Военные эти, нас и ещë пару десятков ребят спасли. Как назло, Зима тоже выжил. Эх, нет справедливости в этом мире.

Обзавëлся первой татуировкой, тут всем на запястье надпись одинаковую бьют.

Апгрейд.

Ниже, позывной, в моëм случае, это Ярый. Давно кликуху получил, пофамильно так сказать.

Я так и не понял на самом деле, что по итогу этот Апгрейд означает. Но если меня и дальше будут кормить и поить, пусть хоть член на лбу набьют. Люблю я посмеяться и шутки хорошие люблю. Считаю, если тип не смеётся, то тип пустышка. Бывают такие люди, они слабы по природе своей. Загоняются, хмурятся, а хули толку-то? Я не вижу свою жизнь без позитива. У самого в жизни говна навалом, ну и что? Плакать теперь? Не, я духом силён, а не физикой, или как её там?

В казарме нас десять человек живëт, трое постарше, гниды редкостные, но с Юркой мы не пропадëм. Ещë в детдоме нас со Стëпой крышивал. Хороший он парень, Юрка Быков. Правда, кислый вечно ходит, как туча. Но я от него не отстаю, бывает такую хохму расскажу, что даже Бык ржëт, как конь. Он парень добрый, иногда забавный. Ходит весь в родинках, как далматинец, собачка такая, с пятнышками. Всё детство хотел себе такую, да и сейчас если честно хочу. Приходиться довольствоваться малым.

Родителей своих я не помню, они погибли в автокатастрофе почти сразу после моего рождения. Тëтка в детдом сдала, когда мне полтора года было. Получается, всю жизнь в детдоме прожил, ну ничего страшного, не знал хорошей жизни, ну значит и не надо Сейчас живу не плохо, воспитатели, в смысле военные надзиратели, про какой-то отбор всë болтают. Какие-то специальные отряды. Стëпа говорит, что Зима, уже давно в этом самом отряде, по блату попал. Хотя, какой здесь блат? Такой же детдомовских, как и мы. С другой стороны, может от того и выëбывается. Может быть эти отряды и кормят лучше. Я вряд ли попаду в такой. Стреляю не плохо, но в целом слишком мелкий. Хотя кто их там знает, вот Рябин попал. А без слёз на него не взглянешь, но стреляет он в разы лучше всех нас.

Сегодня какое-то задание ответственное. Не очень люблю это слово, звучит как-то неправильно. Ответственность, я мысленно повторил слово, сначала по буквам, потом по слогам, пытался распробовать его. Очень давно я спросил у одной из воспитателей, что это слово означает. В приюте я постоянно делал всякие пакости, по правде сказать, не всегда случайно. Потому, воспитатель не сильно меня любила, да кого я обманываю, никого она не любила, сука старая. Ну вот, она сказала, что я и ответственность, это одно и то же, что крыса и крылья. Я не отставал, напомнив ей, о существовании летучих мышей. До сих вспоминаю, как скривились её сухие губы от отвращения, она схватила меня за плечи, наклонилась, и прошипела прямо в лицо. Летучая мышь, такая же ошибка природы, как и ты. Я вырвался из её хватки, и бросился бежать по коридору. Она меня окликнула и я остановился, глотая слёзы. Ответственность, это обязанность отвечать за свои поступки, сказала она. Я редко вспоминаю Антонину Павловну, а когда вспоминаю, мои губы также кривятся от отвращения.

Основную задачу я понял, на вертолëте покататься. Бронежилеты выдали, как будто в нас стрелять будут.

Весь наш полëт Юрка менял цвет от фиолетового до зелëного, его тело била мелкая дрожь. Это не укрылось от остальных, и стало поводом для косых, надменных взглядов команды Зимы. Ну только скажите ему что-нибудь, тоже обзываться умеем.

– Да не ссы ты. – вдруг бросил Леха Державин, он носил гордый позывной Напалм. Я бы вкинул ответку любому, но только не Лёхе. Я не понимаю, чего он с ними забыл. Парень-то нормальный, добрый, в жизни и мухи не обидел, а тут с отморозками задружил. В детстве книжку разглядывал занятную, там про каких-то рыб, что цеплялись за акул для выживания. Теперь вот оно как, каждый выживает, как может.

Бык молчал, молчал и я.

Туда-сюда весь день мотались, ни одного человека, только зомбаки. Зря солярку переводим, или на чëм там эта посудина летает?

Я пытался как-нибудь разрядить обстановку. Шутил, громко смеялся, пока ходил от края до края, ну не получается у меня сидеть на месте. Шило в одном месте.

Неожиданно атмосфера резко изменилась, все всполошились, увидев выжившего. Внутри у меня всё взорвалось, от безграничного восторга.

– Чтоб я сдох! – заорал я, прилипший к окну.

На одной из крыш многоэтажек, был человек.

По максимуму косили зомбаков, что были на крыше. Стёпа, почти устроил фаер шоу, стрелял куда попало, я громко ржал.

Когда мы приблизились на максимальное расстояние к выжившей. Зима, на правах капитана хотел первым её встретить, но нет, я побежал первым, оттолкнув падлу.

Девчонка на мордашку была симпатичной, правда на бомжиху похожа, но это ничего, отмоем.

– Подвезти?! – ради приличия, задорно уточнил я. Девка закивала головой так быстро, что казалось она у неё оторвётся.

Я адекватно рассчитывал свои силы, а потому уступил место Быку, он еë и затащил в вертолëт. Прямо на лету поймал! Девка оказалась из самоубийц, с крыши сиганула и прямо к нему в ручки! Ну что тут скажешь? Выглядело эпично, как в боевиках про спец агентов.

Девчонка наверное об пол головой приложилась, потому и потеряла сознание почти сразу. Хотя может кислую рожу Зимы увидела. Тот буквально побагровел от злости, уставился на меня, немигающим взглядом. Вот змеюка, поди сглазить пытается. Я почесал висок средним пальцем.

– Я тебя сейчас выкину. – грозно проговорил Рыжий, в момент уловив настроение, своего капитана.

– Костя! – тут же отдёрнул меня Стёпа.

– Да чё такое? Я вообще молчу! – театрально возмутился я.

– Не жестикулируй. – чуть спокойнее ответил Стёпа. – Пожалуйста.

Я пожал плечами и уселся на пол кабины.

– Нет в этой стране свободы жеста.

Молния

Очнулась от резкого запаха нашатырного спирта. Лежала на ледяной кушетке, абсолютно голой. Надо мной стояла пожилая женщина с вонючей ваткой.

– Имя помнишь?

– Я вас впервые вижу. – хриплым голосом ответила я.

– Шутишь, это хорошо.

– Юля.

– Фамилия?

– Бондаренко.

– Угу, возраст? – женщина достала блокнот.

– Семнадцать.

– Замечательно. Как чувствуешь себя?

– Нормально, но как бы сказала моя мама, есть у вас чего-нибудь на клюв бросить?

– Антон, сходи до столовой, возьми чего-нибудь пожиже. – попросила женщина и из-за стола вышел молодой парень.

Он улыбнулся мне, лицо казалось знакомым.

– Где я? – я пошевелила руками, они были привязаны ремнями. – А это зачем?

– Мы не были до конца уверены в твоей адекватности.

Я хмыкнула.

– Где я? – повторила я.

– В медицинском корпусе на военной базе.

– Секретной? – решила пошутить я.

– Нам не от кого скрываться, большая часть населения уже мертвы. – она наконец отстегнула заклëпки на ремнях и дала мне одежду.

– Но ведь так не бывает.

– Все так думали. – холодно ответила она.

Я надела серую майку и камуфляжные штаны. Чёрные носки до щиколоток и тяжёлые берцы. В принципе, последние два года я тоже ходила в берцах, но эти были намного тяжелее.

Когда вернулся парень с подносом еды, я уже сидела в кабинете одна.

– А где Лариса Михайловна? – спросил он. В его бегающих, крысиных глазках, на секунду мелькнуло недоверие, будто я её уже замочила.

– Сказала, нужно отнести мои данные. – я с такой скоростью уплетала куриный бульон, что чуть не захлебнулась.

– Меня Антон зовут, я был тогда на вертолете в качестве медика.

– Я кивнула. – Юля.

– Там ребята у двери стоят, ну которые со мной летали, увидеть тебя хотят. Позвать?

– Ну, зови. – согласилась я и начала есть горячую рисовую кашу. Если честно, было сейчас не до ребят, мне бы отъесться, скинула килограмм десять, не меньше. Давно не чувствовала себя настолько ослабленной, а в нынешних реалиях, это могло стоить мне жизни.

Антон вышел в коридор. Через минуту, в маленьком кабинете было не протолкнуться.