— Нам не уйти, — процедил сквозь зубы Сирак, напряженно вглядываясь в преследователей, — они набрали ход, и парусов у них больше.

Дальше он сделал то, что меня удивило:

— Убрать паруса с фок мачты, — прозвучала его команда, заставив Богдана угрожающе вскрикнуть: «Он хочет сдаться!».

Сирак услышал возглас и, метнувшись ко мне, прошептал: «Доверься мне, Макс Са!».

Корабли сатанистов моментально догнали нас, находясь по обеим бортам на расстоянии в один кабельтов. На «Буре» оставался кливер, дающий малый ход. Сирак громко крикнул в нашу сторону:

— Держитесь крепче за борта или мачты! — сразу за этими словами последовала его команда для матросов: — Якорь в воду по правому борту!

Четверо матросов, поднатужившись, скинули в воду якорь, словно выбрасывали мусор. Обычно якорь опускался через специальное отверстие, клюз, и делалось это плавно. Матросы вцепились в борт. Прошло около двух секунд, когда медленно идущая «Буря» едва не встала на дыбы, разворачиваясь в обратную сторону через правый борт.

Несмотря на то, что мы держались за борта, меня и мою гвардию разметало по палубу. Падая, услышал, как кричал Сирак, отдавая следующую команду:

— Якорь поднять, поднять все паруса! Поднявшись, увидел, что вследствие резкой остановки «Буря» развернулась носом в сторону юга, а неприятельские корабли проскочили мимо, начиная закладывать поворот. Потянулись паруса, трепыхаясь на ветру: трудно начать движение против ветра. Но косые паруса лучше других приспособлены, чтобы вести судно против ветра. «Буря», заложив правый галс, сдвинулась с места, медленно наращивая скорость. Звук парусов вражеских кораблей, захлопавших при потере ветра, донесся даже с трёх кабельтовых.

Оба парусника сатанистов практически застыли на месте, с безжизненно повисшими парусами, в то время как «Буря», сменив галс, набирала ход.

— Сирак, что это было?

— Макс Са, они зашли с двух сторон, чтобы мы не могли свернуть в сторону. У них обоих воинов на бортах больше, у них были «пуш… ки», — не без запинки капитан выговорил чужое слово, — поэтому выбрал такой поворот.

— Ты молодец, Сирак! Такого выкрутаса я не видел даже от Тиландера, — честно признался, потрепав капитана по плечу, — но разве для корабля не опасен такой разворот?

— Если бы не спустил паруса, якорь вырвало бы, да и «Буря» могла полностью лечь на борт, — честно признался Сирак, покраснев от похвалы. — Куда дальше, Макс Са?

— Путь домой нам пока закрыт, не навестить ли нам окрестности Макселя, всю жизнь любил пиратов, — рассмеялся на вопрос капитана. Заметив недоуменное лицо парня, пояснил: — Двигаемся на юг, возможно, удастся отомстить за твоего убитого парня. Враги точно не ждут от нас такого шага.

— Да, Макс Са, — просиял Сирак, услышав про месть за убитого лучника.

Вражеские корабли остались далеко, только мачты да часть парусов были видны на таком расстоянии.

Товарищи убитого лучника обмотали его темной материей и после короткой непонятной мне молитвы опустили за борт шхуны. Привычка хоронить моряков в море, похоже, прижилась и была самой обычной во всех мирах.

Постоянно меняя галс, «Буря» двигалась к югу в сторону Макселя. Если удастся захватить и потопить вражеское торговое судно, это будет хорошей компенсацией за неудавшуюся атаку на Максимен.

«Панса, вы отступили? Много у тебя убитых?» — напрягся в ожидании ответа от потомка Санчо.

«Убитые есть, немного. Отступили, идем на свое место», — моментально пришел ответ, заставив меня скривиться от боли.

Максель показался к вечеру: опускались сумерки, ухудшая видимость. К сожалению, кораблей в море мы не встретили, чтобы отыграться на свое поражение в Максимене и бегство от двух вооруженных парусников. Сирак, дойдя до устья Роны, обернулся:

— Макс Са, что делать?

Если бы я сам знал, что делать… Входить в порт опасно — там есть пушки. Да и выходить из реки тоже чревато: встретится на обратном пути корабль — просто так не разминуться. Но и оставлять врага безнаказанным за ловушку, в которую мы попались, не хотел.

— Входи в реку, порт чуть выше. Сейчас уже сумерки, охрана порта может принять нас за свой корабль. Подойдем к причалу, постреляем во всех, кого сможем попасть, и уходим в море. Сирак, ты командуешь, сделай так, чтобы мы в любой момент могли развить скорость. Всё остальное — по ситуации!

«Буря» начала медленно входить в Рону: входить и выходить из порта Макселя всегда было трудно, мешало течение реки и почти полное отсутствие ветра. Два желтых фонаря, горевших в порту, обозначали правильный фарватер. На набережной порта находились люди, шла погрузка или разгрузка одного из кораблей. Ещё одно судно противника стояло пришвартовавшись, на нем движения не наблюдалось. Когда до пристани оставалось меньше одного кабельтова, в голове родилась идея:

— Сирак, пристань к берегу! Богдан, Баск — вы вместе с гвардией высаживаетесь и вступаете в бой, пока лучники Сирака обстреливают оба корабля зажженными стрелами. Сирак, будь готов отчалить в любое время! Приготовьте трап для быстрой высадки.

Полностью убрав паруса, «Буря» по инерции мягко ткнулась в защитные мешки с сеном на стене пирса.

— Вперед! — По моей команде на сушу перекинули трап, и около десятка воинов во главе с Богданом ринулись на набережную. Послышались крики и стоны: гвардия вступила в бой.

—По кораблям — огонь!

Несколько десятков стрел взмыло в воздух, впиваясь в обшивку, палубу и мачты вражеского судна. Громко зазвучала корабельная рында, со стороны ворот порта послышались звуки колокола: эффект неожиданности был утрачен, враг понял, что его атакуют.

Первый корабль был утыкан горящими стрелами, как ежик: по слабоосвещенной палубе метались люди, пытаясь погасить огонь. Летящие стрелы попадали и в них, заставив их прыгать на набережную, оставив попытку спасти судно.

— По второму кораблю — огонь! — не успела прозвучать моя команда, как стрелы взметнулись в воздух, обрушиваясь на корабль, с которого шла разгрузка. Второй загорелся сразу — его палуба была устлана грузами, мешавшим матросам гасить огонь. А может, матросы были менее мотивированы, поскольку практически сразу покинули судно, прыгая на набережную.

Вытащив свисток, дал команду тремя короткими свистками. Запыхавшись, с окровавленными руками, моя гвардия вбегала на борт. Не хватало только Богдана и его братьев: со стороны города бежали воины сатанистов с факелами в руках.

— Богдан, назад! — прокричал что было сил, снова повторяя сигналы свистком. На второй сигнал Лутовы среагировали, забегая по трапу на «Бурю».

— Трап убрать! Поднять кливер! Оттолкнуться от причала! — команды Сирака звучали, как пистолетные выстрелы: коротко и сухо.

Медленно, очень медленно, корабль начал отходить от берега. Со стороны неприятеля полетели первые стрелы, на нашем судне вскрикнул раненый воин.

— По врагу — огонь, — скомандовал, не надеясь на успех. Но я был неправ: лучниками воины Моско были отменными — несколько факелов упало на землю. Враг отступил, прячась за выгруженными товарами на набережной. Оттуда полетели стрелы. Ещё один вскрик на корабле — проклятые сатанисты, на шхуне трудно укрыться от потока стрел. «Буря», увлекаемая течением и слабым ветром, вышла из зоны обстрела.

В лицо дохнуло запахом моря — мы вырвались из потенциальной ловушки. Окажись пара кораблей врага со стороны моря — нашей эпопее пришел бы конец. Взяв курс на север, Сирак рассчитывал проскочить в темноте мимо вражеских кораблей, уйдя в море на пару миль восточнее. Через пару часов плавания на север по левому борту далеко впереди мелькнули четыре точки, словно мерцающие звезды.

— Это наши знакомые, — усмехнулся Сирак, стоящий рядом со мной на носу своей шхуны. Мы шли, не зажигая огней и соблюдая полную тишину. Периодически хлопал парус при изменении направлении ветра, но не так громко, как это было на вражеских судах. Обратил внимание Сирака на косую конструкцию парусов его шхуны, спросив, почему не используются прямоугольные.