию-сан.

Поездка на такси обошлась мне в тысячу йен. Подходя к кирпичному зданию Shining Star, я наткнулся на чёрный автомобиль, в котором сидел насупившийся водитель в чёрных очках. Я не выдержал мук любопытства и постучал ему по стеклу:

— Вы кого-то ждёте? Могу ли я узнать, кого именно?

Водитель посмотрел на меня, как на идиота. Я сообщил охранникам, что возле нас стоит подозрительный автомобиль, но костюм лишь отмахнулся от меня: мол, это высокая девица в платье приехала, начальство велело пропустить. Я вдруг сообразил, что это была за девица, и ощутил жгучую зависть к обладателям собственного автомобиля.

Меня встретила Ю-тян: рисунок на щеке лже-секретарши стёрся, её лицо покрывал свежий автозагар, который делал её слегка похожей на гибрид попугая и гориллы. Я не успел удивиться преображению лолиты в гяру, которое случилось за один вечер, как она поманила меня к себе пальцем:

— Томоко-сан мне рассказала, как мерзко ты себя с ней повёл вчера, додстер, — прошептала малолетняя стерва и громко хлопнула пузырь из жвачки над моим ухом.

— Что я сделал? — искренне удивился я.

— Запомни, opushch: ваш род не имеет права отказывать женщинам, о чём бы они вас не просили, — яростно глядя мне в глаза, выпалила Ю-тян. — Мы — вершина творения. Ты — грязь под ногами, да ещё и фанат Токи. Твой дружок тебя сдал. Я не успокоюсь, пока тебя отсюда не уволят. А если не уволят, то я сама тебя прирежу.

Последние слова Ю-тян сопроводила резким взмахом руки, в которой она сжимала айфон.

— Внимание всем! — объявила она, направляя на меня объектив. — Сегодня мы наблюдаем вид «додстер обыкновенный» в неестественной для него сфере обитания — среди приличных людей!

Я скрылся в зале и захлопнул дверь, мысленно поставив в голове пометку: потребовать у Гурудзи объяснений, что он умудрился наплести этой бешеной суке.

В зале я встретил Томоко и трёх членов Мориямы, которые играли в карты. Развязно растянувшись на диване, Томоко начинала громко хохотать при каждом очередном «верю»— вдвойне громко, если ошибалась. На фоне крохотных тринадцатилетних сестёр она казалась настоящей статуей в чёрном платье и волосами, собранными в свисающий почти до пола хвост. Я с опозданием заметил, что она красива, но её красота решительно отличалась от красоты таких субтильных айдору, как Химефу или Мика. «Возможно, такова красота настоящих взрослых женщин», — пронеслась в голове угнетающая мысль, ибо, как известно, взрослые женщины на айдору-сцену не выходят. Увидев меня, Томоко приподнялась на диване и помахала рукой:

— А, продюсер-сан! Хошино-сан! Идите сюда, присоединяйтесь к нам!

Я вежливо отказался, отметив при этом успехи Мидзу: солистка избавилась от всех карт, которые огромной стопкой осели в руках у Томоко. На дверях кабинета Намии-сан я обнаружил записку: «Рюичи, занимайся делами. Хочу в конце недели увидеть концепт выступления». Я уловил плохо скрываемый сарказм, и, не дожидаясь, пока Томоко доиграет, позвал её в зал для приёма гостей, строго запретив девчонкам из Мориямы нас подслушивать.

— Я прочитал ваше резюме, — сказал я, раскинувшись в кресле, как и положено большому боссу. — Томоко-сан, вы правда учились в Лондоне?

— Вы сомневаетесь? — подняла брови девушка.

— Скорее не понимаю, чего вы хотите, — ответил я. — Если вы отучились на факультете иностранной литературы — там ведь так было написано? — значит, у вас блестящее образование. Значит, вы можете стать профессором в крупном университете. Значит, за хорошую зарплату. Намного более хорошую, чем вам может предложить Shining star. Поэтому я и спрашиваю: зачем?