- И куда прикажешь мне бежать?

- В Лестанию, Раск, Объединённое Королевство. К эльфам, в конце концов! Ты же собиралась.

- А ты силён в географии, я смотрю. – Я снова легла на кровать и некоторое время помолчала, рассматривая едва различимые серебристые узоры на потолке. – К эльфам я не могу поехать, пока не отработаю положенные два года после Академии. Ещё пять месяцев. Как ты сам понимаешь, до того я могу просто не дожить.

- Ладно. А с остальными что?

- А то, дорогой мой фамильяр! Легально по своей магической специальности я могу работать только в стране, где закончила Академию. Потому что эта организация даёт мне это право и берёт на себя ответственность за мою деятельность.

- Ну и что не так? Тебе не привыкать работать нелегально.

Я хмыкнула:

- Интересная у тебя логика. Кошачья, похоже. Даже нелегально работать не так просто. Здесь у меня есть заказчики и человек, который меня с ними сводит. Как ты предлагаешь мне искать заказчиков в стране, где я никого не знаю? Или ты думаешь, такие сделки на улице заключаются? С первым встречным? Или ты предлагаешь мне просто брать всё, что плохо лежит, а потом сдавать в ломбарды за бесценок, пока меня местные легавые за жопу не прихватят?

- Хм. – Муркнул кот. – Об этом я как-то не думал.

- Так ты подумай. А ещё подумай о том, что здесь у меня есть друзья, мама, круг знакомых, работа – то, что мы, люди, называем «жизнь». Ты предлагаешь мне бросить всё и бежать туда, где у меня нет ничего и никого. – Я вздохнула и снова откинулась на спину. – И я бы даже так поступила…

- Но? Объявился красавчик-граф и предложил тебе остаться? А ты и растаяла!

- Он предложил мне защиту и возможность остаться там, где я есть. Дома.

Адам покачал головой и снова принялся умываться. Мне тоже не хотелось больше разговаривать. Зато протяжным воем напомнил о себе желудок. Точно, ужин был давно, да и съела я за ним только десерт – больше ничего в горло не лезло после разговора с Заной.

У меня, конечно, был в апартаментах свой чайник, пакетики с чаем и кофе и ваза со сладостями. Но сейчас мне хотелось не сладкого, а нормальной еды – супа или бутерброд с ветчиной и сыром. От мыслей о еде рот наполнился слюной.

Я повернула голову к коту:

- Ты же знаешь, где здесь кухня?

Адам тут же встрепенулся, спрыгнул с кровати и понёсся к двери. Я поднялась и пошла следом за своим вечно голодным фамильяром. Интересно, он когда-нибудь отъестся так, чтобы не был голодным?..

…

На огромной, размером с хорошую ресторанную, графской кухне нашлись и ветчина с сыром, и чайник, и милый, уютный закуток с небольшим обеденным столом и бра на стене. Там мы с Адамом и устроились. А за едой незаметно для себя помирились.

После еды жизнь уже не казалось такой мрачной, а мои перспективы – такими безрадостными. Так что я даже не разозлилась на Адама за его вопрос:

- Открой тайну, почему ты не хочешь спать с графом? – Он на всякий случай спрыгнул со стула, на котором ел, и отошёл на середину комнаты. Как будто это помогло бы ему, если бы я действительно захотела его достать.

Я хмыкнула:

- А тебе-то что?

- Мне как раз «что». – Сказал Адам. – Твои эмоции для меня лучше, чем еда. Они лечат и восстанавливают в разы быстрее, чем любые магические примочки. К тому же только так вы действительно сможете соединить дары. Думаю, ты это знаешь.

Я молча дёрнула плечами.

- Ну и? Почему тогда не делаешь?

- Вот потому и не делаю! – Снова рассердилась я. – Адам, я ненавижу, когда мне приходится делать что-то, потому что «надо». В смысле, на работе это, конечно, нормально. И во время учёбы тоже. Но когда это касается отношений… мне от этого «надо» так и тянет проституцией.

- Чего? – Кот вытаращился и кажется даже рот приоткрыл.

Я пожала плечами:

- Да, вот такая у тебя странная хозяйка.

Адам уже пришёл в себя:

- Он же тебе нравится – я чувствовал твои эмоции. О какой «проституции» ты говоришь?

- Нравится. – Мне вспомнились его ласки, и по телу отголоском прошла короткая волна удовольствия. – Но всё это неправильно.

- А по-моему, всё как раз так, как нужно. – Из темноты коридора шагнул граф, и я подскочила, как укушенная.

- Ты подслушивал! – Щекам стало жарко от возмущения и стыда.

В висках запульсировала кровь, а сердце понеслось вскачь, как сумасшедшее. Ко мне метнулся кот, чёрной кляксой расплылся на руке и исчез под рукавом. От его присутствия стало чуть легче. Или он уже впитывал мои эмоции?..

- Нет. – Спокойно отозвался Верн, сунул руки в карманы и прислонился плечом к холодильнику. – Я искал тебя. Хотел кое-что спросить.

- С-спрашивай. – Я немного заикалась, так как всё ещё пыталась справиться с эмоциями.

- Теперь мне больше интересно продолжить этот разговор. – Он подошёл ближе, разглядывая в упор. – О какой проституции речь, Рин? Я тебя чем-то обидел? Дал понять, что ты должна расплачиваться со мной сексом?

- Нет. Верн… - Мне стало совсем худо. Хотелось спрятаться от его прямого взгляда и ещё более прямого вопроса. – Ты неправильно понял. Это не из-за тебя. Просто сама эта ситуация…

- Да. Ситуация – дерьмо, согласен. – Ровным голосом отозвался он. – Ты заперта в одном доме с «крысаком» – так ведь ты нас называешь? – без возможности связаться с родными или уйти.

Ах ты ж! Внутри поднималось возмущение:

- А я не заперта? – Спросила я, тоже делая шаг в его сторону. – Ты не запер меня в этом особняке? Как в тюрьме! Одну! – Вдруг накатила такая обида! – И сам бегаешь от меня, будто я заразная! Или противна тебе настолько, что даже поесть в одной комнате со мной не хочешь…

На последних словах мне стало так жалко себя, что глаза начало жечь, а горло перехватило спазмом. Я замолчала и отвернула лицо, уставившись в глубину тёмной кухни.

Да пошёл он, этот крысак! Чтобы я ещё когда-нибудь связалась с таким! А ведь он мне нравился! По-настоящему. Сильно…

Не собиралась я при нём плакать – много чести! Но когда он прикоснулся, сдержаться не смогла – всхлипнула. Что-то часто я стала плакать в последнее время.

- Рин. – Он подошёл ближе и обнял. – Я не бегал от тебя. Просто не хотел тебя смущать. Давал время привыкнуть.

- К чему? – Я всё ещё злилась, но не отодвинулась. Вместо этого бессовестно размазывала слёзы по его рубашке. – К камере-одиночке?