— Я тоже люблю тебя всем сердцем! Я не буду клясться в верности, ибо волки не изменяют. Не буду клясться в помощи, ибо волки в ней не отказывают. Но я тоже хочу быть рядом с тобой все те миллионы лет, о которых ты говорил! И в здравии, и в болезни, и в мирное время, и в тревожные годы. Может быть, я когда-нибудь узнаю тебя настолько, что мы сможем обходиться без слов, а пока — спасибо, что сказал то, что сказал.
Вышло не слишком складно, но неблагой, кажется, понял. Феи в его глазах снова загорелись!
Бранн положил свои ладони на щеки Джослинн и поцеловал ее почему-то в нос. Посмотрел крайне серьезно и перешел к губам.
— Бранн, ты говорил, что я могу попросить тебя… — Джослинн поправила платье. — Мы стали мужем и женой по вашим законам. Давай хотя бы попытаемся проделать то же с нашими? — заглянула в глаза опечалившемуся Бранну. — Просто посмотри на эту Книгу, вдруг она тебе понравится?
— Джослинн, ты умнейшая женщина на этом благом свете, — неожиданно обрадовался Бранн, но явно не тому, что предложила Джослинн, и она насторожилась. — На эту загадочную книгу, которая, скажем прямо, мне уже не нравится и не нравится давно, точно надо посмотреть! А желательно, изучить, ибо настолько мощный артефакт может быть как добром, так и злом, ибо…
Джослинн не смогла дослушать, так как ее прижало к Бранну, закрутило воздушной волной и понесло куда-то прочь с чудесной полянки. Джослинн даже немного опечалилась — так хорошо оказалось с Бранном заниматься не только сложением звезд и прокладкой жизненных путей! С ним хотелось делать все на свете, даже то, о чем она до недавнего времени имела самое смутное представление.
На этот раз путь был странным. Джослинн готова была поклясться, что, скорее, ломаным, чем прямым. Потом ее словно прижало к земле, но ведь земля давно осталась позади. Цветная переливистая муть прояснилась, словно сдутая порывами ветра, и волчица увидела Черный замок и Великий дуб. Когда Бранн катал ее, был шанс пристально разглядеть цитадель Благого мира, но Джослинн и в голову не пришло оборачиваться. Нет, она была уверена, что разбиться Бранн ей не даст даже будучи гигантским орлом, но падать не хотелось. Она краем глаза отмечала большую даже с высоты птичьего полета Айсэ Норм, Вороновы горы, пушистый зелёный мех бесконечных еловых лесов и даже вот этот огромный дуб-великан, обожаемый как волками, так и лесовиками. Дуб — символ правящей династии, самого Деревянного трона Дома Леса. В общем, к нему проявляли уважение все немногие выжившие после всех потрясений Дома. Стоял он на равнине, тянулся ветками во все стороны Благого света, и из каждой этой ветви можно было бы создать не одно дерево. Однако славен он был не только размерами. Одно или два тысячелетия назад — фраза, прячущая под вуаль истину, туманящая смысл, неточность, всегда доводящая звездочета Светлых земель до исступления — во времена великого Проступка одного благого короля, имя которого тоже было благополучно стёрто, несчастное дерево высохло. Вряд ли молния ударила, скорее магические смерчи, бродящие по землям волков, высосали саму душу этого дуба. Джослинн, не один раз проводившая анализ артефактов того времени, могла бы сказать, что в них было и нарушение правил благого короля, и горестные слова смертной, его невольнице и возлюбленной, осознавшей глубину собственного падения… Но все это само по себе не могло послужить полному уничтожению магии на два тысячелетия без девяти лет и самого рода ши. Проклятие было приправлено и основательно скреплено серой магией тех, кто давно не принадлежал ни миру смертных, ни миру бессмертных. Ибо даже ши существуют до тех пор, пока живы их тела. Друиды же, высшие друиды, не-сущие-свет, давно лишились телесного облика, приобретя взамен вечную жизнь.
Дуб зазеленел одной веткой, когда король волков влюбился, и весь покрылся листвой, когда спало Проклятие. За это любили его, за это вешали на ветки ниточки и обрывки материи, выпрашивая удачу в делах любви и в бою.
Мысли о друидах и о дубе странным образом привели Джослинн к раздумиях о собственной участи. С чего она сама решила, что кто-то кроме нее, может влиять на ее судьбу?! Она вычислила точное время падения Проклятия, она, прочитавшая все книги Черного замка, все поняла про оба имени старого волчьего короля и про все его деяния… Посоветовалась с советником и даже получила от него негласное одобрение на прочие исследования и гласный запрет упоминания имени Мидира. Так почему она слепо поверила не-сущему-свет касательно личной судьбы? Нет, тут явно какая-то магия! Не наша, благая или неблагая, не фоморское волшебство, тут нечто иное. Друиды — мастера воровства, могли подтащить ото всех и сваять что-то свое, как они сделали с Проклятием. Да, получилось не все, вернее, похоже, не получилось вовсе.
Мысль посоветоваться с Бранном выдуло из головы, кажется, вместе со всем содержимым.
Черный замок, прекрасный как изнутри, так и снаружи, неумолимо приближался. Сверкнул ров под лучами солнца, голова волка на поднятых воротах оскалилась словно бы на волчицу, восемь ворот разного цвета — от серого до черного, отделяющие гинтерлэнды внутри. Поразилась, насколько он большой — и как много мастерских прячется там! Две округлые, немного скошенные и тоже огромные башни издалека походили на волчьи клыки…
Внезапно все стало еще больше — и пропало. Джослинн оторвало от Бранна, бросило на пол. Видимо, в тронный зал, судя по королю и советнику, которые, видимо, о чем-то разговаривали, а сейчас недоуменно смотрели на них. Пол, словно почуяв смущение Джослинн, прогнулся, образовав проход, и она заскользила на спине все дальше и дальше вниз, успев не один раз проститься с жизнью. Да, она хотела бы сейчас пропасть из вида Дея и Джареда, но не ценой собственной жизни! Попыталась перевернуться и уцепиться за стены — не вышло, только руки ободрала в кровь. Черный с серебряными проблесками камень, обычно лежащий на полу, сейчас изогнулся в трубу! Может, это ей все снится? Не похоже. Падение продолжалось и даже ускорилось. Джослинн уже видела противоположную стену и попыталась зацепиться за нее обувью, но овальная стенка выгнулась, не давая ни дотронуться, ни остановиться. Внизу показалась очень неприятная даже на вид ярко-алая пасть с черными клыками. Так, верно, выглядел бы громадный волк, решивший пообедать юной волчицей. Джослинн укусила себя до крови, все еще надеясь, что это игры ее подсознания, но ничего не изменилось. Тогда она сгруппировалась — и упала в самый центр алой пасти. Не удержалась, зажмурилась — а когда открыла глаза, то вновь увидела себя в тронном зале. Восьмигранные, суровые серо-стальные колонны дерзко обвивали ростки плюща, покрытого ярко-желтыми жизнерадостными бутонами. Джослинн подумала, что союз Дома Волка и Дома Солнца никогда еще не был столь наглядным, как в этот раз. Провела дрожащей рукой по лбу и поклонилась королю, высматривая Бранна. Он оказался рядом в следующее мгновение, и это было странно, так как волчица могла поклясться, что его только что не было.
Бранн встряхнулся так, что пегие перья всколыхнулись на голове. Оглядел Джослинн, шагнул к ней, словно не веря. Дотронулся и прерывисто вздохнул.
— Что это было? — вырвалось одновременно у волчицы и неблагого.
— Это было всего лишь предупреждение, — раздалось от трона.
Джослинн наконец разглядела, в чем еще была странность. Советник обычно стоял по левую руку от трона, а теперь — сидел в высоком кресле и выглядел еще бледнее обычного. Джаред оторвал ладонь от подлокотника и указал на Бранна, поморщился и уронил руку, словно это ничтожное усилие уже далось ему с невероятным трудом. Вздохнул и продолжил:
— Черный замок полон магией, собственной магией. Он в особых случаях может допускать магические завихрения при выходе из него, но при входе — нет. Он охраняет покой Благих земель, и не один раз служил последним убежищем при всеобщих катаклизмах.
— Уважемый советник, вам нужна помощь, дозвольте мне… — начал Бранн, совершенно игнорируя слова Джареда.
