… Но зато те ученики, которые действительно достойны высших посвящений, могут на духовном Пути сделать то, что даже вообразить не в состоянии большинство живущих на Земле людей!

Если человек прочно укрепляется в высших пространственных мерностях и имеет интенсивное и стабильное влечение к Слиянию с Творцом, а также глубокое понимание всего того, что мы сейчас обсуждаем, — то при помощи специальных приёмов он в конце концов выращивает себя как сознание до величины, соразмерной Земле, — и затем ещё несравненно больше. Он также становится вездесущим на нашей планете в мерностях Святого Духа. И затем он сливается с Творцом и Абсолютом.

Мне удалось за предшествовавшие моему убийству годы напряженной работы — пройти очень значительную часть Пути. Но я ещё не был полностью свободен от “земного”: за мной стояло множество последователей-учеников — как в России, так и в других странах. И я ощущал свою единосущность с этой системой, даже не мыслил себя отдельно от неё. Это мешало дальнейшим шагам к становлению Единосущности с Богом.

Творец предложил мне оторваться от них, оставить их. Тем более, что я уже и так дал почти всем ученикам всё то, что они могли вместить; дальше за мной на том этапе их развития уже почти никто не мог идти. Но идея прекращения служения людям в уже привычном варианте была для меня настолько чуждой, что я даже не понял Его мысль.

… Таков парадокс Эволюции: то, что хорошо на одном этапе личного развития, оказывается плохим, тормозит на следующих этапах.

… Что же оставалось делать Богу в этой ситуации? Раз я не понимал по-хорошему, пришлось меня — для моего же блага — принудить.

И Он послал тогда на дело дьявола.

… Для большинства людей Бог и дьявол — лишь абстракции. В Бога — надо веровать, обоих же их — побаиваться: Бог — покарает, ну а дьявол… — что же такое дьявол? — “падший ангел”… соблазнил Еву, Ева соблазнила Адама… Но к нам-то это какое имеет отношение?

Дьявол, как и Бог, — не абстракции. Но Бог — Один, хоть это слово и звучит по-разному на разных языках. И хотя есть множество Его Индивидуальных Проявлений. А дьяволов — много. В легендах Ветхого Завета говорится об одном из них: там лишь разъясняется суть самого явления, то есть, откуда берутся дьяволы и каковы их взаимоотношения с Богом. В Коране Бог говорит уже именно о дьяволах — то есть, во множественном числе.

На самом деле, дьяволы — это более сильные, по сравнению с бесами, обитатели ада. Сильные — по причине высокой “кристаллизованности” их сознаний. Это было достигнуто ими при прежних или этих земных жизнях — возможно, в результате особых методов преподавания эзотерических практик в специальных сатанинских чёрно-магических школах или же просто в результате учёбы у негодных преподавателей эзотерических техник.

Дьяволы иногда воплощаются на Земле вновь. Они проявляют уже с детства незаурядную агрессивность и склонность к другим порокам, а повзрослев — ведут себя как мощные “разрушители преходящего мира” (Бхагавадгита; см.[20]), языком же психиатрии — как возбудимые психопаты и агрессивные параноики. Они могут даже становиться видными политическими деятелями…

… Но дьявол бессилен соблазнить праведников: человек мудрый и устоявшийся этически — не будет способен ни на какие мерзкие дела, как бы искусно его ни соблазняли!

Поэтому тогда для вразумления меня была выбрана как раз такая эзотерическая группа, где преподаватель — восставшая против меня моя же бывшая ученица — используя методы работы с сознанием, которым я её обучил, растила тех самых будущих дьяволов. Желая во что бы то ни стало оставаться в роли “духовного лидера”, она набирала в группы учеников не по принципу их достойности, а лишь на основании готовности учиться у неё. И они — этические и интеллектуальные примитивы — обучались у неё магической силе. Это, как и должно было произойти, привело к формированию у них плюс к тому ещё и ощущения своей избранности, сверхдостойности — и вседозволенности.

И вот они-то, руководимые дьяволом, однажды сами придумали мне обвинение в поступке, на который я в принципе не способен, сами “завелись” яростью на меня, сами вынесли приговор и сами же привели его в исполнение, даже не переговорив со мной. Об этом я уже рассказывал.

… Сейчас я с усмешкой вспоминаю, как, узнав то, кем были мои убийцы, будучи ошеломлён нелепостью, безумием их поступка, — я долгое время скрывал их имена даже от ближайших друзей — наших общих знакомых. Я тогда, сам умирая, стремился спасти их — моих убийц — от позора: всё думал, что они вот-вот опомнятся, придут с извинениями, с покаянием… Но этого так и не произошло, они оказались людьми противоположного мне полюса, они научились только лжи, ненависти и насилию.

… Но моя победа была предопределена ещё одним испытанием: это — судьба преступников, которая оказалась в моих руках… Я теперь знал и имена, и адреса — как организатора преступления, так и предводителя всей банды. Стоило теперь дать эти сведения милиции — и их тут же арестуют и затем осудят на хорошие сроки…

… Но я не хотел мстить. Я теперь знал, что стал жертвой не профессионалов или сумасшедших, которых следовало бы изолировать от других людей, а просто примитивов, достойных жалости… И ведь они всё равно не уйдут от кармических последствий своего преступления…

Я стал смотреть на ситуацию с позиций Божьего Промысла: что нужно, чтобы эти люди стали бы лучше в потоке вселенской Эволюции — отправить их на годы в “зону”, или же попытаться выправить их души здесь, на свободе, через покаяние?

Я выбрал второе и попытался направить их по этому пути с помощью их лидера. А сотрудников МВД просил “заморозить” дело.

Помню, один из них спросил меня: “А вы не беспокоитесь за свою безопасность на будущее?” — Нет: бояться должны они — встречи со мной, встречи с органами правосудия, встречи с Богом, если когда-нибудь станут верующими.

Моя затея с их покаянием в итоге не удалась: их предводитель не смогла им объяснить, что такое покаяние, и сама срочно уехала из России, оформив брак с иностранцем.

И всё же я не жалею, что простил их тогда. По крайней мере я — от этого выиграл.

Ведь если бы их отдать тогда под следствие и суд — сколько бы времени и сил я сам должен бы был потратить, участвуя в этом процессе в качестве потерпевшего!

Вместо же этого я за месяцы умирания написал и затем издал четыре новых книги, подведя в них и для самого себя — итоги всего проделанного и познанного.

Более того, как я уже рассказывал, мне удалось не только стать “вхожим” в Обитель Творца, но и, стремясь умереть, “обжить” её настолько, что после смерти тела я естественным образом притянулся туда.

… Здесь будет уместно включить в повествование мои наблюдения “посмертного опыта” — то, что я познал об этом непосредственно сам.

Первое: “потеря сознания” и клиническая смерть — принципиально разные и не похожие друг на друга состояния.

При “потере сознания” — действительно исчезают самоощущение и самоосознание.

Смерть же, если она наступает сразу, без промежуточного бессознательного периода, — переживается (по крайней мере, развитым сознанием) совсем иначе. При её наступлении может быть или не быть некоторый временной отрезок, во время которого происходит именно сам процесс отрыва от тела. У меня он имел место при первой смерти: сознание (то есть, я) огромной перевернутой каплей, похожей на гигантский воздушный шар, взмыло вверх и стало совершать колебательные движения, как бы пытаясь оторваться. Это длилось несколько секунд. Затем отрыв произошел — и наступило упокоение в Ласке любящего Сознания-Света.

При второй смерти промежуточного этапа отрыва вообще не было: это произошло мгновенно.

Но ещё важнее сказать о механизмах переноса сознания вслед за отрывом от тела.

При этом происходит очень быстрое и непроизвольное перемещение (“всплывание” или “погружение”) ”капли” индивидуального сознания в ту пространственную мерность, которая соответствует этой “капле” как бы по удельному весу. Это перемещение происходит чисто “механически” — и возникает сразу устойчивое, стабильное состояние пребывания именно в том слое многомерности. Чёткая фиксированность перемещения с абсолютной её предопределённостью — не оставляет сомнений о том, что какие-либо попытки кого бы то ни было изменить данную предопределённость в момент перемещения или впоследствии стали бы несостоятельны. То есть, буддийские, католические и православные представления о существовании возможности изменить место посмертного пребывания — после прохождения “чистилища”, “по молитвам святых”, за счёт собственных усилий или же в результате “проведения души” опытным мистиком в рай — это есть всего лишь мифы, и нельзя сказать, что полезные. Ибо они “расхолаживают” верующих, оставляя им надежду, что сейчас можно побезобразничать или полениться — а потом за меня помолятся, мне помогут — на то ведь и есть “святые заступники наши” — и всё будет хорошо…