Мужчины перевели дух.

Старуха извернулась, посмотрела на своих мучителей и вдруг жутко расхохоталась. Мороз пробежал по коже от этого смеха. Скрючившись, старуха забормотала себе под нос. Выговор у нее был странный, и большинство слов звучали незнакомо — очень архаично. ГэльСиньяк сделал рукой отводящий жест и прошептал:

— Проклинает.

— Замолчи! — процедил Фламэ. — Замолчи, ведьма!

Старуха вновь расхохоталась и заговорила необычно скрипучим голосом.

— Вы, стало быть, спутники тех двух девчонок. Ты что ли амант рыженькой, а? — колючие глаза старой ведьмы уперлись в лицо Фламэ.

Тот вздрогнул. Слово «амант» ему не понравилось. И тем смыслом, который за ним крылся, и той древностью, которой от этого слова веяло.

— Госпожа Каллуна? — тихо спросил Фламэ. — Вы и в самом деле госпожа Каллуна, также известная, как Ирэна Фрэйни и королева Ирэна нарАдальсер?

Ведьма подалась вперед.

— Семь сотен лет, это не шутка, верно? — пробормотал Фламэ, отодвигаясь. В лицо ему ударил смрад, когда старуха заговорила.

— Чую запах этой маленькой ведьмы у тебя в волосах, амант. Необычайной маленькой ведьмы. Что же это я сразу не разглядела, кто передо мной! Как же мне хочется попробовать ее сердце. Теперь я вижу, ее сердце сочнее, чем у худосочной леди. О, я съем это нежное, сладкое, сочное сердце!

ГэльСиньяк проверил крепость узлов и оттащил Фламэ подальше.

— Вы уверены, мастер Фламиан, что это в самом деле древняя ведьма из легенды?

— Ну-у-у… у нее странная речь. И слова устарели. И этот заговор. Когда вы последний раз слышали заговор из уст наших ведьм?

— В таком случае, нам нужно допросить ее, не так ли? — ГэльСиньяк поморщился. — Терпеть не могу.

— Вы ведь были дознавателем? — хмыкнул Фламэ. — Вот вы и беседуйте.

— А вы, вроде как, Палач, хоть и бывший, — саркастически парировал имперец.

— Это не более чем фигура речи! Эй! Она уходит!

Изловчившись, ведьма освободилась от пут на ногах и побежала с той же противоестественной стремительностью. Мужчины прекратили спорить и бросились в погоню.

— Джинджер, очнись! Джинджер! Пожалуйста!

Юная ведьма открыла глаза. Перед ними стоял туман. Секундой позднее Джинджер поняла, что и в самом деле все в дыму, и ее зрение тут не причем. Верно, они ведь у проклятого озера.

— М-м-м… — простонала Джинджер и попыталась сесть.

Голова раскалывалась. Ее распирало от мыслей и видений, пугающе-реалистичных. Словно юная ведьма и в самом деле перенеслась на семь сотен лет назад, побывала в тронном зале замка, видела Угара Фрэйни и эту ведьму с бронзовым зеркалом и…

Сжав голову руками, Джинджер взвыла. Казалось, она сейчас рассыплется в прах от боли, страха и непонимания. Фрида поспешно обняла девушку за плечи и прижала к себе.

— Что случилось, сестрица? Ты так побледнела. Тише, тише. Пожалуйста, приди в себя.

Джинджер рискнула открыть глаза во второй раз, но туман так и не рассеялся. Вокруг было все так же темно, душно, а к тому же все сильнее пахло серой.

— Я в порядке. Кажется…

Молодая ведьма поднялась с трудом на ноги, отчаянно цепляясь за старшую подругу. Голова кружилась, и мир беззастенчиво покачивался и плыл перед глазами.

— Что… что произошло?

— Ты не помнишь? — встревожилась Фрида.

Помню, — подумала Джинджер. — Прекрасно помню замок, Угара Фрэйни, ведьму Каллуну.

— Нет. Я что, упала в обморок?

— Ну… ты вдруг страшно побледнела, дорогая сестрица, и повалилась на землю. И почти не дышала. Мне уже случалось видеть подобные припадки, но, мне показалось, что ты к такому не склонна. Так что, в самом деле, случилось?

— Легкие… галлюцинации, — пробормотала Джинджер. — Наверное. Давай наберем уже воду и пойдем отсюда.

Фрида поморщилась.

— Все верно. Только я не уверена, что это можно назвать водой. Только если мертвой, как в сказке.

Обняв Джинджер за плечи, имперка осторожно подвела ее к краю круглой ямы. То, что там бурлило и испускало пузыри и зловонный пар, меньше всего походило на воду. Скорее на расплавленное стекло или металл. Но какой же там был в таком случае жар?!

— Думаю, я смогу набрать это во флягу, — решила Фрида. — У меня есть цепочка. Не хотелось бы мне наклоняться слишком низко над этой «водичкой».

Усадив Джинджер на теплые камни, имперка вытащила из-за пазухи серебряную фляжку. Правда, с трудом верилось, что металл не расплавится от соприкосновения с бурлящей жидкостью. И в самом деле, фляжка обратилась во взвесь серебряных капель за секунды, да и от цепочки остался только обрывок. Фрида, не стесняясь, весьма грязно выругалась.

Джинджер продолжила безучастно разглядывать озеро. Над ним сплетались ленты силы, наводя странные, если не сказать — чудовищные идеи.

— У тебя есть деревянная фляга? — спросила Джинджер.

Фрида с озабоченным видом склонилась над ней.

— Деревянная?

— Дубовая, — Джинджер посмотрела на алые ленты силы, тесно сплетенные с желто-оранжевыми. — Лучше дубовая. Но и липовая подойдет.

— У меня есть горлянка с медовухой, — имперка вытащила из складок юбки небольшую флягу-тыквочку, оплетенную соломенной веревкой.

Джинджер вытащила пробку и сделала глоток пряного, чрезмерно крепкого медового вина, а остаток выплеснула на камни. Гранит, вопреки всякой логике, впитал влагу, как губка.

— Попробуй набрать в эту.

Фрида взяла обратно свою флягу и с удивлением ее осмотрела.

— Хорошо. Раз уж ты выглядишь такой уверенной…

— Ну, на самом деле у меня жутко болит голова, и поэтому совершенно безумные идеи кажутся мне удачными, — Джинджер помяла виски. — Такая глупость, верно?

Не сводя глаз с младшей ведьмы, Фрида склонилась над озером и зачерпнула горлянкой «воду». Фляга осталась целехонькой, только дымок окутал ее. Фрида заткнула ее пробкой.

— Откуда ты знала, что это получится?

— Понятия не имею, — честно ответила Джинджер. — Мне просто показалось этой удачной идеей.

Фрида внимательно посмотрела ей в лицо.

— Ты и в самом деле необычная ведьма, сестрица.

О своем видении Джинджер предпочла умолчать. Она прекрасно понимала, насколько странно это выглядело. И страшно. Запахнув плащ, она пошла следом за прихрамывающей имперкой на юг. И решила никогда не оглядываться. Круглое озеро внушало ей ужас, и наверняка теперь начнет являться ей в кошмарных снах. Джинджер передернуло.

На этот раз ведьму замотали в плащ и основательно связали ремнями. ГэльСиньяк устало повалился на землю и растер снегом лицо.

— Итак, вы и в самом деле ведьма Каллуна? — спросил он и нехотя прибавил. — Госпожа?

— А ты, стало быть, инквизитор? — проскрипела ведьма.

— Дознаватель, госпожа, — обманчиво-мягко поправил имперец. — У слова «инквизитор» дурная репутация, так что мы предпочитаем называться дознавателями.

— Думаешь, я не знаю причину твоего интереса, господин дознаватель? — старуха гадко ощерилась. — Я это нутром чую! Вот тут! Я это чую и на севере, и на юге! Кто-то взывает к силам бездны, как я это делала. В мое время знали толк в настоящем колдовстве, это верно. И вы, конечно, хотите знать, как с ними сладить. Хотите знать, что сделал этот щенок Паоль, имперский выкормыш. Ах, если бы этот слепец Адаль знал, с кем крутят шашни его шлюхи!

Старая ведьма все больше расходилась. На сухих морщинистых губах выступила кровавая пена. ГэльСиньяк успокаивающе погладил старуху по голове.

— Я ничего не скажу вам! Ничего! — с ненавистью процедила та. — Впрочем…

Глаза ее сделались вдруг колючими и хитрыми.

— В обмен на сочное молодое сердце я дам вам подсказку, — и старуха гнусно расхохоталась. — Только дайте его мне! Сочное, сочное юное сердце!

— Пф-ф! — Фламэ фыркнул. Сейчас он, как никогда, надеялся на свой длинный язык. Прежде тот не подводил ни знатного лорда Адмара, ни нищего бродяжку-музыканта. — Куда интереснее мне узнать об Адале. Расскажите мне об Адальсере Добром, госпожа Ирэна.