До ломоты в глазах всматривался он в эти следы, приноравливая к ним шаг, но спустя какое-то время все исчезало, и Ив опять не видел под ногами ничего, кроме гниющей листвы и желтеющей травы.

Однажды Ив в сердцах сказал Нану:

— Почему ты просто таскаешься за мной по пятам и ничуть не помогаешь? Не будь тебя, я мог бы сейчас находиться дома — охотиться в обществе моего дяди, сира Врана или устраивать пиры в честь моей дорогой подруги Гвенн! Это ведь из-за тебя я угодил в колдовскую ловушку!

То, что он говорил, было несправедливо, потому что в следах Вивианы запутались они оба, и неизвестно, кто был первым; но Ив и жаждал сейчас несправедливости. Ему хотелось обвинить Нана во всех своих бедах.

Неожиданно Нан схватил его за руку и указал в просвет, видневшийся между деревьями:

— Смотрите! Что там такое?

Из-за стволов расходились во все стороны непривычно яркие желтые лучи. Обычный солнечный свет проходил сквозь целый океан листьев и до земли добирался уже сильно разбавленный зеленью. Поэтому Иву и Нану и показалось таким чудесным это сияние.

Однако, как и многое другое в Броселиандском лесу, желтые лучи оказались коварны. Они то просовывались между стволами и словно бы шевелились там, подобно подзывающим пальцам, то вдруг прятались, чтобы внезапно выскочить откуда-нибудь сверху.

Наконец настойчивость молодых людей взяла свое, и оба они очутились на круглой поляне, посреди которой рос огромный старый дуб.

Это было весьма странное дерево, поскольку казалось таковым только на первый взгляд. Если присматриваться внимательнее, то можно разглядеть происходящие с этим деревом метаморфозы. Постепенно, прямо на глазах у созерцателя, оно становилось прозрачным, и каждая выпуклость старой коры, каждая ветка, каждый сломленный сучок или дупло приобретали совершенно иной смысл.

Скрытое значение дерева проступало все явственнее, и вот уже перед ошеломленными Ивом и Наном вместо обычного дубового ствола — огромная полупрозрачная женская фигура, застывшая в странной позе: наполовину обернувшись, подняв сплетенные руки над головой, диагонально разметав волосы по всей спине, она казалась изваянной из столба воды.

Но самым удивительным было то, что между небольших грудей женщины, внутри ее тела, спал скорченный человек. Он выделялся темным пятном: старик с бородой и длинными седыми волосами сидел, обхватив руками колени и уткнувшись в них лбом.

Сияние исходило от ствола, но оно почему-то выглядело неживым, в то время как темная мужская фигура, заточенная внутри крупного женского тела, напротив, воспринималась как сгусток жизни. Оставалось только пробудить эту жизнь и выпустить ее на волю.

По лицу Нана бегали желтые блики. Сделав несколько неуверенных шагов, он приблизился к дереву.

— Вот же он, спящий Мерлин, — шепнул Нан, водя ладонями над самой поверхностью ствола, но не касаясь его.

— Вивиана, — сказал Ив, подходя, — сделалась жертвой собственной ловушки. Теперь Мерлин навсегда принадлежит ей, как она и хотела…

— Откуда вы знаете, чего на самом деле хотела Вивиана? — спросил Нан.

Неожиданно ветер пролетел над деревьями, и тихий звук разнесся по всему лесу. Как будто простонал отдаленный и вместе с тем вездесущий женский голос: а-а-а…

Ив вздрогнул и огляделся по сторонам, но никого не увидел.

А Нан не отводил взгляда от Мерлина. Желтый водопад света хлынул сверху, облизывая гладкие очертания женской фигуры, и застывшую Вивиану как будто окатили сияющим потоком.

Ив подумал: волшебный свет, истекающий из неба в этом месте, лился столетиями, отчего женское тело, разросшееся вокруг скорченного старика, становилось все крупнее и крупнее, и гробница Мерлина делалась все прочнее и прочнее.

Нану же почудилось, будто Мерлин пошевелился, как бы желая выпрямиться. И в тот самый миг страстное желание заглянуть в глаза великого мудреца охватило Нана. Он метнулся к дереву, протягивая руки, уверенный в том, что сумеет погрузить их в водяной столб, имеющий форму тела Вивианы, и дотронуться до Мерлина. Это прикосновение — Нан не сомневался — пробудит древнего мага и вызволит его из заточения.

Руки Нана вошли в ствол сразу по локоть. На ощупь зачарованная волшебница была подобна струе водопада, извергающегося с большой высоты: ее плоть была упругой, преодолевать ее сопротивление казалось наслаждением. Нан раздвигал ее, жадно хватая пальцами и проникая все глубже.

Вот-вот он дотянется до Мерлина и вызволит его, вот-вот кончик вытянутого пальца прикоснется к его плечу и изгонит сон-смерть. Еще чуть-чуть… Еще самую малость… Но сколько ни старался Нан, между ним и Мерлином ревниво вырастала плоть Вивианы.

Ив безвольно наблюдал за тем, как его спутник погружается в прозрачное дерево. Вот уже Вивиана поглотила Нана почти до плеч. Еще немного, и парень засунет туда голову.

— Стой! — крикнул Ив, очнувшись от наваждения. Он схватил Нана поперек живота и попытался оттащить.

Лицо Нана исказилось, он яростно завизжал, отбиваясь. В ту же самую минуту все переменилось. Прозрачная женская фигура исчезла; скрылся и поглощенный ею Мерлин. Перед Ивом вновь стояло большое старое дерево, дуб с корявой корой. Руки Нана намертво вросли в ствол.

Нан увидел, что стоит возле дерева, слившись с ним, и в первое мгновение даже не понял, что произошло.

Ив ощупывал кору вокруг вросших рук Нана и покусывал губу.

Нан дико глянул на него:

— Что случилось, господин мой? Что такое с моими руками?

— Это сделала Вивиана, — тихо сказал Ив. — Стой спокойно. Я подумаю, как тебя вызволить.

Нан шевельнулся и вдруг закричал пронзительным голосом:

— Господи, как мне больно! Давит! Как больно!

— Не двигайся! — Ив положил ладонь ему на спину. — Прижмись к дереву и не двигайся. Подожди немного. Сейчас я найду выход.

Но Нан совершенно обезумел. Он рвался вон из ловушки, бился лбом о ствол и непрерывно кричал, проклиная Вивиану и умоляя Ива вызволить его.

Наконец Ив взялся за меч и пригрозил:

— Если ты не замолчишь, я отрублю тебе руки и тем самым освобожу тебя от Вивианы, а себя самого — от твоих воплей.

Нан испуганно замолчал. Он прижался щекой к коре дерева и уставился на Ива. Из его глаз катились мелкие частые слезы.

Ив вонзил меч в ствол дерева. Ему почудилось, будто издалека опять донесся женский стон, но больше ничего не произошло.

— Я попробую его срубить, — сказал Ив своему спутнику.

— Это невозможно, — возразил Нан, глотая слезы. — Она слишком толстая. Ей, должно быть, полтысячи лет.

— Я буду рубить день и ночь и когда-нибудь добьюсь своего, — ответил Ив сквозь зубы. — Я не позволю ей хватать моих спутников и держать, причиняя им страдания.

Он размахнулся и нанес дереву первый удар мечом.

— Это мой долг, — сказал Ив. — Я обязан защищать и спасать тебя.

С этим он ударил вторично.

Нан отчаянно закричал:

— Остановитесь, господин мой! Она сжимает все сильнее! Не причиняйте ей боли, иначе она совсем раздавит мои руки.

Ив бросил меч, сел на землю, прислонился спиной к стволу и тоже заплакал.

В глубине ствола древесная плоть Вивианы пережевывала попавшие в западню руки. Нану казалось, что она растворила кожу на его пальцах. Его ладони были мокрыми.

— Отрубите мне руки, мой господин, — сказал Нан.

Ив поднял голову:

— Ты с ума сошел!

— Нет, мой господин, просто не остается другого выхода.

— Если я сделаю то, о чем ты просишь, ты умрешь, — сказал Ив. — Проще убить тебя сразу и на том покончить.

— Иначе я буду умирать долго, и все это время она будет пожирать меня, — сказал Нан, заливаясь слезами.

Неожиданно откуда-то сверху раздался голос:

— Вы потревожили покой владычицы Вивианы, так что же удивительного в том, что она наказала вас?

Голос был мужской, звучный. Он явно принадлежал человеку старше тридцати лет. Однако тот, кто спрыгнул с верхней ветки дерева и пружинисто приземлился рядом с Ивом, выглядел исключительно юным.