Он ехал домой, чтобы высказать Фаррен, как он ошибался и отправить её домой. Если понадобится, то сменит номера телефонов и продаст квартиру. Он больше не собирался жить по принципу брошенного мужа. Если не сможет вернуть Элору, отдаст всего себя карьере. И точка.

Фаррен сидела, прислонив к стене голову. Лохматая, без макияжа она напоминала потерявшегося ребёнка. В душе Читта дрогнуло что-то человеческое, он смягчился.

– Заходи в дом, а то заболеешь, – спокойно сказал он, отгоняя котов от порога.

Фаррен с несчастным видом вошла в дом, сняла жакет и отправилась на кухню попить воды. Проходя мимо спальни, она не могла не заметить вещей и чемодана.

– Уезжаешь?

– Завтра лечу в Индонезию, – быстро нашёлся он.

Они устроились на диване. Читтапон ждал. Фаррен молчала, только крутила бокал с водой в руке, задумчиво глядя на него.

– Ты собиралась что-то сообщить, – напомнил Читт.

Фаррен подняла голову, явив его взору темные круги под глазами. От недосыпа? От усталости? Наркотики или тяжёлые препараты? Он не знал и спрашивать не хотел.

– Читт, – надтреснуто произнесла она его имя, – я не думала, что так получится… Я правда делала всё, чтобы ничего подобного не случилось.

– Что? О чём ты толкуешь?

Между ними повисло мучительное молчание. Фаррен никак не могла собраться с мыслями. Её руки дрожали, взбалтывая воду в стакане, подбородок трясся, она чуть ли не плакала. Но Читт ждал.

Наконец, Фаррен вобрала в лёгкие воздух и произнесла слова, которые поразили парня, словно молния.

– Читт, я беременна. От тебя.

~~~

Внедорожники имеют преимущество: они едут по колдобинам легко, без вреда для днища или бамперов. Наша машина же превращалась в рухлядь. Где-то что-то стучало, обшивку волокло с грохотом по земле. Я видела лицо Джона и сочувствовала ему. Не удивлюсь, если он работал на эту машину не один год.

«Ничего, Джона, – обращалась к нему мысленно, – если выживу, куплю тебе отличную машину. А лучше – внедорожник. Вдруг ещё одна такая Элора повстречается».

В зеркала заднего вида я видела всего один джип. Остальные не стали нас преследовать, видимо, полагая, что мы уже у них в руках.

Я проехала под аркой моста и подумала, что от хвоста надо бы избавиться. В пустынной местности сделать это практически нереально. Куда бы мы ни свернули, машину будет видно.

– Навигация работает? Мне нужна карта.

– Где ты так водить научилась? – Джона пребывал в шоке. – Даже я не справился бы на таких ухабах.

– Детское увлечение, – пожала плечами.

– Это так сейчас называется?

– Не хотела я быть певицей. Мечтала в гонках участвовать. О! Вот так оставь, – вскрикнула я, когда Джона открыл карту местности.

Аэропорт находился справа в двух милях от дороги, по которой мы ехали. Впереди завод и лесопосадки. Нам туда не надо.

– Они нагоняют нас, Элора! – запаниковал Джона.

Джип приблизился, и, я так думаю, жалеть нас не будет.

Да. Первый удар в задний бампер пришёлся уже через минуту. Джона вскрикнул и выругался, а я сосредоточилась. Сместилась влево, но джип повторил манёвр. Тогда я вернулась на правую полосу. Карта показывала какое-то непонятное препятствие впереди. Стена? Дом? Колонна? Какой-то въезд? Что-то большое.

Новый удар. Нас тряхнуло, но я ехала вперёд, выжимая из кучи железа всё возможное. Джона бился в истерике от отчаяния и продолжал громко ругаться на своём – докторском. Джип ударил нас ещё два раза, но ничего не произошло. И вот, впереди я увидела бетонную стену ограждения завода.

– Твою мать, Элора, мы разобьёмся! – в ужасе крикнул Джона и вдавился в сиденье.

– Он должен приблизиться к нам, – себе под нос проговорила я и резко сбавила скорость.

Водитель джипа обрадовался, я даже рассмотрела его ухмылочку. Давай же…

Со всей дури я нажала на газ, джип рванул за мной. У самой стены под крики Джона я свернула влево, и это был неплохой дрифт. Джип пронёсся мимо. Визг тормозов и удар. Водитель выкрутил руль, но врезался в стену боковиной. Вряд ли они куда-то ещё поедут.

Помахав им ручкой, я рванула с места.

Мы доехали до аэропорта.

– Машину бросим здесь. Навсегда, Джона. Бери всё самое важное и уходим. Телефон не забудь.

– Он разряжен.

– В аэропорту зарядить можно. Поспеши, пожалуйста.

Пока мы шли, я видела его слёзы, но ничего не говорила. Слова утешения сейчас бессмысленны. Я угробила его карьеру, разбила его машину. Что при этом должен чувствовать человек?

– Как мы доберёмся до Орландо? – немного успокоившись, спросил Джона. – Полетим на самолёте?

– Телефон зарядился? Мне надо брату позвонить. Выхода нет. Я без паспорта на самолёте не полечу. Но если он закажет частный самолёт…

– Вот это да! – с досадой воскликнул Джона.

– Другой вариант – междугородний автобус. Но до автовокзала надо добраться.

В течение следующего часа мы спорили и решали, как лучше поступить, чтобы больше не попасться. Ночью мы выехали на междугороднем автобусе измождённые, голодные и грязные. До Корбина я не дозвонилась, хотя выяснилось, он звонил Марсу. Других номеров я по памяти не знала. Мы подсчитали деньги и решили, что сможем купить билеты на автобус.

Утром мы прибыли в Орландо, и я улыбнулась наконец своей свободе.

Я дома.

На заре автобус высадил нас на автовокзале. Мы вышли на солнечный свет и, щурясь, думали, что делать дальше. Деньги закончились. Телефон Джона окончательно сдулся. До моего дома ехать чуть больше часа, и если до центра мы могли бы доехать на автобусе, то до моего городка никакие автобусы не едут. Только такси.

Теперь Джона мой гость, и я должна оказать ему должный приём. Он был со мной до конца, не испугался и не сбежал.

– У нас найдётся двадцатка на бигмак с картошкой? – спросила я, проходя мимо фастфуд-кафе.

– А на автобус нам хватит? Это последние деньги.

Я задумалась. На голодный желудок мысли не шли. Мозг выдавал картофель фри и толстый бигмак.

– Прежде чем добраться до моего дома, надо добраться до центра. Но оттуда мы всё равно не уедем. Нужна машина. Нужен телефон.

– У тебя в городе друзей нет?

Я просияла.

– Ты гений! Ну, конечно!

Ничего не объясняя, словила такси и назвала адрес спортивного салона. В такси Джона шепнул на ухо:

– Платить чем будем?

– Не волнуйся, за такси заплатят, – уверила я Джона, а сама с предвкушением ждала встречи.

Я рассчитывала на обычную помощь друзей и на допрос с пристрастием, либо шквал упрёков, но неожиданно получила незабываемое впечатление от встречи. Нам пришлось сидеть на лестнице и ждать открытия. К счастью, мы прождали минут сорок, а с нами ждал и таксист. Но последний прождал не больше пяти минут. Джона нашёл в кармане пятёрку, и нам удалось расплатиться, после чего таксист уехал, а за стоянку 35 долларов он брать не стал. Мой желудок устал требовать еды и затих. Впрочем, это благодаря батончикам «Сникерс», которые купил Джона в магазине прямо рядом с центром.

Мы сидели, тихо разговаривали, когда на парковку въехала машина. Я ждала увидеть Забдиеля, но это была Вики, что обрадовало меня вдвойне. Не зная, как она отреагирует, я встала и застыла на месте. Вики замедлила шаг. Она по-прежнему стройная красотка. В спортивных лосинах и в тёмных очках моя подруга выглядела стильно – ходячая реклама этого самого спортивного центра. А я стояла, изрезанная заживающими ранами, в медицинском костюме с лохматыми волосами. Не удивительно, что меня больше никто на улице не узнаёт.

Но Вики узнала.

Сняв очки, она получше всмотрелась в моё лицо, а потом как закричит:

– Элора! Чёрт возьми, ты выбралась! – и крепко обняла.

На моих глазах выступили слёзы. Словом «выбралась» Вики подчеркнула, что в курсе всех дел, и это меня успокоило. Я представила ей доктора Джона Марса, после чего объявила, что мы голодные и рассказывать будем за едой и никак иначе. Вики немедленно сделала заказ – два бигмака, картофель фри с соусами и колу. Затем проводила нас в кабинет Забдиеля, однако хозяйничала там так, словно сама управляла салоном.