И за это тут же заработал очередной изумленный взгляд парня.

- Что я опять сказал не так?!

- Покажи мне правую руку! – неожиданно потребовал мальчишка. – Ладонью вверх!

- Дай угадаю! – насупился я, протягивая к нему ладонь. – Посмотришь на линию жизни и удивишься, почему она такая длинная у подобной мне бестолочи?

- Посмотри на свои указательный и средний пальцы, а потом посмотри на мои! – строго велел Флин, показывая свои названные пальцы. – Видишь разницу?

- Могу перечислить хоть десять отличий, начиная с бросающейся в глаза чистоты моих рук, но думаю, что ты имеешь в виду мозоли на своих пальцах.

- Именно! И такие есть у всех людей города, начиная с пяти, а иногда даже и с трех лет! Мы с детства стреляем из всего, чего только можно. А то, из чего нельзя, мы переделываем и тоже из него стреляем! И ты думаешь, что кто-то из нас может чего-то не знать о птичьих перьях?! Это же неизменный атрибут большинства стрел! Прошу тебя, Женя, думай перед тем, как что-то сказать! И, да, нужно бы тебе перчатки срочно подобрать, чтобы никто не увидел эти твои два уродливо нежных пальца!

Вот он от природы такой хам, или это у него приобретенное?!

Ладно, мальчишка рос не как нормальный ребенок, а как трава под солнышком – сам по себе.

Но легкий подзатыльник я ему все же отвесил.

- Чего это ты? – удивился Флин.

- Чтобы ты поуважительнее со старшим братом разговаривал! Первый раз был предупредительным. Каждый следующий будет чуть сильнее. Если дойдет до того, что я ударю тебя в полсилы, думаю, отлетишь ты примерно на два своих роста.

- Нельзя на неоскорбительные слова отвечать силой, это знают даже дети! – возмутился пацан.

- Хочешь сказать, тебе лучше знать, что для меня, человека, которого ты совсем не знаешь, оскорбительно, а что нет? – навис я над парнем, заставляя его задрать голову, чтобы посмотреть мне в лицо.

- Существует список оскорбительных слов! – запальчиво возразил Флин. – И мной не было произнесено ни одного из них!

- Хочешь поспорить, что я, не назвав вообще ни одного грубого слова, оскорблю тебя так, что ты мне век это помнить будешь?!

Мне пришлось даже немного присесть и ссутулиться, чтобы заглянуть парню в глаза, когда тот попытался их отвести.

- То-то же, Флин! Ты считаешь себя смышленым малым, но не стоит забывать о том, что порой тебя окружают тоже неглупые люди. Так что сильно нос задирать не стоит. Есть очень много людей, свято верящих в то, что умный, он до тех пор умный, пока ему по шее не дадут. А после этого он становится, как все. Понимаешь, о чем я?

- Все равно, если ты будешь задавать глупые вопросы, я буду отвечать тебе именно так! – играя желваками, заявил мальчишка.

Ну, и что с ним делать?!

- Со мной – пожалуйста! – согласился я. – Но с другими старайся себя сдерживать!

- Так ты на моей памяти первый, кто задает настолько глупые вопросы! – возмущенно воскликнул Флин.

- Считай, что я тебя тренирую. На будущее!

- Это кто же мне в будущем такие глупости выдавать будет?!

- Ну, во-первых, я, во-вторых, ты же должен быть готовым перенестись в другой мир. А, вдруг, там все с такими лицами, как у меня?

На миг мне даже показалось, что паренек действительно испугался подобной перспективы. Он стоял, смотрел на меня, и видно было, что Флин силится представить толпу из таких вот низкоинтеллектуальных «питекантропов».

Нарисованная богатым еще отчасти детским воображением картина явно его впечатлила. Немного понурив плечи, он двинулся к дому, где мы собирались оставить послание для мастеров, но, видимо, у судьбы на нас сегодня были другие планы.

Еще во время беседы я обратил внимание, что по направлению к нам издалека неспешно едет повозка. К тому моменту, как расстроенный мальчишка сделал первый шаг от края тротуара к двери здания, между нами и ней оставалось не более десяти метров. И вот в этот миг флегматичная до того лошадь, вдруг, заржала, взбрыкнула и понесла!

Я сразу же геройски отскочил в сторону, а вот Флин что-то замешкался. Пришлось мне, скакать обратно и выдергивать его буквально из-под копыт взбесившегося животного.

Встречи с лошадью мы избежали, зато меня огрело чем-то выпавшим из телеги. И приложило так внушительно, что даже свет в глазах на миг погас.

Когда я полностью пришел в себя, то увидел, что на относительно пустынной до этого улице постепенно скапливается народ. Рядом лежит перевернутая телега, неподалеку от нее валяется отломившееся колесо. Лошадь стоит тут же. Вполне себе спокойная и уравновешенная. Возница интересуется не потенциальными жертвами аварии, а своим имуществом.

- Ты как, идти сможешь? – уточняет у меня Флин.

- Сейчас попробую встать, и узнаем, - кряхчу ему в ответ, осторожно вставая и шевеля туловищем из стороны в сторону.

- Давай-давай, пошли потихоньку, - торопит мальчишка, - нам пока лишнее внимание ни к чему.

Что ж, ему виднее.

- А чем это меня так приложило? – осматриваюсь по сторонам в поисках валяющейся рухляди.

- Самой телегой, видимо, - отвечает Флин, - колесо отскочило уже позже, а больше и нечему.

Странно это как-то. Я точно помню, что между мной и телегой еще было расстояние, когда из меня чуть дух не выбило.

- Слушай, а ты почему не телепортировался, чтобы тебя лошадь не снесла?! – наконец, вспомнил я основной, терзающий меня вопрос.

- Так в меня же никто не стрелял… - снова ловлю я на себе изумленный взгляд Флина.

Как же странно у них тут работает магия. Но, главное, что вообще работает и у меня уже ничего не болит. И нашу скорость теперь ограничивает только хромота парня.

Куда мы теперь идем, я не знаю, спрашивать не буду, а то и так уже наговорил слишком много глупостей. Приберегу остальные на другой раз.

По пути в «не знаю куда» Флин снова на минуту пропадает в одном из зданий. Возвращается назад с парой потертых тонких кожаных перчаток. Теперь мои ужасные пальцы скрыты от взора общественности.

- Самые большие выбрал, - комментирует он мои потуги.

Да, перчатки тесноваты, но жить буду.

Когда над сплошной двухэтажной застройкой замаячило сразу несколько шпилей, я догадался, что мы направляемся к башне Гаара.

Так, собственно, и оказалось. По пути наверх нас с Флином стремительно поприветствовал знакомый обоим трехглавый змей. Я слегка ойкнул от неожиданности, а вот мальчишка вообще не обратил на него внимания, чем вызвал мое одобрительное движение бровью.

Наверху башни было неприятно. Повсюду на всех горизонтальных поверхностях, кроме пола стояли прозрачные закупоренные емкости с разнообразными насекомыми.

Сам маг тоже пребывал в печали. Он сидел на корточках, поскольку табуреты тоже были заняты шестилапыми, и смотрел перед собой невидящим взглядом.

- У Вас там иллюзия сама по себе живет, - негромко прокашлявшись, сообщил хозяину башни Флин.

- Да, спасибо, я знаю, - отвлекся от созерцания пустоты волшебник, - это остаточные явление: стены башни хорошо запоминают даже такую убогую магию, как моя. А звук тоже был?

- Да, слышно было отчетливо, как Вас сейчас!

Флин был сама вежливость и подобострастность. То ли действительно уважал мага, то ли побаивался, а, может, имел какие виды на его помощь в будущем. Паренек он ушлый – от него можно такое ожидать. Ну, а что? Хочешь жить – умей вертеться.

- У вас ко мне дело? – уточнил маг, замечая меня, сиротливо жмущегося в сторонке и кивая в знак приветствия.

- Да, мастер Гарр, - сразу же зачастил Флин, радуясь, что с церемониями покончего, - мастеру Стуну поручили расследовать убийство, а у меня появилась улика, касающаяся этого дела, но без Вашей помощи, боюсь, мастеру Стуну будет не обойтись.

- Что ж, - немного повеселев, произнес волшебник, - давай сюда свою улику! Тем более, что с поручением гильдии по борьбе с вредоносными насекомыми я, мягко говоря, не преуспел.

И после этой фразы в башне начало что-то происходить. Словно бы появился гуляющий по комнате легкий и игривый сквознячок. Он, то наскакивал на меня, то улетал в сторону. Порой он трепал меня по макушке, а в другой раз холодком скатывался вниз по позвоночнику, заставляя ежиться и поводить плечами.