С неизменным успехом показывал Робер-Гуден свое изобретение «сон в воздухе» — трюк, удержавшийся в репертуаре иллюзионистов всего мира в течение целого столетия. Шестилетний сын артиста становился на скамеечку, опираясь на две палки, как на костыли. Затем у него из-под ног вынимали скамеечку, потом одну из палок — мальчик оставался висеть в воздухе. Иллюзионист поднимал его за ноги, и мальчик продолжал висеть в горизонтальном положении.

По свидетельству газет столетней давности, Робер-Гуден вручал зрителям пистолет и пускал его по рядам, дабы все убедились, что оружие настоящее. Затем он вызывал на сцену добровольца, вручал ему пистолет и пулю, просил зарядить оружие и выстрелить в большую мишень. Раздавался выстрел, все ощущали запах пороха, все видели, как в мишени появлялась большая дыра. Тогда Робер-Гуден приглашал другого желающего и объявлял: «Дамы и господа, сейчас этот мсье выстрелит в меня, а я поймаю пулю зубами!» В зале раздавались протестующие крики, слабонервные закрывали лицо руками. Выстрел!.. Из дыма появлялся невредимый Робер-Гуден с пулей в зубах.

Как он это делал? Пистолет Робер-Гудена был настоящий, и в первый раз пуля действительно пробивала мишень. Во второй раз он закладывал в пистолет фальшивый ствол и в него вставлял пулю. При этом фокусник просил добровольца пометить пулю — чтобы все было «без обмана». Вручая оружие, он незаметно вытаскивал фальшивый ствол вместе с пулей. Зритель производил выстрел, а меченая пуля оказывалась в зубах у фокусника.

Его программа «Фантастические вечера» шла с ошеломляющим успехом. Описания его номеров в газетах будоражили воображение тех, кто не сумел попасть на представление. Робер-Гуден первым начал пользоваться реквизитом, производившим особое впечатление на публику. Речь идет о трюке с деньгами. Иллюзионист бросал пригоршни золотых монет, и они, пролетев через всю сцену, попадали внутрь (!) наглухо закрытого, поначалу пустого, стеклянного ящика, а затем он заполнялся до крышки деньгами. Робер-Гуден запирал его, устанавливал на подставку и предлагал его поднять. Все попытки даже приподнять ящик оканчивались неудачей. Тогда фокусник спокойно поднимал его и уносил за кулисы.

Под впечатлением «фантастических вечеров» у двух французских монархов — короля Луи-Филиппа, а затем у императора Наполеона III — пробудилась страсть к показу фокусов. Они просили Робер-Гудена преподать им основы приемов манипуляции. Луи-Филипп оказался бездарным учеником (это можно видеть на карикатурах О. Домье, где у короля валятся шарики из рук). Наполеон III овладел манипуляцией с большой ловкостью и даже стал демонстрировать ее перед иностранными послами. По-видимому, их льстивые отзывы натолкнули императора на мысль использовать фокусника в политической игре. Робер-Гуден к тому времени уже покинул сцену и провел несколько лет, занимаясь лишь механикой и электротехникой.

Это было в 1830 году, когда Франция вновь пыталась окончательно завоевать Алжир. Но арабы, создав довольно сильную, неплохо вооруженную армию, повели против французов активную войну.

По прямому приказу Наполеона III министерство иностранных дел Франции решило использовать Робер-Гудена для того, чтобы он поехал в Алжир и выдал там себя за чародея. По идее, напуганные его «волшебством» «туземцы» должны были приход к власти французов принять как знамение свыше.

Робер-Гуден отнесся к своей миссии весьма ответственно. Он выступал в театре города Алжира, в глухих селениях, взяв себе в помощники ассистента-араба.

Замотав голову чалмой, фокусник предлагал самым почтенным старикам, знатокам Корана, прочесть по памяти то или иное место из священной книги. Те отказывались, утверждая, что человеку, даже самому ученому, это не под силу. Тогда иллюзионист роздал зрителям несколько экземпляров Корана и, по их желанию, цитировал, не заглядывая в книгу, любое названное место. Вызывал на помост самого физически здорового человека из присутствующих и просил его поднять «заколдованный» сундук. Тому, несмотря на все усилия, это, конечно, сделать не удавалось. Тогда подходил Робер-Гуден, легко поднимал сундук и небрежно бросал его ассистенту.

Выводя на сцену свою собаку Шайтана, артист уверял зрителей, что это человек, которого он за непослушание превратил в пса. Собака в знак того, что ее хозяин говорит правду, кивала головой, а затем, подтверждая это на чистейшем арабском языке, заклинала зрителей не сопротивляться французам, т. к. это самые могущественные в мире волшебники.

Помощник «сжигал» Робер-Гудена, но он выходил невредимым из огня и дыма; иллюзионист разрешал в себя стрелять, а затем спокойно выплевывал отмеченную специальной зарубкой пулю. Проделывал и различные факирские трюки: опускал руку в «расплавленное» олово, пил из кастрюли «кипяток», брал в рот конец раскаленного докрасна стержня…

Все эти иллюзионные проделки нетрудно объяснить. В чалме артиста скрывалась акустическая трубка, через которую араб передавал нужный текст из Корана. Эта же трубка использовалась для того, чтобы он мог через нее «вещать» за собаку. Фокус с сундуком, имевшим металлическое дно, был построен на применении электромагнита, который включался и выключался по мере надобности все тем же помощником. А с помощью пиротехнического эффекта имитировался костер…

И хотя местное население при виде всех этих чудес охватывала паника, миссия иллюзиониста закончилась полным провалом.

Конечно, не своим политическим вояжем оставил след в истории Робер-Гуден. Чтя его память как крупного иллюзиониста, изобретателя, французы назвали его именем улицы в Париже и в городе Блуа, где он родился.

Правители Франции не извлекли урока из истории с дипломатической миссией, возложенной на Робер-Гудена. Тридцать лет спустя другой фокусник, Бернар-Мариюс Казнев (1839–1913), был послан на Мадагаскар с поручением упрочить там позиции Франции, поскольку на острове крепло влияние англичан.

Бернар-Мариюс Казнев родился в Тулузе. Уже в пятнадцатилетием возрасте он стал профессиональным артистом и, когда прославленный Робер-Гуден уладился на покой, сделался самым популярным иллюзионистом своего времени.

Главной специальностью Казнева были карточные фокусы. Он мог, не глядя, снять с колоды любое заказанное число карт. В конце представления он «снимал» с плеч свою голову и уходил, держа ее под мышкой. В 1863 году после триумфального представления в Тюильрийском дворце перед Наполеоном III и его придворными Казнев отправился в турне по столицам мира. Награжденный семьюдесятью орденами различных государств, воспетый в стихах Гюго, Казнев был в зените своей славы, когда французское правительство направило его на Мадагаскар.

Он прибыл в Мананариве, столицу острова, в октябре 1886 года. Французский президент де Вилье обрисовал обстановку: молодая королева Ранавалона, симпатизирующая Франции, лишена реальной власти. Всеми делами острова диктаторски заправляет ее муж, 60-летний премьер-министр, тесно связанный с британским консулом Пикерсхиллом, который склоняет премьера принять крупный английский заем. Перед Казневом была поставлена задача: сорвать этот план.

Иллюзионист был приглашен во дворец и дал представление, понравившееся королеве. Затем начались выступления для широкой публики. Встревоженный тем, что «сверхъестественное могущество» приезжего артиста может высоко поднять престиж Франции, Пикерсхилл запросил инструкции у своего правительства. Ответ прибыл немедленно. Ни одно посольство в мире ни до, ни после этого не получало от своего правительства подобных дипломатических инструкций — все миссионеры на острове должны были срочно учиться иллюзионному искусству! Вскоре они стали показывать немудрящие фокусы, внушая своим прихожанам, что эти чудеса совершаются по воле Господа Бога, особо покровительствующего Англии.

Казнев парировал этот маневр. Он начал выступать с разоблачением фокусов, показывая, что все иллюзорные трюки основываются только на ловкости рук и остроумной аппаратуре. Королеве, у которой артист стал частым гостем, он также объяснил, что его иллюзии основаны на знании математики, физики, химии и медицины. И в один из вечеров Казневу удался самый сложный трюк во всей его деятельности: Ранавалона разорвала подготовленный договор с британским правительством и тут же подписала другой — о займе 10 миллионов франков — с французским банком.