Притянув к себе девушку, прижал к груди. Всхлипывания прекратились, и Ната робким голосом спросила:

— Значит, ты не сердишься на меня?

— Как можно сердиться за такое, чему вас вообще учат в вашем будущем? Быть роботами? Я рад, что ты внесла изменения, не спросив меня. Это лучше, чем когда узнаешь, что худшее ждет впереди. Но почему я ничего не почувствовал? Ведь вся процедура длилась пару минут?

— Почти час, — поправила меня Ната, освободившись от объятий, — тебя капсула сразу усыпила, едва ты лег в нее, и разбудила по окончанию процедуры и теста.

— И ты хочешь сказать, что изменения генома предотвратят развитие онкологии?

— Я не медик, но тестирование после внесения изменений в геном дает такую гарантию, — Ната уже полностью пришла в себя и даже улыбалась, видя мою радость.

— Ты меня удивила, что вы так легко справились с такими грозным заболеванием. Ладно, не стану уточнять, что вы еще можете лечить, вдруг начну сожалеть, что мы не попали в ваше время. Пора идти и нужно найти нормальный ночлег, прежде чем стемнеет.

Место для ночлега нашлось еще засветло: несколько крупных камней на берегу, среди которых застряли два выброшенных приливом дерева. Сразу решился вопрос места для ночлега и топлива для костра. Вместо сухой хвои для розжига использовал щепу коры наиболее сухого дерева. Пришлось повозиться, прежде чем удалось разжечь огонь. Солнце еще не село, побродив по галечному пляжу, нашел, что искал: плоский плитняк размером с кирпич. Помыв его в воде, аккуратно поместил прямо в огонь — сегодня он послужит сковородой для рыбы.

Закончив чистить рыбу (для первого раза получилось неплохо), Ната походила вокруг, собирая ракушки. Я тоже побродил по береговой линии, но устриц не нашел. Сельдь, зажаренная на камне, получилась вкусной, недостаток соли не чувствовался вообще.

— Макс, мы в пути почти три месяца, может, отдохнем недельку, если найдем уютное местечко? — сытая Ната поблескивала глазами.

— Отдохнем, как только переберемся в Западную Европу. Сейчас ориентировочно мы на территории Швеции, ближе к ее южной границе. Нам осталось пройти небольшую Данию, и мы в Западной Европе, практически дома. Там и климат теплее, и возможностей прокормиться больше. Как пройдем Данию, устроим себе отдых как минимум на неделю, — пообещал девушке, внимательно слушавшей меня с приоткрытым ртом. — Давай, ложись спать, я посторожу, разбужу тебя ближе к утру.

— Макс, сколько мы сторожим ночью, ни один хищник не появлялся. Может, это лишняя предосторожность? Ты же сам говорил, что костер отпугивает хищников.

— Говорил, но вот двуногих хищников костер, скорее, привлекает. Безопасность, это главное, стоит ею пренебречь, как обязательно приходит беда. Мы будем спать не боясь, если доберемся до Русов или среди другого племени, если нас примут, — улыбнулся Нате.

Утром еще раз приготовили рыбу и выбросили оставшуюся: наготовленной хватит на два дня, а тащить с собой рыбу, которая протухнет, нет ни смыла, ни желания.

Десять дней мы шли на юго-восток вдоль береговой линии, питаясь морепродуктами. Дойдя до скалистого берега, где гнездовались тысячи птиц, рискнул поднять на кручу и смог набрать яиц. Яичница стала разнообразием в однообразной диете, улучшив настроение. Все время движения на юго-восток справа расстилалось безбрежное море. На одиннадцатый день на горизонте появилось что-то темное. То, что это суша, стало понятно к обеду. Это место на карте в спасательном модуле я рассматривал очень внимательно. К вечеру стало ясно, что перед нами пролив, разделяющий Швецию от острова Зеландия, принадлежащего Дании. Мои надежды, что в каменном веке Зеландия не остров, а часть материка, не оправдались. Пролив сужался, противоположный берег приближался. Перед самым заходом солнца мы достигли места, где ширина пролива вряд ли превышала пары километров.

— Остановимся на ночь, а утром подумаем, как нам пересечь пролив. Ты плавать умеешь?

— Не умею, — сконфуженно призналась Ната.

— Не страшно, здесь много деревьев-топляков, что-нибудь придумаем. Займись ужином, я пройдусь по берегу, подумаю.

Подойдя к воде, опустил руку в воду: несмотря на конец мая вода очень холодная, даже опытному пловцу будет непросто пересечь пролив вплавь. Вода прозрачная, дно казалось так близко, что видны даже мелкие ракушки на дне. Сунув руку за ракушкой, удивился: глубина у берега всего сантиметров тридцать. Самое интересное, что даже на расстоянии метров двадцати от берега дно просматривалось также отчетливо. Неужели здесь так мелко? Чтобы проверить свою мысль, шагнул в воду и отошел от берега метров на семьдесят, а глубина по-прежнему держалась ниже колен. Уровень Мирового океана сейчас явно ниже, чем в двадцать первом веке, когда по проливу ходили корабли.

Прилив или отлив? Это самое главное. Если такая глубина во время прилива, не исключено, что в отлив можно пройти на Зеландию посуху. Вернувшись на берег, начал искать метки высоты приливной волны, что вода оставляет на камнях. Сгущающиеся сумерки могли обмануть, но таких следов я не нашел. Утром нужно проверить еще раз, дождаться отлива и попробовать перейти вброд. До противоположного берега не больше километра, если отлив серьезный, не должны быть глубины, что могут нам помешать.

Вернувшись к Нате, поделился своими догадками, обрадовав девушку. Неумение плавать ее сильно беспокоило, после моих слов она выдохнула:

— Хоть бы ты оказался прав. Мне так неудобно, что я ничего не умею и постоянная обуза для тебя.

— Глупости не говори! А кто спас нас от захвата крейсером той Унии?

— Я послушалась твоей команды, — парировал Ната, протягивая кусок рыбы и водоросли. Обнаружив выкинутые штормом водоросли, я не сдержал возглас радости: вот он йод, цинк и все остальные минералы. Водорослями забили половину обоих вещмешков. Не знаю, что за вид нам попался: водоросли теперь непременно употреблялись хотя бы раз в день.

Ночь выдалась холоднее, чем обычно: с севера-запада, со стороны материка дул холодный ветер. Подкинув дров в костер, я усаживался обратно, когда мне показалось, что услышал всплеск. Взяв горящий сук, подошел к воде: на обнажившемся дне у самого берега в маленьких лужицах воды бились рыбы. Нам повезло: в отлив дно пролива обнажалось.

Первой мыслью было разбудить Нату и спешно перебираться на Зеландию. Вспомнив, что отлив бывает дважды в сутки, передумал: отлив должен повториться в первой половине дня. Вот тогда и перейдем, днем идти безопаснее.

Вернувшись, долго не мог уснуть, пытаясь вспомнить про проливы, что отделяли Данию непосредственно от Западной Европы. Вроде такие проливы были, но не удавалось восстановить в зрительной памяти их ширину и количество. В принципе, все это не столь существенно: если пролив, отделяющий Швецию от Дании, можно перейти во время отлива, то и остальные проливы должны быть преодолимы. Если только их глубина не больше на порядок.

Сон не шел, все время, пока мы шли к этому месту, я представлял себе, что, попав в Западную Европу, я окажусь практически дома. Теперь, когда от территории Германии нас отделала только Дания, сомнения охватили меня с новой силой. В любом случае, что бы я ни решил, нужно спускаться на юг. Зимовать в этих широтах мы не приспособлены, несмотря на какое-то там потепление, о котором сообщила Ната, заглядывая в свой голографический монитор. Чтобы переждать зиму, нужно иметь теплое убежище и запас еды, позволяющий чувствовать себя уверенно. Зверь здесь непуганый, это еще одно свидетельство, что людей или нет, или очень мало. Будь эти места пригодны для жизни, их бы уже неплохо заселили.

Разбудил Нату, когда полная Луна довольно сильно изменила свое положение на небосклоне. Во сне я разговаривал с Нел, спрашивая у нее совета.

Ты Великий Дух, тебе лучше знать, что делать. Я жду, когда мы с тобой воссоединимся на Полях Вечной Охоты. — Лицо Нел дрожало словно в мареве, я тянулся к ней, но не мог достать. Проснулся от голоса Наты и первое время не мог понять, что за девушка в странном костюме теребит меня за плечо.