Теперь же после тренировок он чувствовал себя выжатым, как тряпка. И только фамильные накопители помогали быстро восстановить силы. А ведь ему всего тридцать восемь, для мага это не возраст. С его силой он может прожить и до двухсот лет. А он уже сейчас чувствовал себя на сотню.

Нет, так не годится! Пришло время взять себя в руки. Почему именно сейчас? А почему бы и нет? Или это всё из-за девчонки? Для Рин ему хотелось быть чуть лучше, чем на самом деле?

Как бы там ни было, а привязка влияла. И, несмотря на то, что фактически знакомы они были всего несколько дней, его тянуло к ней довольно сильно. И тяга ещё обострилась после сегодняшнего инцидента во время тренировки.

Он плеснул себе в стакан бренди и вышел на балкон. В противоположном крыле здания светились окна её апартаментов. Он нарочно распорядился так, чтобы Зана разместила девушку подальше от него – хотел исключить даже саму вероятность случайной встречи.

А видеться с ней, чтобы эффективно защищать, ему не требовалось – для этого у него была привязка, идея игнорировать которую, как он планировал вначале, провалилась с треском. Невозможно не замечать нечто настолько сильное и отчётливое, какой буквально за пару дней стала эта связь.

Как нельзя игнорировать головную боль или чувство голода. Хотя к ним и можно притерпеться и даже привыкнуть. Вот и он за эти дни привык постоянно знать, где находится Рин и даже приблизительно чувствовал её настроение.

Перед глазами снова промелькнули картинки их предпоследней встречи, организм недвусмысленно отреагировал.

Нет, так нельзя! Нужно будет придумать, как переубедить её. Как минимум, это действительно самый быстрый способ соединения даров, если не сказать единственный. Дары вообще практически никогда не соединяются, просто потому что они по природе своей инертны.

Если магическая энергия может как-то взаимодействовать с другой, сливаться или наоборот – отторгаться, потому что она и есть – энергия. То дары, это по сути особенность ауры. За всю историю были описаны всего несколько случаев слияния магических даров. Каждый раз это давало неожиданный эффект для обоих носителей.

Но самое важное то, что во всех этих случаях это были влюблённые или даже семейные пары. То есть, катализатором слияния выступали личные чувства. Так что Верн был совершенно уверен, что никакие совместные тренировки подобного эффекта не дадут.

Просто он давал ей время на то, чтобы привыкнуть к нему и к мысли о том, что у них есть только один путь к этой цели. И он лежит через постель.

Верн допил бренди и вернулся в гостиную, где на него снова уставилась заснеженная рябина со стены. Какой-то своей частью не хотел знать, что находится в той папке. Да и слово хотелось сдержать.

Но с другой – дело в её безопасности. Ему необходимо было знать о ней, как можно больше, чтобы эффективно защищать её. Да, это было глупо – давать подобное слово. Но ведь он не думал тогда, что в её прошлом может быть что-то ещё. Ну кому могло прийти в голову, что четырнадцатилетний ребёнок может быть в чём-то замешан?!

Ему.

Ему должно было прийти. Ведь он знал историю Мали. Одного этого было уже достаточно, чтобы сомневаться во всём.

Но сейчас уже поздно, как выражается эта самая Мали «рвать волосы на пятках». Он просто должен решить, что делать. И на самом деле, он уже решил – он откроет документы, даже если Рин перестанет его уважать после этого. Её жизнь важнее.

Быстро, пока не передумал, он сдвинул картину в сторону и достал из сейфа папку. Подошёл к столу и развернул содержимое.

На него со страницы пожелтевшей газеты смотрела улыбающаяся, черноволосая девочка в школьной форме с неизвестной эмблемой на груди. А крупная надпись на лестанском языке гласила: «Трагедия СатТеррей!». Верн быстро пробежал статью глазами.

«В среду в поместье СатТеррей разыгралась трагедия: барон Альен СатТеррей и его супруга Аиза были убиты в собственных покоях!

Из источников, близких к следствию, смерть обоих супругов наступила в результате множественных ранений, нанесённых предположительно мечом. Также нам удалось узнать, что в тот же день пропала без вести их четырнадцатилетняя дочь, баронесса Ариана СатТеррей, фотографию который вы видите под этой статьёй…».

Верн ещё раз всмотрелся в лицо девочки на фотографии. Так вот, как ты выглядишь, Ариана-Рин без личины!

Хорошенькое юное лицо с высокими скулами, аккуратно очерченными губами и дерзко вздёрнутым подбородком. Личина не слишком сильно изменила её, и всё же вряд ли он узнал бы девушку по фотографии, не знай он, что это она.

Верн отложил газету в сторону и просмотрел остальные документы в папке. Рассмотрел фотографии с места происшествия. Искромсанное мечом тело молодой женщины с лицом, похожим на лицо её пропавшей дочери. Отличие было только в глазах. Открытые, тусклые глаза женщины были абсолютно чёрным, в то время, как у Рин они были жёлто-зелёными, как пожухлая трава.

Обезглавленное тело мужчины – барона СатТеррей – с рукояткой кинжала, торчащей из груди.

Верн отложил фотографии, уже понимая, что произошло. Дальше можно было не читать, и всё же он просмотрел оставшиеся документы.

Семейные фотографии – улыбающиеся мама и папа, обнимающие любимую дочь. Верн внимательно рассмотрел родителей Рин. Мать была стройной, черноволосой и довольно высокой женщиной, ростом практически с отца. А у барона были мягкие черты лица и глаза цвета пожухлой травы.

Остальных материалов дела было немного. Он быстро пролистал свидетельства слуг, которые сбежались на шум, но побоялись войти внутрь. А когда вошли всё уже было кончено.

Заключения судмедэкспертов о характере ран жертв и о том, что голова барона была отсечена уже посмертно. А также записи от мага-криминалиста, обнаружившего остаточные следы множественных порталов.

Также там были опросы школьной администрации, одноклассников и подруг Арианы. А также соседей и родственников. Все в один голос утверждали о том, что семья была положительной и никаких странностей за ними никто не замечал.

Версию ограбления следствие отмело, так как из дома ничего похищено не было. На этом дело застопорилось, а потом и вовсе было передано в местный госдеп, куда наши хакеры уже не смогли пробиться. Но и так было понятно – официально дело замяли, как это сделал бы и сам Верн.

Потому что, когда дело касается валькирий, никаких дел быть обнародовано не должно. Скорее всего прессе скормили идею о каких-нибудь разбойниках или чёрных магах. Их люди всё-таки боятся не так сильно, как боевых дев.

Верн захлопнул папку, откинулся на спинку кресла и долго сидел, глядя невидящим взглядом в стену перед собой.

Вот всё и сложилось. И амулет личины, скрывающий, как оказалось, родовую магию валькирий. Потому и человеческая магия у неё слаба – наверняка амулет её частично подавляет. И невероятная скорость её реакции тогда, перед сейфом. И отсутствие серьёзных отношений в таком возрасте.

Всё, что накопали его люди на неё ограничивалось короткими, в месяц-два, знакомствами. Исключение составлял только её последний роман, если можно так назвать эти странные отношения.

Сперва такая нелюдимость девушки казалась ему результатом влияния её дара. Всем известно, что каждый дар имеет своё побочное действие. К примеру, его дар Следопыта делал его невыносимым педантом в делах касающихся безопасности.

Дар Лицедея полностью перечёркивал всякую возможность их обладателей заводить долгосрочные отношения. Сильные Медиумы вообще иногда сходили с ума, путая прошлую реальность и текущую.

А Тени, как понимал суть дара Верн, старались быть незаметными и вести тихую жизнь. Вот и за Рин не нашлось никаких подростковых выходок, участия в шумных вечеринках, шлейфа из разбитых мужских сердец или какой-либо общественной деятельности. Хотя девушка и не похожа на тихоню или скромницу.

Видимо, всё дело именно в том, что она не хотела подвергнуть опасности тех, кто рядом, а вовсе не в даре. Во всяком случае, ему хотелось на это надеяться. И ещё на то, что он сможет помочь ей избавиться не только от нынешней опасности, но ещё и от давней.