— Мама, я так рад снова тебя видеть.

— А я как рада. Ты так сильно изменился за это время. Стал совсем взрослым.

— Мама, я давно уже взрослый.

— Нет, — она потеребила его волосы. — Еще пару лет назад ты был совсем еще ребенком. Озорным мальчишкой.

— Таким? — спросил он, а затем ловко приподнял ее за талию и покружил с ней.

— Ричард, прекрати, — смеялась она.

Он смотрел на нее, улыбаясь, таким задорным, веселым взглядом, радуясь этой встрече, словно отгородившись от всех своих проблем. Она же внимательно разглядывала его. Ее взгляд точно проникал в самую глубину его сознания.

— С тобой все в порядке? Тебя что-то тревожит, я это чувствую. Ты точно борешься сам с собой.

— Мама, не беспокойся обо мне, со мной все в полном порядке.

— Не ври мне, — она улыбнулась и хотела задать вопрос, который ее беспокоил. — Ладно, потом мне все расскажешь, смотри, отец идет.

— Ричард.

— Папа.

Отец крепко обнял своего сына, осмотрел его и шутливо спросил:

— Мама тебе еще не говорила, что ты изменился, вырос? — и они все вместе весело рассмеялись. — Пойдем к столу, мы тебя ждали. Твой младший брат всех на уши поставил и меня с работы выдернул.

Вся семья собралась за обеденным столом. Дэвид много шутил, рассказывая о своих приключениях до и после окончания учебы в летной космической академии. Он был одним из лучших выпускников — пилотов. Наконец-то он получил свой космический корабль, предназначенный для грузоперевозок, став еще и его капитаном. Дэвид подобрал себе команду, и первое его задание — доставить новое оборудование на Луну, куда через несколько часов и отправляется.

Отец говорил, как гордится сыном. И за этой оживленной беседой Ричард немного отвлекся от своих мыслей, радуясь за брата. Но стоило ему взглянуть на маму, почувствовать на себе ее изучающий взгляд и чувство неизбежности предстоящего разговора с ней стало нагнетать на него тревогу. Каков он будет этот разговор, как много он расскажет ей? Она хорошо чувствует и отличает правду ото лжи.

"Что меня беспокоит в этом случае? Наверное, то, что я сам себе в чем-то лгу, считая свою ложь правдой. И она сможет подвергнуть мои собственные, для меня истинно правильные убеждения в нескончаемые сомнения. Мое решение может оказаться неверным. Но его я уже принял и отступать не намерен".

Обед подошел к концу. Мама Ричарда встала и подошла к нему сзади. Положив свою ладонь на его плечо, сказала:

— Пойдем Ричард, я покажу тебе свою оранжерею.

Он улыбнулся, встал и последовал за ней. Неподалеку виднелся огромный стеклянный купол оранжереи, и чтобы попасть вовнутрь, необходимо было пройти по одному из четырех арочных коридоров, расположенных относительно сторон света. Они подошли к самому ближнему — восточному входу. Своды арок так же были из стекла. А вход обрамляли цветущие кусты плетущейся розы ярко-красного цвета. Они прошли в самый центр оранжереи. Здесь спокойно струилась вода из фонтана, чаши которого поднимались высоко вверх. Скамейки с ажурными, витыми элементами окружали фонтан. А вокруг буйство красок, разнообразие цветов и запаха.

— Я так понимаю, ты меня сюда привела не цветы разглядывать, — обернулся Ричард на маму.

— Я очень переживаю за тебя. В твоих глазах все так же видится тоска. Ты так и не смог оправиться от потери Дианы. Но ведь жизнь продолжается. Ты еще так молод. Для меня ты все еще мальчишка, только уже чуть взрослый, — произнесла она и улыбнулась. — Я помню, какой окрыленный ты возвращался со своих тайных свиданий. Как сияли твои глаза наполненные любовью. Мой мальчик, ты заслуживаешь того, чтобы снова быть счастливым. Я уверена, что любовь вновь может войти в твое сердце, но ты закрылся, поставил непроходимую стену, ты не хочешь никого подпускать к себе. Так не правильно.

— Любить можно лишь однажды, второй такой не будет никогда.

— Ты не прав. Судьба всегда дает нам шансы. Остальное за тобой, весь вопрос в том, готов ли ты принять это? Я хочу, чтобы ты был счастлив, чтобы у тебя была семья, дети. Чтобы твои глаза были наполнены радостью, а сейчас они излучают лишь скорбь. Скажи, неужели за все это время тебе не встретилась ни одна девушка, которая хоть как-то могла встряхнуть твою стену одиночества?

В его мысли вновь ворвались воспоминания случайных встреч с той самой девушкой, его нежный поцелуй… Ричард махнул головой, отгоняя эти нежелательные воспоминания, ведь решение уже принято. Но от его матери не ускользнуло ничего.

— О. Твои эмоции выдают тебя. Кто она? Ты влюблен?

— Нет, ничего подобного, — он сдвинул брови.

— Ты же знаешь, я от тебя не отстану.

— Я встретил двойника.

— Что за двойника?

— Мама, я встретил ее двойника. Они как две капли воды похожи. Вот это меня и беспокоит в последнее время.

— Но ведь это замечательно. Ты с ней уже познакомился?

— Да.

— Расскажи, как это было и что ты чувствуешь к ней?

— Она с Земли. И она первой вторглась на мою территорию…

— На которую ты и близко никого не подпускаешь.

— Да. Порой она мне нравится, а порой я прихожу от нее в бешенство.

— Это говорит только об одном — она тебе совсем не безразлична. Как ее зовут?

На мгновение чувство растерянности овладело им. Он не знает, как ее зовут. И он никогда не задавался таким вопросом. Все в его группе всегда говорили: "Та самая девушка". А он… Почему он не спросил ее имени? Инстинктивно, чтобы не привязаться к ней, не сблизится?

— А я не знаю ее имени. Мы называли ее "та самая девушка".

— Вот видишь — та самая. Познакомь меня с ней.

— Нет, мама, скоро все закончится, и все станет по-прежнему.

— По-прежнему? Ты сам прекрасно понимаешь, что это самообман. И знаешь, что по-прежнему для тебя теперь уже ничего не будет. Она для тебя — это подарок судьбы. Зачем ты сопротивляешься своему счастью? А она, как к тебе относится она?

— Сначала, может, я ей и нравился. Но сейчас, наверное, ненавидит. Ей столько пришлось пережить из-за меня.

— Она сама тебе это сказала?

— Сказала или нет, какая разница — я уверен в этом. А еще я ее сегодня поцеловал…

— Ты ее поцеловал?

— Да, мам, это было как наваждение, помутнение моего рассудка. А после поцелуя все, что она видела от меня — это ненависть, холод и безразличие. Я возненавидел себя, я предал память, я предал клятву о любви к той одной единственной — моей Диане. А на эту девушку с того момента я больше не взглянул ни разу.

— Тебе понравился этот поцелуй, — с уверенностью произнесла она, — именно поэтому ты сейчас себя и ненавидишь. Послушай, ты коришь себя в предательстве. Вы с Дианой любили друг друга, но обязательств между вами не было, ваши отношения даже не были скреплены узами брака.

— Я как раз собирался ей сделать предложение стать моей женой. Я даже кольцо для нее приобрел. Но, не судьба…

— Не обрекай себя на одиночество. У тебя еще будет возможность надеть это обручальное кольцо на руку своей невесте.

— Нет. Этого кольца у меня больше нет. Я его отдал. Я собирался сделать предложение именно Диане, и ни одна другая девушка не сможет занять этого места. У меня больше не было сил напоминать себе об этом, видя это кольцо.

— Ты так спокойно говоришь, что отдал обручальное кольцо, непонятно кому? И теперь этот кто-то твоим обручальным кольцом будет делать предложение уже своей невесте.

— Вообще-то я отдал кольцо ей.

— Ричард, ты меня совсем запутал, ты сделал предложение той самой девушке?

— Вернее подарил на ее день рождения. А точнее, надел кольцо на ее безымянный палец. Она же не знает, что оно обручальное.

— Что ты сделал?

— Пойми, тогда запутанная история получилась. Почти ночью, когда на улице разразилась гроза, она постучалась в мой дом мокрая и заплаканная, чтобы переждать непогоду, в свой день рождения, который для нее должен был быть прекрасным и незабываемым днем. И в этот день она узнает, что тот мерзавец, который ей кружил голову несколько дней, оказался женатым, а она про это даже и не догадывалась. Вот такой она получила от него подарок на день рождения. Мне ее было искренне жаль. Я хотел, чтобы она улыбалась и забыла, об этом "подарке", как о неком недоразумении. Это был второй раз, когда мы вот так близко с ней встретились.