— Думаю, Катенок, мы скоро это узнаем, если позволим Сергею Порфирьевичу читать дальше. Любопытная ты моя, — произнес Саша и обнял свою жену.

— Тогда не буду вас томить, — рассмеялся старый академик, и продолжил чтение:

'Ты очень подробно рассказываешь, — произнес я, внимательно слушая найденного в джунглях искателя приключений. — Неужели они за один раз рассказали столько подробностей?

— Нет, конечно, — ответил Хорхе, — я постоянно подслушивал их разговоры в палатке, чтобы знать, что нас в итоге ждет. В конце концов, это спасло мне жизнь.

— Рассказывай дальше, — попросил я его.

— В письме сообщалось, что Гай внимательно рассмотрел и изучил свою находку. Она представляла собой стопку металлических листов, сшитых между собой проволокой из такого же металла. Металл был серебристого цвета, но не серебро. Очень прочный. Его даже поцарапать железным ножом было трудно, и на нем не было ни малейших следов ржавчины. Гай никогда не встречал ничего подобного. Все листы с обеих сторон были покрыты выпуклыми рисунками и какими-то незнакомыми ему знаками.

Расплатившись с помощниками, Гай со своей находкой сел на корабль и отправился в Рим, где его должен был ждать заказчик. Прибыв в Вечный Город, он узнал, что Марцелл вместе со своими патронами, консулами, братьями Квинтилиями, были казнены императором Комодом из-за того, что ему приглянулась их огромная роскошная вилла на Аппиевой дороге. Их задушили…'

— Согласно историческим данным, это произошло в сто пятидесятом году нашей эры, — важно сказал Сергей Порфирьевич, — я там даже побывал, когда был в Риме на конгрессе.

— Наверное, ее развалины видели и Ярослав с Альфонсо, — сказала Катя.

— Не наверное, а точно, — подтвердил старый академик. — Они там одни из самых больших. Самое смешное, что и Комод не успел воспользоваться награбленным, его самого задушили.

— А почему им головы не отрубили, как римским гражданам? Как апостолу Павлу. Апостола Петра распяли, потому что он не был римским гражданином, а вот Павлу отрубили голову, — заметил Саша.

— На их гербе был изображен Геракл, который душил змей в своей колыбели, которых ему подослала богиня Гера, чтобы его погубить. Так вот, Комод, который любил себя изображать в виде Геркулеса, приказал их задушить, намекая на то, что они были обвинены в заговоре против него, — ответил дедушка Кати.

— Деда, давай дальше читай! — скомандовала внучка.

— Слушаю и повинуюсь, моя егоза, — рассмеялся Сергей Порфирьевич.

'Оказалось, что репрессиям подверглись не только сами консулы, но и их обширная клиентела. Марцелл успел скрыться в Испании в поместье своих знакомых, а Гай подозревал, что могут арестовать и его. Поэтому он решил спрятать свою находку, до лучших времен. Так как у знакомых оставлять что-либо было опасно, он решил спрятать ее в таком месте, где никто не будет искать, — продолжал свой рассказ Хорхе, — и он решился на форменное святотатство! Он решил спрятать его в Алтаре Мира Августа. Ночью он прокрался к нему, вынул одну из мраморных плит облицовки, выдолбил там нишу в бетоне стены, спрятал металлическую книгу в полученную нишу, и закрыл обратно мраморной облицовочной плитой.

Потом он нарисовал чертеж: где и в каком конкретном месте он сделал тайник, и послал это письмо в Испанию.

— А как это письмо оказалось с монастыре? — удивился я.

— Старший наниматель считал, что сам монастырь был расположен в бывшей вилле: либо Марцелла, либо его друзей, где получатель спрятал это письмо, которое он потом и нашел…'

— Интересно, а Марцелл правда погиб? И почему это письмо до сих пор лежало там? И нашел ли Марцелл тайник? И что это за такая металлическая книга? И что в ней? — засыпала всех вопросами Катя.

Ночью, лежа в постели, Саша вдруг крепко прижал к себе Катю и стал ее нежно целовать.

— Сашенька, ты что? — спросила его жена. — Хочешь еще? Что с тобой? Ты плачешь? Почему? Что случилось? Что тебя так расстроило? Я никогда не видела у тебя слезы. Расскажи мне все.

— Катёнок. Я вдруг представил, что потерял тебя, — неожиданно произнес Саша.

— Как потерял? — не поняла девушка. — Не бойся, я никуда не потеряюсь, — и она улыбнулась, — даже не надейся!

— Я подумал, что пройдет много лет, мы состаримся и, вдруг, в один миг тебя не станет! И мне стало так больно и страшно, — ответил ее молодой-старый муж.

— Сашенька! Это еще когда будет! И откуда у тебя такие мысли? — стала гладить его по голове успокаивая Катя.

— Не забывай, я уже через это прошел один раз, в прежней жизни, — вздохнул юноша, уткнувшись в ее грудь, — это было просто ужасно. Как будто половину сердца отрезали живьем.

— Успокойся родной, — Катя тоже поцеловала его. — Во-первых, до этого еще очень далеко! Во-вторых, не факт, что это я уйду первой, а в-третьих, не забывай про напиток из Цветка жизни! Я надеюсь, что мы еще долго… очень долго, будем счастливы вместе! Поэтому, давай не будем отравлять наше существующее счастье мыслями о таком далеком будущем!

— И давай не будем ссориться по разным пустякам! Обижать и обижаться друг на друга! — предложил успокоившись Саша.

— Сашенька! Так мы и так ни разу не ссорились! — обрадовалась тому, что муж пришел в норму, Катя. — Я даже переживаю, нормально ли это? Вот мама с папой — идеальная пара, но и они иногда ругаются и ссорятся. А мы с тобой нет. Я, конечно, понимаю, что ты гораздо старше и мудрее меня, но неужели я тебя ни разу не вывела из себя и не заставила злиться на меня?

— Я тебя очень люблю! Люблю не как мальчишка, у которого гормоны в крови кипят, и он только и думает о сексе. Люблю как мою вторую половинку, как себя самого, как-то счастье, которое мне послала судьба! Люблю не как взрыв, после которого наступает опустошение, а как мощный ровный огонь, запасы топлива для которого бесконечны! Как я могу обижаться на тебя? Это всё равно, что ссориться с самим собой.

— Ой! Да ты у меня еще и поэт! — счастливо засмеялась его жена. — Спасибо, а я просто люблю тебя и ни о чем таком не думаю! Это ты ученый и хочешь все разложить по полочкам и систематизировать! А мне это не нужно. Я просто знаю, что без тебя не смогу и вся моя жизнь потеряет смысл.

— Катёнок! Давай дадим друг другу слово, прямо сейчас, — сказал Саша.

— Какое?

— Если вдруг… я говорю вдруг, кто-то из нас останется один, он будет продолжать жить дальше! И не будет с собой ничего делать!

— Ну хорошо, — согласилась Катя блуждая растерянным взглядом по лицу любимого мужчины.

— И еще, — добавил ее муж.

— Что?

— Никто из нас не уйдет сам, что бы не случилось!

— Куда уйдет и как сам? — не поняла Катя сводя сурово брови. Этот неожиданный ночной разговор вывел ее из привычного равновесия.

— Ну а как уходят сами? Таблеток наглотаются или под поезд идут бросаться! Хорошо?

— Ну, конечно, хорошо! Ой, что это у тебя такие мысли сегодня? — она нетерпеливо заерзала теснее прижимаясь к своему мужчине. — А я знаю отличный способ избавиться от таких переживаний! — засмеялась его жена.

— Это то, о чем я подумал? — тоже рассмеялся Саша. — Позволь, я попробую догадаться. Не тот ли это волшебный метод, во время которого кровь отливает от головы с ненужными мыслями и начинает пульсировать совсем в другом месте — чуть ниже паха, — он опрокинул смеющуюся Катю на спину.

— Да, да, именно этот способ я и имею ввиду, — игриво хихикнула Катя.

— Тогда давай попробуем, — губы юноши заскользили по вспыхнувшим румянцем щекам девушки, лаская сладкие уста и спускаясь влажными дорожками все ниже и ниже, сгорая от сладостного томления.

— Ну все, Сашенька. Вижу, ты, наконец, успокоился? — спросила, тяжело дыша, Катя, уютно устроившись своей головкой на его груди. — Я очень старалась. Смотри, как стучит твое сердце!

— Катёнок. Есть еще один… последний вопрос, который меня все это время беспокоит.