Когда всë закончилось, мы оба рухнули на пол.

Он посмотрел на меня, и увидел разорванное плечо.

Лицо застыло в немом крике.

– Чтоб я сдохла. – слабо улыбнулась я.

– Ты подожди чуть-чуть, сейчас прилетят наши. – захлёбывался слезами Юра. – Ты ведь уже была заражена до этого, так? Может у тебя иммунитет?

Наши не успеют. Меня укусили, а это значит, что меня уже не спасти. А насчёт иммунитета, дак я лучше сдохну, чем ещё раз почувствую эту гниль внутри себя. Но вслух я произнесла совсем другое.

– Спасибо тебе, Юра, спасибо, что спас меня с той крыши. Спасибо, что подарил мне эту жизнь.

– Нет. – простонал Юра, по его щекам скатывались слëзы. – Нет, я не спас тебя. Я никого не спас. – он громко стонал и всхлипывал.

– Юра, пожалуйста, сделай это. – я протянула ему мой пистолет, подаренный Костиком. Вытряхнула из кармана последний патрон. Руки уже немели, а ног я давно не чувствую. Из-за яда в моей крови, мои клетки стремительно умирают.

– Я не могу. Я всех, я всех потерял!

Мне уже не было страшно.

Зверь всё ещё пытался бороться за нашу жизнь, но я уже сдалась.

Юра рукой стëр слëзы с лица и направил мне в лицо пистолет.

– Я люблю тебя. – произнесла я и закрыла глаза. – Они ждут меня. – прошептала я следом.

Я не слышала выстрела, не чувствовала запаха пороха. Только секундная вспышка боли, а после тьма.

Два месяца спустя.

Бык

После плотного обеда, я разгуливал по коридорам кампуса. Нравилось ли мне здесь?

Ещё бы.

Многие конечно болтают о недавнем происшествии. Погибли люди, а у меня что-то с головой случилось. Память отшибло. Да так, что последнее, что помню, это как с ребятами в классе прятался от мертвецов. А дальше темнота.

Но это ничего, местный мозгоправ говорит, что это с психикой связано и рано или поздно вспомню. Мне ещё нужно будет написать рапорт о тех событиях. Иногда в моей голове появляются образы или картинки тех дней, но я даже осмыслить их не успеваю, как всё исчезает. Косолапый, мой друг из первого отряда, иногда рассказывает мне о моём погибшем отряде. Я не испытывал грусть или сожаления. Как будто и не моя жизнь вовсе.

Сейчас подумываю о вступлении в первый отряд к Зиме.

Навстречу мне из кабинета вылетел радист.

– Юрий, будьте другом, посидите за меня пять минут у приëмника, я быстренько до столовой, жрать хочется, сил нет.

Я хмыкнул.

– Ну давай, беги.

Я зашëл в кабинет и аккуратно, чтобы ничего не задеть, присел на стул. Только прикрыл глаза, как радио зашипело. Сквозь помехи я услышал женский голос.

– База! База!.. Место нахождения!... Поворот на Полевской!... База!... Пять кило... На связи Мол... Стрелок! Отряд!... Несëм потери!... Срочно подкрепление!... Молния!....

Я замер на месте и вцепился в подлокотники. Казалось, хоть чуть-чуть ослаблю хватку или шевельнусь, и воспоминания вновь померкнут.

Молния и Полевской... Что-то внутри сжалось, но я никак не мог понять, что именно.

Наконец я разжал пальцы и вылетел из кабинета. По дороге сшиб радиста. Тот растянулся на полу, вслед за содержимым подноса.

Выхватил свою рацию и заорал.

– Говорит Бык! Срочно! Вертолет на первую вышку! Полная готовность к вылету через десять минут!

– Принято. – прошипела в ответ рация.

Не теряя ни минуты, сбегал до кабинета Станислава Сергеевича.

– Разрешите доложить? – я ворвался без стука.

– Юра? Что случилось?

– Поймал сигнал бедствия от кого-то из наших, на повороте на Полевской, радиус пять километров. Разрешите вылет?

– Точно наши? У нас никто туда не вылетал.

– Точно. Разрешите вылет?

– Слетай Юрочка, слетай. Только возьми с собой Зимина с отрядом, на всякие.

– Есть! Разрешите выполнять?

– Беги, спасай наших.

Я отдал честь и уже передал сообщение первому отряду, о незамедлительном вылете.

Когда все добрались до первой вышки, вертолет уже был готов.

– Координаты? – спросил Зима, чтобы передать пилоту.

– Поворот на Полевской. Плюс-минус пять километров, надо будет с высоты посмотреть, и лес прочесать в этом радиусе.

Зима как-то странно переглянулся с Рыжим, но ничего мне не сказал.

Спустя пол часа, мы уже высадились в лесополосе.

– Идём по двое. Хилый с Косолапым на запад. Люба с Рыжим на юг. Напалм и Мямля на восток. Мы с Быком на север. Осматривать каждый камень!

Косолапый поднял руку, наверное хотел со мной пойти. Зима же пресёк все попытки оспорить его слова.

– Выполнять.

Я лишь кивнул другу, Данил кивнул в ответ. И мы с Зимой двинулись на север

В двух километрах от трассы я свернул на просеку.

– Ты куда?

– Чуйка, там нужно искать. – бросил я.

И действительно что-то чувствовал. Это тревожное, давящее в груди чувство, ни на секунду не смолкало.

Я уже утопал на приличное расстояние, обернулся, Зима был где-то позади.

– Ну, чего стоим?!

– Поссать приспичило! – Зима быстро догнал меня.

Я недовольно зафыркал.

Приспичило ему, надо же.

– Бык, а ты кого слышал то? – заговорил он таким тоном, будто я псих какой-то.

– Не знаю. – бросил я. – Девчонку.

Зима заметно напрягся, но снова мне ничего не сказал.

– Ты странно себя ведёшь. – озвучил я свои мысли, пока мы шли.

– Я?! – вдруг взвился он.

– Ты. – спокойно ответил я.

– А знаешь, ты прав, я действительно странно себя веду.

Всю остальную дорогу мы молчали, каждый думал о своём. Он наверняка размышлял о том, как надеть на меня смирительную рубашку.

Здание заброшенного завода, зияло чëрными провалами окон.

Я переступил бетонный порог, Зима за мной. Чувство дежавю накрыло меня с головой. Я определённо здесь был раньше. Мне даже не по себе от этого стало.

Поднялись на второй этаж, без лишнего шума положили двух мертвецов.

– Как же так? Я ведь чувствовал... – я глубоко вздохнул и посмотрел на верх. Потолка не было.

– Слушай, Бык, ты наверное не помнишь, но...

Я остановил его жестом. Мой взгляд вдруг зацепился за что-то на полу. Там валялись осколки разбитого стекла. В самом крупном осколке, виднелось отражение девушки. Я обернулся, позади никого кроме Зимы не было. Сердце бешено колотилось в груди, стремясь выскочить наружу.

Я вновь посмотрел на осколки. Отражение никуда не ушло. Пригляделся и действительно, девушка стояла в пол оборота ко мне. Я протëр глаза, руки тряслись. Девушка вдруг повернулась лицом, и я узнал в ней стрелка погибшего второго отряда, Юлию Бондаренко.

Ноги вдруг стали ватными и я упал на колени. Она широко улыбнулась, во лбу пулевое отверстие.

– Почему? – спросило отражение.

Я всхлипнул. Полные слёз глаза, умоляли прекратить эту пытку, но она не остановилась.

– Почему ты всë ещë жив?

Я был на грани, я не мог этого вынести, её голос эхом раздавался в моей голове. Выхватил пистолет из кармана, направил себе на висок и несколько раз нажал на спусковой крючок.

Выстрела не последовало. Последнюю пулю из старого магазина этого пистолета я подарил именно ей. А новый видимо, благоразумно вытащил Зима ещë в вертолете. Поэтому он даже не дëрнулся.

– Прости. – слёзы градом скатывались по моим щекам, а отражение девушки исчезло. Я прижимал осколок к груди, надеясь вернуть её.

Я вдруг всë вспомнил.

Моменты приносились в моей голове с такой скоростью, что меня мутило.

Первый отряд подтянулся на второй этаж. Да, меня окружали живые люди, но мои друзья были мертвы.

Я поднялся и уверенным шагом направился в угол. Здесь лежало обглоданное, хрупкое тело и окровавленные, клочки камуфляжа. Я вдруг показалось, что тело дëрнулось. Я выхватил автомат у ближайшего солдата и длинной очередью, зарядил в тело в упор.

Меня быстро скрутили, связали и закинули обратно в вертолëт.

Моя голова покоилась на коленях у Косолапого. Он всё это время мне врал, что был моим другом. Мы никогда с ним не дружили, но я был благодарен ему за эту ложь. Благодаря ему, я не был одиноким все эти месяцы.