– Меня заставили…
– Этого никто не видел.
– Джек, на вечеринке были десятки людей. Хочешь сказать, они слепы?
– Они были пьяны. Никто не заметил, что с тобой делал Ричард. Его Джоэл с Ченом остановили. Но… вряд ли ты их увидишь. Больше они не являются частью нашей команды. Ричард их уволил и прогнал из города.
У меня пропал дар речи. С минуту я сидела неподвижно, словно статуя.
– Скажи, что они здоровы. Пожалуйста, скажи, что он им ничего не сделал, – меня начало трясти.
– С ними всё в порядке. Но карьере их конец. – Джек вздохнул. – Выйдешь из больницы, будешь выступать с новым коллективом. Я, ты и ещё пара парняг. Сейчас желающих построить себе карьеру не сосчитать.
– И… – я запнулась, но должна была спросить. Мне нужно было знать, сколько времени у меня в запасе. – Когда я выйду из больницы?
– Думаю, в понедельник ты будешь уже дома.
В понедельник. Сегодня пятница. В запасе два дня. Если я ничего не придумаю, то кошмар начнётся заново.
Видимо, Джек заметил что-то недоброе в выражении моего лица, потому что добавил:
– Если надумала сбежать, то ничего у тебя не выйдет. Вокруг больницы и в самой больнице куча наших людей. Ты даже не поймёшь, кто они. Все замаскированы под медбратьев, уборщиков, грузчиков и простых гражданских.
«Спасибо, что предупредил».
Я проводила Джека до лифта, пообещала быть хорошей девочкой, а потом решила пройтись вдоль навислого балкона. Весь вестибюль был как на ладони. Облокотившись на перила, я стала не просто наблюдать за людьми, а высматривать подозрительных. Таких насчитала штук пятнадцать. Но уверенности всё равно не было.
Я сделала круг, затем второй. К лифту на первом этаже подошёл врач. Высокий, подтянутый с вьющимися волосами. Я прищурилась, потому что он показался мне знакомым.
Когда его кто-то окликнул, я увидела лицо и ахнула.
Ну точно же! Это же Джона Марс, акушер-гинеколог.
Я заметалась. Он исчез в кабине лифта. Замигали красные цифры. Он проехал мой этаж. И следующий. На цифре четыре лифт замер.
Джона. Это имя казалось таким родным, хотя я не видела его больше двух лет. После родов мы с ним потерялись. И вот, мы снова встретились.
Это знак. Бог посылает мне знак.
Я не могла отделаться от ощущения, что Джона – моё спасение.
У меня в запасе два дня, и действовать я должна начать уже сейчас.
С этими мыслями я помчалась на четвёртый этаж.
~~~
В спортивном салоне Забдиеля был бар, куда он, Корбин и Зак отправились, чтобы спокойно поговорить.
– Я много раз пытался расспросить тебя о жизни Элоры. То, что она исчезла вот так из нашей жизни, странно. – Забдиель держал в руке кружку с пивом. На данный момент они могли держаться только благодаря алкоголю. Забдиель обращался к Корбину, хотя Зак тоже сидел рядом. – Она могла забыть кого-то одного. Своего мужа, например. Но всех нас…
– Так ты её нашёл?
– Она на виду. Её искать не надо. А вот поговорить с ней сложно. К ней не подпускают.
– Откуда ты это знаешь?
Забдиель смотрел Корбину в глаза, чтобы тот уверился в правдивости его слов.
– Однажды Вики дозвонилась до Элоры. Но я лишь успел сказать «привет», потом звонок прервался. Больше по этому номеру я не смог дозвониться. Потом со мной связался некий парень по имени Джоэл.
– Это не музыкант её группы?
– Он самый. Джоэл стал посредником.
Далее Забдиель пустился в длинный рассказ о том, как их попросили приехать в Нью-Йорк и привезти с собой брата Ричарда. В дополнении Забдиелю пришлось рассказывать о своей семье, и выяснилось, что Ричард отчасти его родственничек. С Эриком ничего не вышло. С Элорой увидеться тоже не получилось.
– Больше я не смог до них достучаться. У меня есть номер Джоэла. Вряд ли он ответит, но всё же попробуй.
Забдиель достал из нагрудного кармана телефон, повозился в контактах, затем Корбин получил номер Джоэла.
– А по какой причине ты не смог её увидеть?
– Её увезли на гастроли или что-то в этом роде. Джоэл сказал, что её охраняют.
– Или за ней ведётся наблюдение, – поправил Забдиеля Зак. – Следят, чтобы лишних движений не делала.
Забдиель вздохнул.
– Я просто выразился мягко.
Пока Зак и Забдиель переговаривались, Корбин набрал номер Джоэла, но тот оказался недоступен. С печальным видом он положил телефон на стол и посмотрел в сторону, борясь с мерзким удушающим чувством тревоги.
– Новости смотрели? Есть что-нибудь новое про неё? – спросил Забдиель.
Зак уже шарился в интернете, но при этом мотал головой – нет ничего.
Элора как сквозь землю провалилась.
~~~
Я улыбалась, когда стучалась в открытую дверь.
Джона что-то искал среди своих папок на столе и был так увлечён, что мой стук его слегка напугал. Он повернул голову, но не узнал сначала. Только когда вернул взгляд в папки, осознал, что это я.
– Элора? Элора Бессон? – в его голосе звучали радость и удивление. – Вот это да! Я видел твои музыкальные клипы. Ты талантлива…
На этом я прервала его крепкими объятиями. Мне хотелось, чтобы он прочувствовал моё состояние. Я не в гости пришла, а за помощью. Вызвав у себя эмоции, обняв Джона, я смогла расплакаться.
Его улыбка померкла.
– Как… как ты здесь оказалась? – отстраняя меня, чтобы видеть лицо, серьёзно спросил он. – У тебя синяки…
– Меня продюсер избил, – смело бросила я. – Мне очень нужна твоя помощь, Джона. Вопрос жизни и смерти. Пока ты единственный, кого они не считают моим другом. Эта случайная встреча может спасти меня. – Я подождала, пока он осмыслит сказанное, затем спросила: – Выслушаешь?
– Не сейчас. Меня главврач вызвал. Но я готов выслушать тебя вечером. Сегодня я дежурю…
– Отлично! Ночь – наша подружка. Если никто не родит, то лучшего времени не найти. Я в десять приду.
– Договорились, – и улыбка вернулась на его лицо.
А я, утерев слёзы, отправилась в палату, чтобы всё хорошо обдумать.
Без десяти десять я стояла около кабинета доктора Марса в пустом коридоре. В палатах царила тишина, лишь в некоторых из них приглушённо работали телевизоры. Дежурные медсёстры и доктора попрятались в своих каморках.
Дверь в кабинет была заперта, и я в страхе поёжилась. А если Джона забыл? На мне была тонкая больничная пижама и тапки – не лучший вид и не та одежда, чтобы топтаться в прохладном коридоре. Тем не менее, я ждала. Его могли вызвать в операционную… что угодно. К счастью, рядом стояли стулья, и я присела на один из них – тот, что ближе к кабинету.
Наверное, я задремала, потому что как только тёплая рука потрясла меня за плечо, я вздрогнула.
– Прости, – сказал Джона, – у роженицы были осложнения, пришлось повозиться. Заходи, – он распахнул дверь, приглашая меня в тёмный кабинет, – сейчас я нам кофе сделаю. Представляешь, у меня кофеварка имеется!
– Здорово, – сонным голосом ответила я и плюхнулась в мягкое кресло.
Джона включил свет, плотно закрыл дверь и достал кофеварку. Пока готовил, я расспросила о его жизни.
– Как жена поживает?
– Мы с ней развелись месяцев семь назад.
– Ох, мне жаль.
– Зато мне не о чем жалеть. Она изменила мне. Ещё и забеременела от любовника. Приходит сюда наблюдаться как ни в чём ни бывало. Противно.
– Наверное, просто она не твоя судьба.
– Да. А как твой сынишка?
Тут я притихла, печально глядя на свои руки. Лукас. Как он там?
– В этом вся и суть. Моего сына увезли в Корею… мой бывший муж. Он ведь жив оказался.
– Слышал в новостях.
– Да. А я не могу забрать ребёнка. Мой продюсер меня даже домой к родителям не пускает, не говоря о Корее. Меня обманули, заставили подписать контракт, потом развестись с мужем. Жизнь пошла кувырком. Никогда в жизни я не мечтала быть известной певицей. Мне всё осточертело. Пытаюсь вырваться, но Ричард Колон пичкает меня наркотиками или избивает. К кому бы я ни обратилась за помощью, Ричард побеждает. Он умеет подкупать, умеет обставить всё так, что люди начинают думать, что я в них не нуждаюсь. Я испробовала всё: пыталась сбежать открыто, пыталась через друзей и даже через отношения с известным репером Харди. Ричард и его обработал.
