Она снова кивнула и вдруг осознала, что он говорит не по-русски, а на каком-то непонятном языке, который она никогда в своей жизни не слышала.

«Давно» — вновь поправил голос.

— Думаешь, я шучу? Я, по-твоему, сюда шутить с тобой пришел⁈

В этот раз ее даже мотнуть головой не хватило. Ноги подкосились, не сумев помимо привычной тяжести выдержать еще и эту невидимую бетонную плиту, продолжающую болью давить на грудь, расходясь по телу жаром приближающейся агонии.

Кажется, до него, наконец, дошло, что дело не только в охватившем ее ужасе, шагнул вперед, на ходу превращаясь из раздраженного и злого в задумчиво-хмурого. Только ее сердце дернулось в последний раз и замерло, позволяя душе завершить то, что оно само не сумело — сбежать.

Глупо было надеяться, что раз уж им с Люцифером не удалось на месте докопаться до истины, то кому-то другому это может статься под силу. Напрасная трата времени, пусть и чужого, ведь даже самые лучшие судмедэксперты, в чьей верности не приходилось сомневаться, не смогли дать ответ, что стало причиной смерти Адама и Евы. Внутри их тела оказались такими же безупречными, как и снаружи. Никаких внезапных кровоизлияний, а Адам даже успел восстановиться после проигранного Люциферу поединка. Никаких проблем с сердцем, особенно сердечными струнами, хотя Еву вряд ли поблагодарили за внезапное спасение, а она наверняка вложила в сие действо слишком много смысла. Но это так, факты для развлечения, проверить собственные глупые догадки. Главный результат лабораторных исследований заключался в отсутствии каких-либо ядов. Как и остатков яблока в желудках подростков, хотя слепки зубов совпадали со следами укусов.

— А само яблоко? — зачем-то уточнил Михаэль, ведь заранее знал, что оно окажется обыкновеннее некуда.

— Не токсично, — судмедэксперт смахнул с монитора отчет о вскрытии, и на его месте появился анализ «подозреваемого». Вчитывайся в него, не вчитывайся — все одно.

Все эти его попытки докопаться до истины с помощью технологий просто смехотворны. Михаэль ведь еще тогда в Эдемском саду понял, что за смертью Адама и Евы стоит некто, равный по силе Императрице. С Ней даже в мечтах было страшно сравняться… Конечно, Ева на совете, прервав поединок Адама с Люцифером, доказала, что Императрица не единственная в своем роде, и все-таки… И все-таки дети Ее до силы той недотягивали… Михаэль недотягивал. А Люцифер? Нет, вряд ли, иначе бы давно прибрал Империю к рукам, расправившись с остальными братьями. Он-то и на балаган с помолвкой согласился, заранее рассчитывая, что воспитанник чего-нибудь отчебучит, и это послужит отличным поводом отобрать у мальчишки силу. Отобрал. И как? Стал после этого сильнее? Нет, иначе притянул бы тогда души, когда у Михаэля не получилось. Люцифер же не просто не притянул, даже соваться в бездну не стал, заранее зная, что проиграет той, как едва не проиграл Михаэль…

Смешно… Смешно все это… Он и рассмеялся.

Судмедэксперт испугался за свой отчет и переспросил:

— Что-то не так?

А все было не так. Абсолютно все! От скорбящих по принцессе Еве, заваливших цветами подступы к его дворцу и ограду Эдемского сада, до массовых самоубийств поклонниц Адама, действующих демонстративно и вызывающе, пугая своей решимостью обывателей. О том, как лихорадит остальную Империю, и думать не хотелось, особенно об окраинах, любой повод воспринимающих как отличную причину для нового бунта. Стоило Императрице погрузиться в Ее Забытье, так они и начали. Теперь-то точно не успокоятся, хоть огнем их жги, хоть трави зверьем Люцифера…

— Законсервируйте пока тела, — велел Михаэль и поднялся.

— Хотите позднее провести новые анализы?

— Нет, — он устало качнул головой. — Не хочу. Просто законсервируйте.

По-хорошему стоило приказать подготовить Адама и Еву для церемонии прощания, но это было равносильно тому, чтобы публично расписаться в собственной слабости, чего ни при каких обстоятельствах нельзя допустить.

Брат ожидаемо обнаружился в Эдемском саду. Сидел в тени огромной яблони, а по обе стороны от него поблескивали наливными боками ее плоды, ловя проскользнувшие сквозь крону солнечные лучи и сияние золотых волос Люцифера. Недаром тот получил прозвище Принца Утренней Зари — Михаэль в этой игре света едва не пропустил древний сверток, лежащий по левую руку брата.

— Что это там у тебя?

— Карта, — Люцифер лениво пожал плечами, но свиток подобрал.

— Карта? — не отрывая взгляда от пожелтевшей бумаги, должной разлететься ошметками еще тысячелетия тому назад, переспросил Михаэль.

— Да, карта Эдемского сада. Здесь, оказывается, есть одно место, куда никто, кроме Нее, не ступал. Даже мы с тобой. Даже в тот день…

Место, которое Она спрятала ото всех, в том числе от Своих детей? И не открыла, когда собралась уйти в Свое Забвение, хотя раздала все, включая Адама и Еву?

— И что за место?

Вместо ответа Люцифер развернул карту и свободной рукой указал на точку рядом с центром. Пришлось подойти, чтобы разглядеть как следует, а затем не сдержать удивленного возгласа:

— В Эдемском саду есть потайная тюрьма⁈

— Судя по всему, есть. Да и должна была Она куда-то деть садовника, равного ей по силам. Ну, Она ж бессмертная, а если равный…

— Я понял, — оборвал Михаэль и нахмурился, сообразив, что они с братом прямо сейчас находятся над той самой тюрьмой. Чтобы скрыть овладевшее им вдруг волнение, он спросил: — Думаешь, раз садовник там внизу, то он и есть наш убийца?

— Не знаю, — Люцифер вновь пожал плечами. — Но это было бы интересно.

Солнце настойчиво лезло сквозь плотно закрытые веки, и натянутое на голову одеяло от него не спасало. Конечно, можно замотаться получше, но тогда дышать будет нечем. Да и раз уж пасмурный в последнюю неделю март расщедрился на такую яркость, грех проваляться весь день в кровати, пусть и очень хочется. Так хочется, что веки разлипаться отказываются. Может, ну их, раз уж все равно сегодня долгожданная суббота? Грехом больше, грехом меньше…

Суббота!

В голове что-то щелкнуло, и глаза сами собой распахнулись. Пока они привыкали к свету, сознание принялось копаться в закромах мозга в поисках мысли, что вспыхнула тревогой и тут же скрылась. Переутомление от работы или последствие книжки про маньяка, которую неумный автор пытался выдать за лыр? Найти бы его и!.. И что? Сама дура, раз повелась на обложку с двумя девушками и аннотацию про потерю памяти. Как будто мало ей просто депрессии — панических атак захотелось! Но нынешнее состояние на паническую атаку не походило. Сердце билось ровно, да и страха совсем не чувствовалось, только усталость, агитирующая лечь обратно спать, и раздражение из-за того, что проснулась, а еще из-за белоснежного комплекта постельного белья, ведь сквозь него так легко проходил солнечный свет.

— Чтоб я еще раз купила такую непрактичную фигню, — укладываясь поудобнее, пробормотала она, успела укрыться обратно с головой и снова подскочила.

У нее никогда не было белого постельного белья, даже в детстве, когда покупкой оного занималась мама. Да и обстановка комнаты на собственную ни капли не походила, скорее уж на больничную палату, разве что без характерного запаха лекарств и хлорки. Кукуха таки окончательно отлетела, и пришлось вернуться в психушку? Это бы объяснило провалы в памяти… Только почему-то в конкретной дурке оказался шикарный ремонт, а палата — одноместной. Кто-то добрый проспонсировал на частную? Нет, бред какой-то. Во-первых, в их городе уж точно нет никаких частных психиатрических клиник, там приличного платного психотерапевта днем с огнем не сыщешь. Во-вторых, с ее нелюдимостью после смерти родителей никому до нее дела не было, настолько, что пропади она, искать начнут хорошо если через неделю, и то только потому, что на работе не объявляется.