— Зачем мне утруждать себя и возделывать землю, когда я могу воспользоваться плодами этой земли?

Но скоро плоды закончились, а другие не созрели. Хотел второй сын посеять семена, данные ему отцом, но пока они лежали, черви подточили их, и осталась от них одна шелуха.

Тогда и он насмеялся над отцовским даром и забыл о нём.

Младший же сын сделал всё так, как приказал отец: выбрал хороший участок, тщательно перекопал землю, обнёс кругом изгородью и посеял семена.

Семена проросли и дали богатый урожай. Так делал младший сын и в следующие годы, и его урожай всё увеличивался, так что он и его дети, и дети его, детей жили в изобилии.

Старшие же братья впали в нищету и, услыхав о богатстве младшего брата, пришли к нему. Увидали они его поля, покрытые роскошными колосьями и снопами, и услыхали лязг серпов на полях, так как было время жатвы.

Удивились братья:

— Неужели это поле получилось из той горстки семян, что каждому из нас дал отец?

Тут горько пожалели они о том, что пренебрегли наставлениями отца и не сумели воспользоваться его даром!

Жил в Палестине человек, по имени Финеас. Жил Финеас небогато, землю пахал, хлеб сеял, но много помогал людям и учил их добру.

Ехали раз двое людей в город, да запоздали и попросились переночевать у Финеаса. Переночевали, а утром встали рано и уехали.

Смотрит Финеас: на дворе два мешка с ячменём лежат. Догадался он, что ячмень забыли те люди, и сказал в сердце своём:

— Спрячу мешки в амбар, пока они за своим добром не вернутся.

Прошла неделя, а никто за ячменём не приходит. Подумал тогда Финеас: «Что зерну даром лежать, ещё испортится, что тогда я тем людям скажу? Лучше посею я его».

Через год случилось опять тем людям мимо Финеаса проезжать, вспомнили они его гостеприимство и решили проведать старика; Заходят к нему во двор, а Финеас им уже навстречу идёт и спрашивает:

— За ячменём своим приехали? А те ему говорят:

— Нет, хозяин, мы твой хлеб-соль помним, заехали тебя проведать. Ячмень-то мы у тебя забыли да некогда было за ним возвращаться, а теперь что о нём поминать, ведь уже год прошёл!

Повёл их тогда Финеас в амбар, показал на полные закрома, да и говорит:,

— Вот ваш ячмень, забирайте его. Тут до ста мер будет. Я его посеял, а Бог на него богатый урожай послал!

В давние времена, задолго до Христа, царствовал в одной страну царь Крез. У него было много золота, серебра и драгоценностей, много войска и рабов. Крез считал, что счастливее его нет человека на свете. Как-то в ту землю приехал греческий учитель Солон. О нём была слава, что он человек мудрый и справедливый. Крез позвал Солона к себе.

Сидя на троне в самых роскошных одеждах, Крез спросил Солона:

— Ты видел ли что-нибудь более великолепное?

— Конечно, видел, — отвечал Солон, — павлины, петухи, фазаны блистают такими разнообразными и яркими красками, что никакое искусство не может сравняться с ними.

Промолчал Крез и подумал: «Видно, надо показать ему значительно больше, чтобы его удивить».

Долго показывал Крез Солону свои богатства и похвалялся: сколько врагов побил, сколько земель завоевал, а потом спросил:

— Вот ты, Солон, долго на свете прожил, много разных земель обошёл; скажи мне, кого ты почитаешь за самого счастливого человека?

— Самым счастливым я считаю одного человека в Афинах, — отвечал Солон.

Удивился царь: он думал, что мудрец непременно его назовёт самым счастливым человеком, а Солон говорит о каком-то обычном человеке.

— За что ты его так называешь? — спросил Крез.

— За то, — отвечал Солон, — что этот человек всю жизнь трудился, был доволен малым, хороших детей вырастил, своему городу честно послужил и хорошую память по себе оставил.

Выслушал это Крез и сказал:

— Неужели ты моё счастье почитаешь ни за что, а меня, царя, даже не хочешь сравнить с этим простым человеком?

— Бедный часто бывает счастливее богатого. Никакой человек до смертного часа своего не должен считать себя счастливым, — ответил Солон.

Не понравились Крезу слова мудреца, и он отпустил Солона, не поверив ему.

Через некоторое время узнал Крез, что на него идёт войной царь Кир. Вышел Крез навстречу Киру с большим войском, но враги были сильнее и разбили войско Креза. Вошли они в столицу, стали грабить богатства Креза, убивать жителей, жечь и разорять город. Один воин схватил самого Креза, хотел уже его заколоть, да сын царя бросился защищать отца и закричал:

— Не трогайте его, это царь Крез.

Воины связали Креза и повели к своему царю. Кир праздновал победу — не стал и говорить с Крезом, а велел его казнить.

На городской площади воины сложили большой костёр, поставили на него царя Креза, привязали к столбу и зажгли костёр. Взглянул Крез на свой город и на свой дворец, припомнил слова греческого учителя, заплакал и только смог сказать:

— Ах, Солон, Солон!

Кругом костра стояли воины, пришёл и Кир посмотреть на казнь. Услышал он слова Креза, но не смог их понять.

Он велел свести Креза с костра и спросить его: о ком он говорит?

Крез отвечал Киру:

— Я помянул имя одного мудрого человека. Великую он мне правду сказал, дороже эта правда всех богатств, всей нашей царской славы.

Рассказал Крез Киру свою беседу с Солоном.

Этот рассказ тронул сердце царя Кира. Подумал он, что и сам он человек, что и он не знает, что его ждёт. Помиловал Кир Креза и стал его другом.

Бенбехир, кади^[1] города Церы, повстречался на дороге с одной вдовой, которая гнала перед собой осла и плакала.

— О чём ты плачешь, бедная женщина? — спросил кади.

— Да, правда, я бедная женщина! — отвечала вдова. — Этот осёл, пустой мешок да эта одежда, которая прикрывает мою наготу, —- вот всё, что осталось мне от моего имущества; всё остальное у меня отнял калиф.

— А в чём заключалось твоё остальное имущество?

— У меня был маленький хутор; он достался мне в наследство. Этот хутор был нам с мужем особенно дорог: здесь мы родились и выросли, здесь полюбили друг друга. Мы мирно жили здесь и неустанно трудились. Мой муж на смертном одре просил меня позаботиться о том, чтобы наше маленькое именьице, наследие наших отцов, досталось нашему сыну и не попало в чужие руки. Наш сын служит в войске калифа, и, может быть, в настоящую минуту он проливает кровь за своего господина, который обобрал его мать.

— А почему калиф отнял у тебя твоё имение? — спросил кади.

— Он хочет выстроить себе там дворец. «Милосердный Боже!— подумал кади. — У него столько дворцов и замков, и из одной прихоти — построить себе лишний дворец, он выгоняет бедную женщину из её владенья!»

— Сколько же заплатил тебе калиф за твой хутор? — спросил Бенбехир.

— Заплатил? Он мне ничего не заплатил, — отвечала вдова. — Калиф предложил мне сначала за него немного денег, но я отказалась продать дорогое моему сердцу именье, и тогда калиф отнял его у меня силой.

— Ты рассказала ему о твоём тяжёлом положении?

— Я бросилась перед ним на колени, — отвечала вдова, — обливала слезами его ноги, просила, умоляла его... Я высказала ему всё, что только могли подсказать мне горе и отчаянье...

— И твои просьбы не тронули его? —спросил Бенбехир с участием.

— Он жестоко и сурово оттолкнул меня, — отвечала она, плача.

Бенбехир поднял глаза к небу.

— Отец Небесный! — сказал он, вздохнув, — Калиф, царь наш, заступающий Твоё место на земле, отталкивает от себя тех, кто требует от него только справедливости, а Ты относишься долготерпеливо и милосердно к самым несправедливым поступкам людей. Женщина! — обратился Бенбехир к вдове: — Дай мне ненадолго твоего осла и твой мешок и следуй за мной в отдалении. Я имею некоторое влияние у калифа. Где он теперь?