Корбин приехал с Забдиелем. Джоэл сразу узнал Забдиеля и пожал ему руку.

– Рад снова встретиться.

– Вам есть что рассказать?

– Да. Кофе?

– Не откажемся, – сказал Корбин лишь бы быстрее начать.

Джоэл нервничал, хотя видел, что Корбин обеспокоен. Только что он сказал, что утром прилетел из Майами и поведал о разговоре с Харди. Джоэл и Чен неодобрительно кивали, затем Чен сказал:

– Элора действительно поехала к Харди. Это я её отвёз, потому что Харди начал игнорировать её. Я предложил ей поговорить с ним. В тот же вечер Ричард устроил вечеринку на нашей вилле.

– Элора приехал в самый разгар и наткнулась на Ричарда, который уже был под кайфом. Мы… – Джоэл посмотрел на Чена. Как сообщить такое брату?

– Элора в больнице сейчас, – сказал Чен. На момент этого разговора Элора находилась под капельницами. – Ричард жестоко избил её. Мы с трудом предотвратили беду.

– За это Ричард прогнал нас из группы и выслал из города.

– А если бы вы не уехали? – с мрачным видом спросил Забдиель.

– Чёрт, у него все куплены. Что угодно мог сделать. Мы решили уехать, но оставлять Элору там одну…

– Я ведь смогу забрать Элору из больницы?

– Мы хотим, чтобы твой отец увидел её синяки и принял меры. Если Ричард не будет наказан, это не прекратится.

– Я попробую позвонить отцу. Но он в Индонезии.

– Чёрт, – выругался Джоэл. Действовать необходимо немедленно, пока Элора в больнице. Потом к ней будет не подобраться. Ричард снова приставит к ней Джека в качестве няньки и своих головорезов. На этот раз будет ещё хуже, чем раньше.

– Звоню отцу? – переспросил Корбин.

– Нет. – Джоэл неуверенно смотрел на Чена. – Вылетайте в Нью-Йорк. Мы с вами не сможем поехать, но я подскажу, в какой больнице и в каком отделении лежит Элора.

Сразу у Корбина не получилось. Ближайший рейс выпал на субботу. Даже с пересадками он попадал в Нью-Йорк на выходные. «Тем лучше, – заверил Чен, – в воскресенье Джек к ней не придёт. Посетителей не пускают к пациентам. Но вы объясните, почему приехали и чего хотите. Идите сразу к главврачу. Лечащий врач Элоры, вероятнее всего, куплен».

Корбин подключил Зака. Тот сказал, что поедет с ними. На протяжении оставшихся дней до отъезда они собирались в спортивном центре Забдиеля, в его кабинете, и подробно обсуждали детали. Забдиель оставлял Вики с Крисом за главных. Они также приходили на собрания и вместе с Корбином, Заком, Джоэлом и Ченом обдумывали все возможные варианты вызволения их подруги из ада.

Джоэл очень много общался с Элорой. В пьяном состоянии она рассказывала подробности своей жизни, и он поделился с Корбином её переживаниями. Тот, в свою очередь, винил себя за то, что не понял сестру. Как о мог подумать, что Элора от них откажется ради карьеры, которая никогда не была мечтой?

Снова заговорили о том, что Элору продал Читтапон, ведь она часто плакала и в конце концов рассказала об этом Джоэлу. Именно Зак оспорил этот момент.

– Читтапон приехал после так называемой смерти, расстроил свадьбу для того, чтобы продать её? Что за бред? Он сам музыкант. Так он мог сделать ей карьеру без помощи Ричарда Колона.

– Как она тогда оказалась в Нью-Йорке? – вновь и вновь задавался вопросом Корбин. – Она и мне как-то сказала, что разводится с Читтом потому, что… Подождите-ка! Читт получил от неё сообщение, в котором она… дайте-ка вспомнить. Читтапон говорил со мной в тот вечер. Почему я встал на его сторону? Потому что он был убит новостью. Ну точно же! Человек, который продал жену в рабство продюсеру, не станет так убиваться и плакать. А Читт плакал!

– Он мог строить комедию, – просто предположил Забдиель.

– Нет, – Корбин слишком впечатлился состоянием Читта в тот вечер, чтобы верить в фальш. – Нет, он не лгал.

– Он с Элорой не один раз встречался во время мероприятий, – вспомнил Чен. – Я не знаю, о чём были их разговоры, но она меньше стала говорить о том, что муж продал её. Более того, она сильно напивалась после каждой их встречи.

Заку было тяжело принять очевидное, но он пересилил себя. В конце концов, Элора никогда ему не ответит взаимностью, так почему бы не помочь ей стать счастливой. Пора было отпустить любовь его детства.

– Они… любят друг друга, – сказал он и припал к бутылке с пивом.

– Соглашусь, – подхватила Вики. – Элора всегда любила его.

В субботу Корбин спускался с небольшой дорожной сумкой по лестнице. У ворот стояла машина Зака. Они вдвоём ещё должны были заехать за Забдиелем с Крисом. Кристоферу отдадут машину.

Нола совершенно случайно обратила внимание на сумку.

– Куда это ты собрался?

У Корбина был готов ответ:

– У Зака соревнования в Тампе. Еду поддержать.

– Зак хорошо не кончит. Что за хобби? Это же опасно!

– Мам, прошу не драматизируй. Он хорошо дерётся. К тому же Заку это нравится.

– Осторожно на трассе. Сейчас столько случаев. Хватит уже того, что у меня за вашего отца сердце болит…

Она не договорила, так как в гостиной появился Дэниел.

– О, тоже решил слинять из дома?

– Почему «тоже»?

– Да все уезжают.

– Кто – все? Элора? Папа? У них работа. А я еду развлекаться.

Никому ни слова. Ни Ноле, ни Дэниелу. Лишние переживания ни к чему. Попрощавшись, Корбин вышел и почти бегом добрался до машины Зака.

Закинув сумку на заднее сиденье, он прыгнул в машину и скомандовал:

– Едем!

Через полтора часа скитаний по городу я стояла у окна, глядя на невзрачную улицу. Пришлось объехать около десятка гостиниц, пока мы нашли что-то по карману.

Комната была тесной. Узкая кровать у стены, шкаф напротив и стол у окна. Маленький телевизор крепился к потолку, но мы его не стали включать. К счастью, в номере была душевая. Мы по очереди приняли душ и надели гостиничные халаты.

Джона принёс свой мешок с одеждой – тот самый из багажника, на котором я спала полдороги. Вещи пахли затхлым. Джона сказал, что не доставал эти вещи вот уже несколько месяцев. Он просто-напросто забыл про них. Внутри лежали домашние тёплые штаны и футболка, которые надел Джона. А я отыскала для себя его пижаму: клетчатые штаны и рубашка. По крайней мере, штаны я подвернула на поясе, и штанины внизу приподнялись до нужной мне длины. По росту я девушка не маленькая, не баскетболистка, но пять футов и восемь дюймов – это не Дюймовочка. С рубашкой и то проще было. Подвернула рукава до локтя, и готово! Нам ведь только переночевать. Наутро мы наденем то, в чём приехали.

Я еле как расчесала копну своих волос той расческой, что выдавал отель. Чуть не сломала расчёску! Мои волосы, когда мокрые, совсем не слушаются.

И вот теперь мы смотрели на кровать и думали, как будем спать. Она настолько узкая, что при мысли о близости мы оба краснели. Моё тело по-прежнему принадлежало Читтапону (Забыли про Вона. Напрочь). С Харди у меня так ничего не случилось. С кем бы я ни заигрывала, ни с одним не спала.

Нет, с Джона я тоже спать не собиралась (я о сексе), но при таком пространстве мы будем касаться друг друга всеми интимными зонами.

– Я могу на полу…

– С ума сошёл? Посмотри на этот пол, – мы оба устремили свои взгляды на деревянный пол, покрытый тонкой дорожкой. И мне он не казался чистым. – Мы… как-нибудь потеснимся.

– Если хочешь, я в машине переночую.

– Так, Джона Марс! Не злите меня, доктор. Боишься, что изнасилую? Так вот, у меня нет для этого сил.

– Ладно. Я храплю по ночам.

– А есть мужчины, которые не храпят?

И сразу вспомнила, что Читт никогда не храпел, он больше сопел, но сопение было приятное, не раздражающее.

– Думаю, таких много. В общем, я предупредил, – с улыбкой сказал Джона, доставая из пакетика коробочки с мазью. – Ложись на живот и оголи спину. Буду смазывать твои ушибы. И смотри, может щипать.

– Так-так, раздеваться просишь уже, – в шутку сказала я, но легла и открыла спину, как он велел.