Но существует и высшее мастерство – взгляд, который проникает в сам «дух» соперника. Это не имеет ничего общего с остротой зрения. «Надо видеть не глядя, слушать не слушая», – советовали мастера кэн-дзюцу. Существует внутренний взор, который «подобен остро отточенному клинку», он должен пронзать соперника раньше, чем меч коснется его тела, подавляя желание врага защищаться. Здесь возникает особое понятие «сверхчувствования», или «слышания» противника, которое «заключается в мощной концентрации внешнего и внутреннего зрения на состояние духа противника». У самурая порой даже не было необходимости начинать поединок, чтобы доказать свою силу. Многочисленные истории рассказывают о том, как исход боя решался еще до того момента, когда воины скрещивали мечи. Самураи занимали боевую позицию друг перед другом, пристально смотрели один другому в глаза, а затем один из воинов опускал меч и приносил своему противнику извинения: «Господин, простите меня, я проиграл». Люди, для которых бой становился обыденностью, а достойная смерть – высочайшим из устремлений, могли почувствовать свое поражение еще до начала схватки.

Но такая добровольная и вежливая сдача без боя все же была крайней редкостью, и реальность была намного более жестокой. Фактически вся тактика боя с мечом, копьем или алебардой заключалась в том, чтобы опередить своего соперника, заставить его рвануться с места неподготовленным, не сконцентрировавшим свой дух. Сначала следовало повредить ему руки или ноги, а затем добить ударом в сердце. Самурайские наставления рассматривали несколько способов опережения своего врага. Первый способ – кэн-но-сэн – заключался в том, чтобы опередить врага атакой, рвануться вперед раньше его и внезапно сломать его оборону. Более сложный способ – тай-но-сэн – базировался на том, чтобы дождаться, когда противник бросится в атаку и опередить его контратакой. Здесь необходимо было особым образом заманить соперника, для чего Миямото Мусаси советовал «оставаться невозмутимым, но изобразить слабость», а «когда противник ринется на тебя, ответить ему еще более мощно и использовать преимущество неожиданности».

Обычно два первых способа невозможно было использовать против искушенных воинов. И тогда прибегали к третьему, самому сложному методу. Когда противники сходились в обоюдной атаке, один из самураев начинал как бы повторять движения своего соперника, следуя за каждым взмахом его меча и поворотом тела, словно «приклеиваясь» к нему. И как только противник увязал в этих движениях, самурай на долю секунды опережал его и наносил смертельный удар. Этот способ опережения назывался тай-тай-но-сэн – «присоединиться и опередить».

Существовали еще десятки способов достичь преимущества перед противником. Например, встать спиной к солнцу, подняться на более высокое место и смотреть на противника сверху вниз, что давало, помимо всего прочего, и психологическое преимущество. Во время боя самурай теснил своего врага на пни и кочки, на скользкую и вязкую глинистую почву. Миямото Мусаси советовал во время поединков в закрытом помещении гнать противника на пороги, косяки, колонны, не давая ему ни оглядеться, ни оценить ситуацию. Эту тактику широко применяли ниндзя, которые использовали не столько технику меча, сколько особенности пространства. Дух поединка определял весь стиль жизни самурая. И воина с самого начала надо было приучить к мысли, что сражение – отнюдь не экстремальная ситуация.

Поэтому стратегия построения боя нередко толковалась в терминах обыденной жизни. Так, мастера кэн-дзюцу считали, что сначала нужно обнаружить слабое место противника и лишь потом атаковать его. Такой способ построение боя они сравнивали с переходом реки вброд: река бурлит, ее воды таят в себе опасность, но, найдя мелкое место, можно пересечь даже самый стремительный поток.

Прежде всего следовало выяснить манеру боя и замыслы противника, сделав, например, ложный выпад, – это называлось «двинуть тенью». И ни в коем случае нельзя показывать, что ты понял замыслы нападающего (это называлось «придержать свою тень»), дабы тот, испугавшись резкого отпора, не переменил планы. Наоборот, надо максимально постараться, чтобы противник начал осуществлять задуманную им атаку, и тут же действовать на опережение. Для этого необходимо, как говорили мастера кэн-дзюцу, «стать противником», проникнуть в его сознание, ощутить направление его мыслей. Миямото Мусаси предостерегал воинов, чтобы они не «заражались» состоянием своего противника, например его возбуждением, поспешностью и суетливостью. При всех ситуациях следовало сохранять не просто полное спокойствие, но даже некую расслабленность, отстраненность от происходящего. В этом и заключалась хитроумная уловка:

«Когда ты увидишь, что твое настроение передалось противнику, накинься на него, мощно атакуй, опираясь на дух Пустоты… Это то, что порой называется „заставить другого опьянеть", и это подобно способу „передачи" собственного состояния».

Вот еще одна примечательная черта боя на мечах, характерная для самураев. Считалось, что не следует жестко стремиться осуществить задуманное, а при необходимости можно вообще отказаться от своих планов и излюбленной тактики боя.

«Немедленно отбрось прежние привычки и побеждай иной техникой, которой противник от тебя не ждет… Мы добиваемся победы, изменяя свою технику в соответствии с состоянием нашего противника».

«Истинная атака идет из Пустоты», – гласил известный принцип кэн-дзюцу. Это означало, что следует дождаться, когда противник на резком выдохе нанесет свой удар, «опустошится», израсходует энергию на бросок, и в этот момент нападать резко и стремительно, «атаковать пустое наполненным». Надо использовать момент, чтобы задавить противника своим напором, уверенностью, привести его защиту в полный беспорядок. Не случайно Миямото Мусаси сравнивал такое состояние с «затаптыванием ногами»:

«Ты должен нанести поражение противнику в самом начале его броска, действуя с таким ощущением, словно стремишься затоптать его ногами, да так, чтобы он больше не поднялся. Ты должен быть уверен, что не позволишь противнику нанести второй удар».

Истинный самурайский поединок далеко выходил за рамки собственно столкновения клинков. Это была сложная психологическая схватка, в которой каждому удару предшествовали десятки уловок и мощное психологическое давление на врага.

Современный человек в обычной жизни, как правило, не носит специальной защиты. Исключения составляют спецподразделения, которые выполняют специфические функции. И поэтому прикладная техника джиу-джитсу строится на быстрых и коротких вариантах техники, это одно или два движения, исключающих возможность завязаться в дальнейшую борьбу, которая неизвестно чем может закончиться. Если же происходит сбой в ситуации, то технический арсенал школы позволяет достойно завершить начатое дело. Каждую классическую или традиционную технику в принципе можно разбить на короткие прикладные варианты. Но для того чтобы эта техника работала, нужно как минимум два условия. Хорошо поставленная ударная техника (руки-ноги) и бросковая техника – как на ближней дистанции, так и на дальней. Сочетание ударной и бросковой техники, как показывает практика, является наиболее надежной подготовкой в условиях экстремальной ситуации.