Попробуем сбросить покров таинственности с опытов, о которых мы только что рассказали. Карты, конечно, не сами выползали из стакана. Черная нитка, обмотанная вокруг колоды и невидимая на фоне переливающегося, сверкающего всеми цветами радуги заднего занавеса, делала свое дело. Ассистент тянул за нитку, и у зрителей создавалось впечатление, что карты сами лезут из стакана. Самый, пожалуй, замаскированный и трудный для отгадки номер — «Летающая дама». Но и его механика не так уж сложна. В тот момент, когда Кио делал вид, что гипнотизирует партнершу, он всего-навсего усыплял бдительность публики, отвлекая внимание. На самом деле «летающая дама» преспокойно ложилась на обшитую черным бархатом железную рамку, невидимую на фоне такого же платья. Снизу помощники подводили к рамке обычный винтовой домкрат, стержень которого проходил через одежду Кио. А в тот момент, когда зрители, затаив дыхание, следили за «поднимающейся в воздух» дамой, их нетрудно было еще раз ввести в заблуждение, подведя под партнершу обруч не до конца, а только до поддерживающего ее металлического стержня. Когда же «летающая дама» опускалась вниз, под нее подставляли диван, скрывающий подъемный механизм…

Инженерный расчет плюс быстрота, ловкость и артистичность — вот слагаемые, которые принесли успех и известность Э. Т. Кио уже в первое десятилетие его выступлений на эстраде и в цирке.

Примерно в это же время Кио начал перестраивать свой аттракцион. Тюрбан, парчовый халат, роскошные балдахины, гигантские опахала еще оставались на арене, но теперь артист своим поведением недвусмысленно показывал, что это не более чем забавная мишура. Его ироническое отношение к происходящему на манеже становилось все более явным, и фокусы воспринимались публикой уже не как таинственные, мистические явления, а как веселые загадки.

Этому в немалой степени способствовало введение в действие элементов клоунады. Поначалу коверный заменил «летающую даму». Когда Кио начинал гипнотизировать клоуна, тот, прибегая к всевозможным уловкам, долго «сопротивлялся» его чарам. Наконец, он «уступал» воле гипнотизера и начинал подниматься в воздух. Но вот он возвращался на диван, просыпался и вне себя от радости, что все кончилось благополучно, забавно улепетывал за кулисы.

Коверный был введен и в «Распиливание женщины». Трюк этот состоит в том, что на арену вывозится небольшой стол и длинный узкий ящик, в который входит ассистентка. Ящик ставят на стол, обычной пилой распиливают его на две части и раздвигают их в разные стороны. Публика отчетливо видит, что из одной половины ящика выглядывает голова женщины, а из другой видны ее ноги. После кульминации трюка обе половины ящика сдвигаются, и перед изумленной публикой только что «распиленная» женщина появляется совершенно невредимой.

Секрет этого трюка заключается в следующем: в тайнике стола, имеющем раздвижную крышку, заранее спрятана вторая помощница. В нужный момент она, раздвинув крышку, проникает в стоящий на столе ящик и просовывает в его отверстия ноги. После того, как основная ассистентка «распилена, обе половинки ящика соединяются и вторая помощница снова укрывается в тайнике.

Для придания представлению пародийной тональности коверный участвовал в нем уже в прологе, который обставлялся очень пышно. Под заунывные звуки восточной мелодии на арене появлялось церемониальное шествие. Около пятидесяти ассистентов и ассистенток, одетых в экзотические костюмы, выносили балдахин. Торжественность, с которой ассистенты несли балдахин, настраивали зрителей на то, что оттуда должен появиться сам маг и чародей — Кио. Однако из-под балдахина неожиданно выскакивал клоун в полосатом купальном костюме. При этом он, явно имитируя манеру Кио, вел себя в нем нарочито напыщенно, будто он в роскошном халате.

И в новой программе оставались трюки, где не снят еще покров «таинственности». Однако теперь это не более, чем иллюзионный ход, необходимый для того, чтобы отвлечь внимание публики. Например, в номере «Гипноз» Кио самым добросовестным образом делал вид, что усыпляет ассистентку, которую помощники укладывали так, что голова ее лежала на одном стуле, а ноги — на другом. После «гипнотического» сеанса один стул убирали, но девушка продолжала висеть в воздухе, опираясь лишь головой об один стул. Имитация гипноза здесь нужна была обязательно, чтобы «отключить» внимание зрителей от истинного смысла иллюзии, построенной на хитроумном техническом приеме, направить их догадки по ложному пути.

Оригинальным был номер «Сжигание женщины». С ним Эмиль Теодорович не расставался до последних дней своей жизни. Девушка входила в металлическую клетку, обтянутую специальной бумагой. Затем бумагу поджигали, вспыхивало пламя, а когда оно утихало, металлический каркас оказывался пуст. После представления зрители ломали головы над тем, куда могла исчезнуть девушка. Правда, Кио, чтобы не заставлять людей волноваться, выпускал ее на манеже в одном из последующих номеров.

Впечатляющим, непостижимым для публики был фокус с исчезновением женщины. Из-под купола на тросе опускался на манеж мешок из плотной ткани. В него входила девушка. Приглашенные зрители-добровольцы усердно и добросовестно завязывали мешок, и его вновь поднимали под купол.

— Ирина! — обращался к ассистентке Кио. — Где вы?

— В мешке! — раздавался голос из-под купола.

Кио мгновенно стрелял из пистолета — и мешок падал на арену. Но тщетно добровольцы, развязав мешок, выворачивали его наизнанку. Девушки там не было.

Кроме клоунады, Кио включил в свою программу и танцы, как бы раздвигая границы иллюзионного жанра. Аттракцион очень разросся. Теперь уже Кио возил из города в город не один, а два вагона. Семьдесят пять сотрудников и ассистентов, птицы и животные, сложный реквизит — все это едва вмещалось в восемь железнодорожных вагонов.

Неутомимый экспериментатор и искатель, Э. Т. Кио никогда не испытывал чувства полной удовлетворенности. В начале 50-х годов он задумал очередную программу, окончательно оформившуюся несколько лет спустя. В этой программе Кио показывал трюки с мелкими предметами. Вслед за этим демонстрировались те же фокусы, но с крупными предметами. Например, сначала сквозь небольшое, совершенно целое стекло продевалась огромная металлическая игла с продернутой для наглядности через ее ушко алой лентой. А затем сквозь очень большое стекло пролезала лилипутка. Это было контрастно и очень эффектно.

Целый каскад фокусов в быстром темпе ошеломлял зрителей. Очаровательная девушка по мановению руки Кио превращалась в грозного льва Урала. В совершенно пустой бадье появлялось несколько уток. Кио на глазах у публики прятал голубей в свой халат, мгновенно раскрывал его — и птиц там не оказывалось. Десятки голубей вылетали из пустого, просвечивающего насквозь ящика.

Кио возродил также один из редчайших трюков — «Индийский канат». Три года бился Кио над тем, чтобы раскрыть секрет этого трюка. Десятки вариантов опробовал он вместе со своими помощниками, И лишь с огромным трудом удалось найти особый способ вязки каната, который дал возможность осуществить сложнейшую иллюзию.

Как известно, многим представителям иллюзионного искусства свойственна склонность к розыгрышам и мистификации. Талантливым мистификатором был и Эмиль Теодорович Кио. Мы хотим познакомить читателей с одним из редких случаев, когда он использовал этот свой дар на манеже, заставив ломать голову даже видавших виды знатоков иллюзии.

Долгое время на некоторых трюках Эмиля Теодоровича лежал покров таинственности, который лишь недавно приоткрыл перед непосвященными Юрий Никулин в своей книге «Почти серьезно…».

Полное недоумение у зрителей вызывал финал его аттракциона, когда Кио садился в автомашину и буквально через мгновение появлялся из противоположного прохода. Как оказалось, у него был двойник. Так кто же был этим двойником и как он попал в цирк? Инициатива в этом принадлежит режиссеру программ иллюзиониста А. Г. Арнольду.

У Э. Т. Кио был брат — Гарри, инженер авиационного завода. Он жил в Москве. Уже на склоне лет все тот же случай привел его в цирк. А произошло это так.