Довольно быстро оставшиеся заключенные были выпущены, мы взяли под прицел двери, ведущие наверх, и ожидали, пока все покинут подвал. Уходить решили последними. Во-первых, остальные были местными и, хотя знали город похуже, чем Темир-ака, могли успешно скрыться в проулках. Во-вторых, наша группа разрослась до шести человек, и если Стрелкова и Егор держались нормально, хоть Веселов был непривычно тих, то парень с девушкой находились в какой-то прострации и больше напоминали живых кукол. Им говорили идти, они шли, говорили стоять — стояли. Поэтому я решил, что, если поднимется тревога, пусть возможная погоня рассредоточится, стремясь поймать ускользающих бывших заключенных. А мы тем временем проскочим под шумок. Да, использовать живых как отвлекающий фактор мне было неприятно, но, как говорится, своя рубашка ближе к телу. Пока же все шло тихо, и, дождавшись, пока последний живой покинет подвал, мы перебрались в соседнее здание, притворив за собой двери. Теперь следовало как можно быстрее добраться до убежища, где я и намеревался пролить свет истины на текущее положение дел.

Не дожидаясь, пока все освобожденные металюди покинут подвал, мы выскочили на улицу и в хорошем темпе устремились по переплетению узких улочек к старому коллектору. Возглавлял нашу группу Темир-ака, поскольку мог ориентироваться в городе даже без света, затем бежали Егор со Стрелковой, потом молчаливые парень с девушкой, которых, кстати, я все никак не мог узнать, вот вроде видел в лицее, но где и когда, вспомнить не мог, а замыкал шествие я, держа руки поближе к пистолетам. На попытавшуюся качать права Стрелкову рыкнул так, что она заткнулась, одарив меня очередным возмущенным фырком, но мне было плевать. Передвигаясь такой группой, я мог контролировать как тыл, так и саму девицу, доверие к которой пропало окончательно.

До убежища оставалась буквально пара кварталов, когда в городе поднялся шум. Видимо, побег обнаружили и следовало торопиться. Мы как раз подошли к очередному дворику, через который следовало проскочить на соседнюю улицу. Темир-ака открыл скрипнувшую калитку и, придерживая дверь, показал, чтобы мы быстрее заходили. Первые двое уже заскочили в нее, и я, чуть ускорившись, подошел к старику спросить о возможной погоне за нами, когда по оставшейся на улице группе ударил сноп света из прожектора, и в ночной тишине послышался звук раскручивающегося блока стволов.

Я ослеп от яркого света, обернулся на звук, одновременно выхватывая пистолеты и при этом отчетливо понимая, что жить остается пара секунд. Но я хотел попытаться погасить прожектор, что дало бы шанс Егору со Стрелковой сбежать, однако мне в воротник впились крепкие старческие руки, и Темир-ака, оттолкнув в сторону девушку, которую мне так и не удалось вспомнить, буквально зашвырнул меня во двор. А в следующую секунду по оставшимся на улице ударила струя крупнокалиберных пуль, разрывая их на части.

Меня, ослепшего и оглохшего от грохота разбиваемых надо мной кирпичей, схватили за руки и вытащили из-под обстрела. Входная дверь и часть стены под градом пуль превратилась в груду обломков, однако вглубь дворик не простреливался, видимо, машина стояла достаточно далеко от него. Подняв меня и подхватив под руки, Егор со Стрелковой побежали по улице, стремясь отойти как можно дальше от страшного места. Мне оставалось лишь перебирать ногами и ждать, когда исчезнут круги перед глазами.

Когда зрение вернулось, я затормозил мчавших, не разбирая дороги, товарищей. То, что случилось, было очень фигово, но нам следовало добраться до убежища. Тем более что дело шло к рассвету, и небо уже потихоньку начало светлеть. Сориентировавшись по видневшимся на фоне неба башням, я, как учил теперь уже покойный Темир-ака, развернулся к ним спиной и повел свою кардинально уменьшившуюся группу к старому коллектору. Довольно быстро удалось найти знаки, про которые мне говорил старик, и уже через полчаса мы входили в лачугу, служащую укрытием входа в убежище.

Повесив лампу на крюк, я сел на нары и посмотрел на спасенных. Егор держался скованно и прятал глаза, видно, он тоже был в курсе происходящего и не очень хотел в этом участвовать. Стрелкова же, напротив, оставалась абсолютно спокойной, даже более того, пройдясь по комнатке, она выдала:

— А что, кроме как в канализации, ты нигде спрятаться не мог? — причем произнесено это было таким тоном, будто я украл ее с императорского бала и приволок в грязную канаву.

— Тебе что-то не нравится, краса-девица? Видимо, в клетке комфорт повыше, а голова у тебя новая вырастет, да? — Ситуация меня уже изрядно достала, и раздражение, накопившееся в душе, требовало выхода.

— Хах! Спаситель, тоже мне! — Видимо, девушка была настроена на конфликт. — Да если бы не ты, нас тут вообще бы не было.

— Ребята, не ссорьтесь. — Голос Егора стал жалостливо-умоляющим, раньше я его таким не видел. Но меня уже несло.

— Тогда, может, ты, дорогой друг, объяснишь, что за фигня тут происходит? Эта… — я с трудом удержался, чтобы не подобрать более цветастый эпитет, однако по паузе перед словом девушка и так все поняла и смотрела на меня, злобно сузив глаза, — дама предъявляет мне претензию, дескать, все это из-за меня. А мне вообще ни фига не известно, но вы двое наверняка что-то знаете, хотя стоите тут и строите из себя не пойми что. И то, что буквально полчаса назад убили троих человек, двое из которых были с вами в этой заднице мира, вас совершенно не волнует.

— Ты не понимаешь.

— Ну так объясни мне, — терпение у меня заканчивалось, — я понятливый.

— Да что ты истеришь? Думаешь, нам нравится тут находиться? Тебе же предложили сотрудничать, а ты начал выпендриваться. Из-за тебя нам приходится сидеть в клетках и ползать по вонючей канализации. Если бы это было не во сне, я тебя сама удавила бы.

— То есть это сон? И с самого начала было сном? А я, как клоун, всем на потеху носился по городу и вас спасал?

— Наконец-то дошло. Зачем такой тормоз СИБ, непонятно.

— СИБ, значит. И там, где СИБ, всегда Стрелковы. Мстишь, стало быть. Ну как, понравилось? А ты, Егор, как оказался замешан в этом дерьме? Хотя с тобой мы потом поговорим. Я не верю, что ты самостоятельно сюда влез. — Егор, пытавшийся что-то сказать, осекся и закивал головой.

— Ты что-то имеешь против моего рода, смерд? — Стрелкову уже было не остановить. — Да кто ты такой, чтобы хвост на нас топорщить? Мстить тебе — много чести. Ты же никто, ноль без палочки.

— Что же ты за мной бегала, если я никто? — Здраво рассуждать я уже не мог, а известие, что все это не настоящее, окончательно меня доконало, но дало объяснение всем нестыковкам в произошедшем сегодня. — Тоже по заданию или это частная инициатива? Рапорты подробные писала? Типа сегодня стреляла глазами, два промаха, три попадания.

Удар правой у девушки оказался на диво хорош. Рывком взвинтив скорость восприятия, я рванул голову в сторону, уводя с траектории уже левой руки и одновременно вытаскивая пистолеты из кобуры. Пси-сон это или нет, но ударить девушку у меня не поднимется рука. Поэтому я решил ее просто пристрелить. Однако у нее было на этот счет свое мнение, и пистолет из моей правой руки вылетел, выбитый ударом ноги. Слегка довернувшись, я по инерции вскинул второй пистолет, но и он был отбит вверх. Вылетевшая пуля, отскочив пару раз рикошетом, никого не задела. А я отхватил еще два удара в лицо.

Мне наглядно демонстрировали разницу в классе между мной, получившим пусть и качественную, но обычную подготовку солдата, и бойцом рода аристо, за спиной которого тысячелетняя череда предков, модифицированных Камнями Душ, и своя школа боя. На любые мои действия Стрелкова отвечала стремительно и безжалостно. Ее стиль чем-то напоминал вин чунь. Такая же работа на сверхблизких дистанциях, контроль конечностей противника и огромная скорость ударов. Я лишился второго пистолета, но отступать не собирался, несмотря на град ударов, обрушившийся на меня.