— И для чего нужна столь сильная охрана, да еще и со своей тюрьмой?

Узник, и так не отличавшийся весельем, совсем загрустил, склонил голову, что-то обдумывая, но, видимо, приняв решение, вскинулся и посмотрел мне прямо в глаза.

— Молодой человек, вы знаете, что такое Проклятый Камень Души?

Понимание было сродни удару в голову от боксера-тяжеловеса.

— Вы хотите сказать, что вот эти близняшки… — закончить я не успел.

— Да, все верно. Именно тут выращивают нежить с Камнями, а девочки служат кормом, простите меня за цинизм.

— А вы кто, раз так хорошо осведомлены о происходящем?

— Я местный доктор. — Мужчина горько усмехнулся. В его эмоциях четко прослеживались сожаление, боль и горе. — Разрешите представиться, Анатолий Анатольевич Блохин, лекарь первой категории. Идиот, решивший изменить мир. Если у нас есть время, я мог бы рассказать о своем появлении тут.

— Ну, времени у нас немного, но оно есть.

— Понимаете, юноша, в этой жизни встречаются люди, которым всегда чего-то не хватает. Денег, счастья, любви. Но если копнуть поглубже, то окажется, что все это у них есть, просто лично им маловато. Вот и я был таким же. Но мне не хватало свободы. Еще в бытность студентом лицея, а затем лекарского вуза, я искренне ненавидел это государство. Сатрапы, думал я тогда, аристократия во главе с императором держит нас за рабов, за скот. Все эти ограничения, отсутствие выбора, единовластие, в конце концов… Я ознакомился со многими трудами известных революционеров, и моей мечтой было сбежать из этой опостылевшей мне империи. Сбежать в СГШ, истинный оплот равноправия и демократии. И стоило мне сдать последний экзамен, как тайком, ночью, я выехал в Европу, а затем и в сами Штаты. Дерзкий побег, я радовался как ребенок, особенно учитывая, что никто за мной не гнался. По приезде вложил все деньги, оставшиеся мне в наследство от родителей, в свое дело, открыл частную лекарскую практику. И вот тут выяснилось много скрытых ранее подробностей. Во-первых, я не мог опустить цены ниже определенного уровня ради привлечения клиентов. За этим зорко следили представители лекарской ассоциации. Да и собирать членские взносы они никогда не забывали. Как и армия чиновников, полиция, мафия и все остальные. Деньги улетали со скоростью ветра, а вот больные не спешили идти ко мне, считая имперским агентом.

Блохин вздохнул, подумал и продолжил:

— Я сумел продержаться год, тратя последние сбережения и врачуя редких соотечественников. Но после долговая яма поглотила меня. Я закрыл практику и пошел искать работу. Но, как оказалось, равноправие, оно не для всех. Там, где местные легко устраивались, меня гнали за порог, оставляя лишь самый тяжелый и неквалифицированный труд. Однако на самое дно опуститься я не успел. Однажды ко мне подсел представительный молодой человек, оказавшийся тоже выходцем из империи. Он много и красиво говорил о том, что мы должны помогать друг другу, и все в этом духе. Я опомниться не успел, как оказался в его доме и знакомился с его друзьями. Не стану утомлять вас подробностями. Выяснилось, что этот обходительный и отзывчивый молодой человек — сотрудник разведки СГШ, вербующий новых агентов. Если раз попал в эту систему, обратного пути уже нет. Попытаешься отказаться, тебя привяжут крепче, чем морским канатом. Это довольно быстро лишило меня последних иллюзий по поводу «лучшего в мире общества равенства и свободы». И, как итог, я оказался здесь, на правах не лучших, чем у тех же близняшек. Сбежать отсюда я не могу, поместье охраняется гоблинами и нежитью. Я даже умереть не могу — как и многие другие усадьбы древних родов, эта построена вокруг Места силы и, соответственно, Храма Жизни. Раньше так часто поступали в слабо заселенной местности. Император убивал таким образом двух зайцев. И награждал, и развивал сеть опорных точек. Вы меня простите, что я так многословно рассказываю, вы первый посторонний человек, которого я увидел за последние три года, что нахожусь здесь. К тому же, я смотрю, вы достаточно сильны, чтобы попытаться вырваться отсюда и рассказать всем об ужасах, которые здесь творятся.

Во время всего монолога Блохина я мониторил его эмоциональное состояние и мог с уверенностью сказать, что он не лгал. Ну, или сам верил в каждое свое слово, или подделывал эмоции, что вряд ли, хотя сбрасывать со счетов его возможности лекаря не самого низкого ранга не стоило. Однако чистая незамутненная ненависть, полившаяся с того момента, как он начал рассказывать про вербовку, говорила о том, что можно попытаться довериться этому человеку. Пусть он преступник, но отвечать будет перед судом, а сейчас стоит использовать его, чтобы вывезти отсюда девочек-близняшек. Да, я как кретинский герой, над которыми всегда смеялся, решил всех спасти. Хотя прекрасно понимал, что сбежать одному и потом привести спецслужбы мне будет гораздо легче. Но вот смогу ли я засыпать, зная, что оставил детей на съедение неживой твари?

— Вы знаете, где мы находимся территориально?

— Как-то в разговоре у Шилова-старшего промелькнули названия Надым и Новый Уренгой. Он как раз собирался уезжать и обсуждал маршрут. К сожалению, я не силен в географии, однако, возможно, вам это поможет.

Все сходилось. Но ведь СИБ после моего прошлогоднего сольного выступления, принесшего такие плоды, должна была прошерстить подобные места в первую очередь. Ох, течет в этой службе…

— Что вы знаете об охране поместья? Количество, расположение постов, маршруты патрулей? Да любая мелочь сейчас для нас важна. План начертить сможете? Где мы находимся, где гараж?

— Я постараюсь вспомнить как можно больше, но предупреждаю сразу. Тут есть нежить, и не только Гончие, но Лич и даже Джаггернаут, которого откармливали на Камень. А он хоть и безумен, но вполне может разворотить все вокруг.

— И ради чего идут на подобный риск? Неужели это настолько выгодно, ведь Камни фактически не пригодны для использования.

— Молодой человек, вы хотя бы примерно представляете цену подобных вещей? На черном рынке даже Проклятый Камень уходит влет за пятьсот-шестьсот миллионов рублей. Но это еще не все. Насколько мне удалось узнать, они умудряются менять три Проклятых на один нормальный Камень. И даже это еще не конец. Вы знаете о том, что при образовании Камня, получаемого таким варварским способом, в одном из десяти-пятнадцати случаев формируется не один, а два Камня, и второй — это обязательно белый ментальный. Думаю, вы слышали, что на территории империи их даже не оценивают. Это стратегический ресурс, запрещенный к свободному хождению.

— И все из-за денег? Предательство, сговор с нежитью, убийство детей в конце концов. Сколько раз им пришлось умереть?

— Много. И да, все из-за денег. Деньги правят миром. Это в империи еще стараются не светить свои дела, держат лицо. В СГШ практически открыто говорят о сотрудничестве с кем угодно, если это сулит достаточную прибыль. Довелось мне побывать в Диких землях. Вот там они даже не скрываются, обтяпывая свои делишки.

— Понятно. Кстати, забыл спросить, а почему вас держат в камере? Судя по описанию, вы все равно не сумели бы сбежать из поместья. Нежить прекрасно чует жизнь и догнала бы вас в два счета.

— Восемь дней назад, во время очередного сеанса кормления, — в голосе и в эмоциях прошла волна омерзения пополам с ужасом, — я не выдержал и сам убил Машу. Дашу не успел, меня вырубил Шкарр, это начальник гоблинов. Сеанс был сорван, а ведь Джаггернаут почти готов к изъятию. Вот меня и наказали. Избили, конечно, но лучше бы совсем убили, твари. Дело в том, что забивать готовых монстров приезжает эмиссар нежити. Лич, но какой-то не такой. И в свете того, что из нежити можно получить Камни с менталом, он страшен вдвойне. Когда смотрит на тебя, кажется, будто холодные пальцы перебирают внутренности. Шилов хочет откупиться мной за задержку с Джаггернаутом. И знаете что, юноша? Даже то, что ждет меня на имперском суде, — мелочи по сравнению с моим нежеланием попасть в лапы этой костяной твари. Так что я ваш, с потрохами.