Дерëтся профессионально, ничего не скажешь. Осталось только научить стрелять.

Костя, ради смеха, начал хаотично махать сжатыми кулаками.

Юлька прыснула со смеху.

– Чего смеёшься? Это ты меня ещё в драке не видела. – возмущённо произнёс он, но тут же расплылся в улыбке. – Знаешь, как меня там бьют?

Зал взорвался хохотом.

После ужина девчонки первые вернулись в комнату. Мы как обычно походили туда-сюда и через двадцать минут вернулись.

Костя до сих пор ржал, как не в себе.

– Тебя девчонка уделала.

– Завтра ты с ней в спарринг встанешь. – пригрозил я и Костя перестал смеяться.

Они уже обе спали, устали наверное после тренировок.

Мы тоже помылись, переоделись и легли спать.

– Что думаешь о Юльке? – спросил я у Юры на соседней койке.

– Ничего. – резко ответил он, я даже в темноте видел, как он покраснел. – А чего это, я должен о ней думать?

– Я не об этом, а о том, как ей помочь, я не хочу делать из неë второго Костика, но она должна стрелять. Надо как-то расшевелить еë, чтобы она нам доверилась.

– Вряд ли, доверие так заслуживают.

– Ну, тебе-то она уже точно доверяет. – едко прошипел Костик.

– Хлебало закрой. Всë. Я спать.

Юрка отвернулся от нас в сторону девчонок.

Я был уверен, сейчас он смотрит на Юлю.

Я вдруг понял, что то липкое чувство, что я сейчас испытывал, было завистью.

С этими мыслями я ворочался пол ночи, никак не получалось заснуть.

Я вдруг услышал шепот Юли.

– Юра, ты спишь?

– Нет.

– Пошли курить.

Юра зашевелился и побрëл к столу, она надела штаны и пошла за ним.

– Ты круто дерëшься, только тебе позарез нужно стрелять научиться.

– Я пытаюсь, правда, ничего не выходит.

– Ты просто не веришь в себя.

– Я и в вас не верю. – зло прошипела она. – Я не это хотела сказать.

Юра хмыкнул.

– Мы уж подумали, что мы тебе не нравимся.

– Просто, до сих пор не могу осмыслить весь этот ад.

– Успеешь ещë. Немного потренируемся и уже на задания начнëм летать.

– Юр, тебе не страшно, а? – спросила она, и потушила окурок.

– Страшно. Плакать хочется от страха, но нельзя.

Юля поднялась с места и обняла его сзади за шею. Юра немного поколебался, но потом положил свою руку на еë и сжал.

– Как бы сказала моя мама, не говори, кума, у самой муж пьяница – шепнула она, развернулась, и улеглась на свою койку.

Юра сначало нахмурился, потом улыбнулся и сказал.

– С тобой ничего не случится, я обещаю.

– Спасибо. – ответила она.

И вправду, влюблены друг в друга, как дети. Не нравилось мне его обещание. Юрка никогда не врал и не приукрашивал в отличие от Костика. Давать настолько серьëзные обещание, одно и тоже, если обещать, что ты никогда не умрëшь.

Я наконец удобно лëг и заснул.

Ярый

Встали рано и снова на тренировку, будто из нас тут элитных бойцов готовят. Хотя скорее всего, так и было.

Стёпа попросил меня показать Юльке, как разбирать и собирать автомат, винтовку и пистолет. Дать ей хоть какое-то общее понятие об оружии. Он, как и все остальные, почему-то решил, что я разбираюсь в этом. Хотя, может они и правы? Котелок действительно варил, только когда речь заходила про огнестрельное оружие. Но в этом была большая заслуга Хилого из первого отряда, по совместительству лучшего стрелка на всю военную базу. Я никому не рассказал о том, как он монотонно и нарочито объяснял мне всё в мельчайших деталях. Я всегда буду ему благодарен за это, но чтобы произнести это в слух, никогда.

Для начала решил показать ей мою крошку.

– Это снайперская винтовка Драгунова или СВД. Если говорить об основных конструктивных баллистических характеристиках, то дальность эффективной стрельбы моей малышки восемьсот метров. Весит всего четыре с половиной килограмма, это вместе с оптикой, полным магазином на десять патронов и штык ножом в придачу. – я положил на стол мою зайку, к моему удивлению, Юлька не визжала от восторга.

Начал медленно разбирать, когда всë разложил на столе, Юлька спросила.

– И что эта за железяка?– Юлька указала мне на затвор.

– Железяка у тебя заместо мозгов, причëм ржавая. – огрызнулся я. – А это затвор. Перед выстрелом мы снимаем с предохранителя, затворная рама и затвор из-за возвратного механизма движутся вперëд, затвор выталкивает верхний патрон магазина и толкает его в патронник. После выстрела, при отходе затворной рамы назад, затвор открывает канал ствола, извлекает из патронника гильзу и выбрасывает её наружу. – я подхватил со стола затворную раму. – Эта железяка, сжимает возвратную пружину, то есть взводит курок. – я видел на еë лице полное непонимание моих слов. – Винтовка самозарядная. Затворная рама ставит курок на взвод автоспуска.

– Как бы сказала моя мама, моя твоя не понимать. По-человечески можно?

– Что, уже не такая умная? Филолог бля.

– Ты имел ввиду лингвист? Это немного разное, филологи занимаются...

– Ой, да мне похер, чем там они занимаются. – снова огрызнулся я.

Пару раз разобрал и собрал.

Заставил еë повторить. Она выдохнула и начала разбирать.

– Чтоб я сдох. Ну куда ты блять суешь?!

– Не кричи, я не разбираюсь.

– Да ты же всё сломаешь мне так! Пиздец. Где толкатель?!

– Я ебу что это?!

– Хуйня такая с пружиной! Блядь, надо было соглашаться на то чтобы ты мне ебало разбила.

– Будешь орать, разобью.

– Иди нахуй! – выкрикнул я, и многие присутствующие, начали оборачиваться на нас. – Толкатель ищи. – продолжил я чуть тише.

Искомое нашлось на полу.

– Как бы сказала моя мама, наступить бы тебе на ногу, а за другую дёрнуть. – зло прошипела Юлька.

Я лишь мельком показал ей, как перезаряжать автомат Калашникова и ТТ, они тут были самыми популярными. На остальное не хватило ни сил ни нервов.

– Нам обязательно готовить стрелка? – уточнил я на всякий, у Родного.

– А что ты предлагаешь? Чтобы она врукопашную на зомбаков кидалась? Либо стрелок, либо корм для тварей.

– Ну, надеюсь она им понравится, потому что стрелок из неë, как из меня, как бы сказала её мама, водитель говновоза.

– А что, не плохо, как бы сказала её мама. Тьфу ты. В смысле и так уже весь на говно изошелся. – едко ответил мне он. – Ну давай, Костян, ты же у нас лучший стрелок, придумай что-нибудь, а?

– А что я придумаю? Ей в руки насрать надо, чтобы прилипало. – зло прошипел я.

– Ну, ну у неë же всë нормально со зрением, значит и попадать сможет. – совсем уже отчаялся в доводах мой друг.

Я фыркнул.

– Ну ты тоже сравнил...

– Да, да, я в курсе, как бы сказала её мама. Просто, придумай что-нибудь.

– Ну Стëпа...

Он замолчал и отвернулся от меня.

– Ну пиздец, как с Богом поговорил.

– Ярый, это приказ. – немного строже заговорил мой друг.

– Нихуя себе порядочки. – развёл руками я. – Ебануться какой важный.

– Я просто не хочу, чтобы она погибла. – тихо ответил он. – Как и ты, или кто-нибудь ещё. Чтобы выжить, нужно быть готовым ко всему, и уметь всё.

Стёпа повернулся ко мне и улыбнулся.

– Помоги ей выжить, Костян.

– Ну если ты так просишь.

Прошло где-то около недели, как она начала уверенно попадать по мишеням. Я даже всплакнул от гордости. Намучался с ней и даже, как-то прикипел, что-ли. Теперь и мне не хотелось, чтобы она умирала. Не зря же я столько нервов на неё потратил.

– А что нам мешает просто их гранатами закидать? – спросила Юлька, после нашего финального экзамена. Он включал себя прятки на полосе препятствий и конечно же, стрельбу. Против неё вышли Лизка, Стёпа и Юрка.

– Слишком большая разрушительная сила. Это же и ударная волна и осколки. – пояснил ей Юра, вместо меня. – Да и шум лишний, взорвали десять, привлекли сотню.

Юлька кивнула. Соображала она быстро, чего уж там, быстрее и Лизки с Юркой и Стёпы. Опасность, будто носом чуяла. Да и прыти ей не занимать, она с какой-то кошачьей грацией, обходила все наши ловушки. Патроны были холостыми, никого не убила, да и к тому же я маски достал, как оказалось не зря. Одна из пуль, пущенных ею, застряла в пластике, на затылке Стёпы, вторая, в нагруднике Быка. Третья, угодила в маску Лизы, остановившись в сантиметре от лба жертвы.