– У тебя все в порядке с работой в шатре? – неожиданно спросил он и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Вон тот тощий думает о Бобе Грукка, – указав на рыскающего по бару человека, заметил парень. – Я бы даже сказал, что желает расправиться с ним.

– Ты про что? – обернувшись, лилипут узнал утреннего скандалиста. – Вот же настырный гад! – резко встав, заявил он. – Сейчас я проучу этого умника.

– Погоди, – осадил его сосед и указал на толстяка. – Он не один.

– Сорс! – удивленно прошептал Дезмонд. – Как это понимать? – растерявшись, он опустился на стул.

– Ты его знаешь?

– Стив, сделай барьер из пыльцы! – приказал Дез и кинул кожаный мешочек на стол.

Без лишних слов парень по имени Стив разлил на стол немного пива и высыпал густой порошок из мешочка. Пара ловких движений черными ногтями, и небольшая часть порошка стала кашицей.

– Ты не ответил, – ловко начертав ногтем необычные знаки, он повторил вопрос.

– Толстяк – это владелец парка, а худой был утром на сеансе. – Он зачем‑то солгал, сказал, что пришел на повторный сеанс. Испугался призрака отца. Учинил скандал, в общем, пришлось выставить его вон из шатра.

– И ты реально не понял, почему они здесь?

– Теперь уже догадался, – ответил лилипут. – Надо вернуть ему деньги и поговорить с Сорсом, некрасиво за спиной строить козни.

– Плати ему больше. Толстяк жадный, нам нельзя терять такое место, – закончив чертить странные символы, заявил Стив.

Странное вещество этот алый порошок, похожий на пудру, или, как ее назвал лилипут, – «пыльца». От соприкосновения с жидкостью она кратно увеличивалась в объеме, буквально из щепотки на кончике ножа получилось приличное количество вязкой кашицы. Каракули, которые Стив чертил, заняли треть стола. Тут обычной гуаши потребовалась бы целая банка, но вот что удивляло: когда Сорс заглянул в кабинку, он увидел груду грязной посуды. «Вот свиньи», – подумал толстяк и пошел к другому столику.

– Надоел мне этот владелец парка. Может, его приструнить и забрать себе весь парк?

– Зачем тебе лишнее внимание, и так все косятся.

– В чем‑то ты прав, – радуясь, что барьер работает, Дезмонд похлопал по плечу Стива. – Как тебе новая партия пыльцы?

– Отличная, – пряча в карман мешочек, ответил Стив.

– Ты принес темную воду?

– Погоди, сейчас, – тот достал три пузырька с прозрачной жидкостью. – Извини, дядя дал только три флакона.

– Почему? – вскричал лилипут.

– Адольф сказал, что не хочет повторения трагедии Сомерсленда, – вжавшись в стул, ответил Стив.

– Я правильно тебя понял, Куффер отказывается соблюдать договор? – с прищуром начал Дезмонд.

– Нет, Боб, всё не так…

– Мое имя Дезмонд Ромул, – раздраженно перебил его лилипут и, показывая указательным пальцем на посетителей бара, добавил: – Для них я Боб Грукка, а для тебя Дезмонт Ромул Лемм, и если ты забыл, кто наместница в этом штате, то могу напомнить.

– Не угрожай мне, мы в одной лодке, Дезмонд, я, ты и Куффер, – с металлом в голосе ответил Стив. – Чего ты разошелся? К моей части сделки есть претензии?

– Нет.

– Тогда к чему эта сцена?

– Боится он смерти одного‑двух людишек, надо доверять мне, если я сказал, что не буду убивать, значит, не буду! – не унимался Дез. – Или Куффер забыл про запрос из министерства за номером 667, о возврате кувшина Ра законному владельцу? Может, мне лучше договориться с родом Оссори?

– Стой! Не заводись, Дезмонд, ты в гневе хуже брата, – попытался успокоить его Стив. – Адольф недоволен тем, что количество темной воды не соответствует количеству пыльцы. Никто не отказывается выполнять взятые на себя обязательства.

– Если мне надо пять доз, значит, надо принести пять! – эльф в гневе ударил кулаками по столу. – Почему с людьми всегда так сложно? Упрямый зельевар!

– А если сильнее разбавить? – предложил Стив, но, видя недоумение на лице лилипута, тут же поправился. – Просто мысли вслух.

– Нет, это так не работает, – ответил эльф. – Концентрация сущности Ра – ключевая штука, не рассчитал дозу, забрал все волшебство из плоти человека, и тогда тот умрет. Так было в Сомерсленде, брат вытягивал все до крохи из бедных человечков. Но там животный инстинкт, что взять со зверя? Он не контролирует свою силу. А в шатре всё по‑другому, существует выверенная формула, чуть больше – и клиент потерял сознание, чуть меньше – началась истерика, как с этим тощим. С людьми всегда сложно, пойми, никто не придет на повторный сеанс, если я буду просто опаивать и забирать пыльцу, изюминка шатра счастья в балансе магии. Дать ровно столько, чтобы разум начал различать волшебное. Вот где искусство и мастерство, а потом нужно дать наживку. Что самое ценное для людей? Правильно, связь поколений. Простое общение с тем, что утеряно, настолько важно для них, что перезапускает всю систему. Они даже начинают регенерировать пыльцу. Не все, вероятно, только полукровки, но это всё детали. Главное, что они возвращаются не пустые, а доверху наполненные волшебством.

– А зачем так сложно? Мне казалось, их тянет сущность Ра, – усмехнулся Стив.

– И это тоже, – гневно рявкнул эльф. – Но в большей степени желание поговорить с умершими. Так что передай своему дяде, вода ушла на поиск идеальной формулы.

– Передам.

– Хотя нет, ничего не говори, – почесав лысину, заявил лилипут. – Заключим непреложный контракт. Род Лемм возьмет в аренду кувшин Ра лет на десять или двадцать и будем спокойно работать.

– Плохая идея, дядя не одобрит. Да и кувшин в розыске, магия золота не даст совершить сделку.

– Заладил: «дядя, дядя». Адольф Куффер тебе не родственник, – гневно процедил эльф. – Он помог тебе вырасти, но и только. В тебе течет кровь великого рода, ты над людьми, ты часть темной магии.

– А толку, – рассмеялся Стив. – В современных реалиях звания и титулы ничего не значат.

– Не соглашусь, все осталось в силе, – сделал глоток пива Дез и тут же удивленно добавил: – А с чего ты взял, что золото не даст провести сделку?

– Потому что кувшин в розыске, сам же пугаешь приказным листом.

– И что с того? Оссори не его создатель, просто владелец, – рассмеялся эльф. – Такие артефакты никому не принадлежат, их творцы – уже пыль под нашими ногами, – ответил Дезмонд и положил на стол три монетовидные болванки из золота. – Смело доставай кожу, заодно и проверим, что скажет магия золота по этому поводу.

Играя желваками, Стив окунул указательный палец в остатки алой жижи, вены на руке наполнились кровью, палец почернел и вытянулся, ноготь заострился, став когтем зверя.

«Торо‑мэне‑сон‑дэга, торо‑мэне‑сон‑дэга», – монотонно заговорил он, собирая в круг на радужке глаза все волшебное, что было в лилипуте. И как только из глаз Боба тонкой струйкой потекла кровь, он резко замолчал, взяв в руку заготовленную болванку. Возникло ощущение, что волшебная энергия сама управляет его кистью, указательный палец чертил круг по линиям зрачка, а большой палец царапал что‑то на монете. Каждое новое движение когтя меняло цвет металла, золото обретало лиловый оттенок, а царапины – контуры рисунка. Наконец в завитках проступили едва различимые очертания подснежника и лавра. Еще один виток вокруг зрачка, и на обратной стороне монеты проявился кувшин с узким горлышком в окружении непонятных символов. Стив взял еще одну заготовку, и в этот раз рисунок проявился быстрее. Затем еще одну, и как только та стала монетой, Боб резко отдернул голову.

– А ты боялся… – не открывая глаз, съязвил Боб. – Монеты не тронь, как только брат заберет у Куффера кувшин, получишь все три, как и прописано в договоре.

– Опасную игру затеял, Дез, – ответил Стив. – Куффер хоть и стар, но хитер.

– Не волнуйся, мой темный друг, – похлопав Стива по плечу, сказал Боб. – В этот раз все будет по‑другому.

– Чтобы было все по‑другому, научи брата ценить человеческую жизнь, – с укором заметил Стив. – И научись ладить с людьми. Хотим мы этого или нет, но они – будущее этого мира, сила в них, а не в нас.