Это было настолько дико, что я никак не могла полностью осознать это.

Вспоминала наши встречи – ничего особенного. Просто едва знакомые, но объединённые одним даром и секретом люди в апартаментах какой-нибудь роскошной гостиницы в неизвестном городе, куда нас порталом переносил Учитель. Нас всего двадцать, плюс-минус, так что ему не трудно.

Обычно на этих встречах мы вели себя, как случайные знакомые на каком-нибудь большом торжественном вечере – говорили о погоде, шутили, обсуждали политику. Но никогда о работе или себе.

Если бы меня кто-нибудь сейчас попросил описать двоих погибших, я бы точно вспомнила Эсмеральду – женщин с даром Тени всегда в разы меньше, чем мужчин. До её смерти нас было всего шестеро. Сейчас осталось пять.

Но Туз… в нём не было ничего особенного, как и во всех остальных Тенях. Ну разве что эльфы отличались, просто потому, что они – эльфы, высокие, ушастые и до приторности идеальные.

Так что я бы вряд ли вспомнила его лицо. Тем более, что большинство из нас даже в обычной жизни пользовались амулетами личины.

И тем не менее, он был живым. Тогда. Имел друзей, родителей, возможно личную жизнь. Как и Эсмеральда. А теперь их обоих больше нет. Возможно и меня найдут, и граф со всеми его обещаниями не справится, не спасёт. И тогда женщин Теней останется четверо.

От этой мысли бросило в дрожь. А ведь меня уже нашли, и если бы не оборотень и пославший его граф, то меня бы тут сейчас не сидело.

Граф Эвис заметил моё состояние.

- Тебе холодно? – Спросил он, разглядывая меня. – Или я тебя напугал?

Я подтянула и прямо в ботинках поставила ноги на диван, обхватила колени руками и смотрела в расстёгнутый ворот графа, размышляя о своём. Говорить не хотелось. Да и что я могла сказать?!

Я была измотана физически и эмоционально, выжата, как тряпка. Однако есть в плохих новостях и хорошее. После всего, что я узнала, личная привязка на графа уже не воспринималась так ужасно.

Ну подумаешь, на поводке у главы отдела расследований магических преступлений управы! Зато жива и почти здорова. Не считая общей потрёпанности и помятости от встречи с бетонной мостовой и телом оборотня после взрыва бомбы, мертвецкой усталости и зверского голода. Но всё это по сравнению со смертью было поправимым.

Правда, я всё больше переживала за Адама. Куда пропал мой фамильяр? Я, конечно, могла и не чувствовать его на своём теле, если он не шевелился. Но мы проговорили не меньше часа, и за это время ни одного движения? Уснул? Умер? Сбежал?

Оборотень распрощался с нами в коридоре, пожал обе мои руки – левую почему-то дважды – хлопнул графа по плечу и ушёл. А мы отправились на кухню добывать мне ужин. Однако, когда я вошла туда, аппетит у меня пропал.

Там, на полу у панорамного окна, обвив лапки хвостом сидел и аккуратно (подайте ему ещё нож и вилку) ел сырую печёнку из фарфорового блюдца мой фамильяр.

Я даже застыла на пороге с открытым ртом при виде этой кухонной пасторали. Только сюр на этом не закончился – из-за дверцы холодильника выглянула графская экономка – бритоголовая девчонка. Она облила меня таким презрением во взгляде, что я вытаращилась уже на неё, на время забыв про кота.

- Мали, это – Тень. Тень – это Мали, моя помощница по дому. – Представил нас граф друг другу.

Мали на этом представлении сморщилась так, будто увидела дохлую мышь. Однако приличия ради или чтобы не расстраивать хозяина протянула мне руку для приветствия. У меня таких проблем не было, так что я демонстративно убрала руки в карманы и прошла мимо неё к столу, бросив только быстрый взгляд в сторону своего фамильяра.

Сейчас, при посторонних я с ним разбираться, конечно не стану. Но позже уши накручу. Гад! Предатель! Бесово отродье! Продался чужакам за еду, а хозяйку бросил им на растерзание.

Верн (про себя я называла его по имени – так короче) выдвинул для меня стул и предложил присесть. Надо же, какие церемонии! Я уселась и с мерзким скрежетом нарочно проехалась всеми четырьмя ножками по паркетному полу. Граф вздрогнул, но слова не сказал. Молча отошёл и сел за стол напротив меня.

Зато Мали, кажется, готова была сказать мне очень много. И не только сказать. Кажется, она была готова вцепиться мне в лицо или вообще порвать на мелкие кусочки. Прекрасно! Получи, красотка, за то что тянешь руки к моему коту!

Только теперь мне точно нельзя ничего есть в этом доме – у неё только что на лбу не написано, что отравит.

Однако я решила рискнуть, когда она достала из холодильника аппетитные бутерброды с ветчиной. Девушка снова выразила мне своё отношение, грохнув передо мной тарелкой с такой силой, что несчастные бутерброды подлетели и частично растеряли начинку.

Но ничего, я аккуратно собрала и зажевала парочку. В сухомятку. Чай я уж точно не решилась пробовать – Мали подала его с таким видом, что я испугалась смертельной дозы слабительного в нём. Ладно, попью водички из-под крана.

Жуя свой поздний ужин я периодически бросала взгляды на кота. Тот уже прикончил свою печёнку и сейчас без зазрений совести ел кусочки ветчины, которые Мали снимала со своего бутерброда и демонстративно подавала ему.

- Адам. – Сказала я самым выразительным тоном.

Кот прижал уши, но всё же схватил и проглотил последнюю подачку из рук экономки, прежде чем шмыгнуть ко мне под стул. Мали как ни в чём не бывало жевала безвитчинный бутерброд, с чувством выполненного долга поглядывая на меня. Верн, кажется, тоже улыбался себе в чашку, разглядывая нас обеих поверх её края.

И только я чувствовала себя абсолютно выжатой этим дурацким днём, военными действиями за столом и злостью на кота. И на весь мир.

Потому я решила свой ужин не затягивать. Молча жевала, периодически бросая исподлобья взгляды на хозяина и рассматривая остатки моего боевого искусства на его благородном лице.

Нос ему явно уже магически подлечили, царапин от кошачьих когтей я вообще не увидела – тоже убрали магически? Так что всё, что «украшало» его лицо сейчас – это небольшая припухлость в переносице и фиолетовые синяки под обоими глазами. Эх, приятно знать, что не только он мне день изгадил!

Однако это не слишком помогало, когда я вспоминала про магическую привязку, которую он на меня повесил. Её ведь никак невозможно убрать! Он теперь всегда будет чувствовать меня, если я в радиусе пятидесяти километров от него. И пусть физически это никак не ощущается, я всё равно теперь буду чувствовать себя будто на поводке.

Теперь уж точно только эмиграция!..

Жаль, с эльфами уже не выйдет – я не отработала положенный срок после окончания академии и не прохожу по их условиям. Теперь без вариантов, только Лестания. Если там не встретят валькирии. Ведь маму они отыскали именно там…

Наконец полуночный ужин закончился, Мали провела меня по коридору к дальней комнате, буркнула что-то вроде «спать там» и удалилась. Но мне уже было плевать и на её хамство и на то, где спать – главное, не на улице. Так что я ввалилась в комнату, стянула с себя одежду и просто нырнула под одеяло, кажется, вырубившись ещё до того, как закрыла глаза.

Комнату я рассмотрела уже с утра – ничего такая, симпатичная, уютная, с картинами на стене. Я рассматривала картины, обстановку в зелёных тонах и почёсывала маленького предателя по животику.

- Ну, рассказывай. – Вздохнув, произнесла я.

- Злишься? – Спросил кот вместо ответа.

- Уже нет. – Я пожала плечами. – Просто хочу знать, что происходит. Если ты хочешь сменить хозяйку – твоё право. Я понимаю, что когда ты делал привязку, у тебя не было выбора…

– Стой, стой, стой! – Кот поднялся и уселся у меня на груди, отчего дышать стало тяжело. Заглянул в глаза. – Ты чего уже себе надумала? Думаешь, я тебя предал?

Я сняла его с груди, посадила на кровать и села сама.

– А что это тогда было вчера? – В груди поднимались обида и злость. – Я пришла в себя одна, ты так и не появился за время всего нашего разговора в кабинете. А если бы меня там пытали? – Я взвинтила себя так, что уже почти кричала на него. – А потом я прихожу на кухню, а ты, как ни в чём не бывало, жрёшь из чужих рук. Это не предательство?!