– Михаил Булгаков. «Мастер и Маргарита», – Лахлан прочитал название. – И быстро просмотрел первые несколько глав. – Очень интересно. И откуда?

– Из той самой страны, куда, как я понимаю, ты собрался дальше, – глаза старого шамана струились смехом.

И Лахлан неожиданно задержался, хотя рассчитывал заглянуть к Мэргену едва ли на пару дней. Впрочем, себя он быстро уговорил – заодно выучит язык этих землян заранее. Хранитель провёл в доме Мэргена больше двух недель. Обсуждал и книгу, и автора, и страну. Заодно немного помог отшлифовать конечный текст на нэрлих. А когда покидал Дархан, неожиданно поймал себя на том, что от плохого настроения не осталось и следа.

На границе Хранителя уже ждали. Мужчина – явно чиновник немалого ранга, вместе с почётным эскортом из полусотни воинов и двух магов. А может с ним был и не эскорт, а стража? Случалось и такое. Правда, очень быстро все понимали, что ограничивать перемещения Великого друида только себе хуже. Или Хранитель заинтересуется – что от него так прячут – или соседи. И если Мудрейший об увиденном, коли оно миру не во вред, промолчит, то любопытство соседей обойтись может весьма дорого.

Лахлан не удержался от небольшого озорства. Путешествовал он, в отличие от коллег, в самой обычной одежде, по виду воин или средней руки купец. Лишь для впечатления выращивал перед визитами прямо на месте красивый посох. Вот и сейчас на дороге к постоялому двору и встречающим сначала показался одинокий путник. И тут листья на земле и на деревьях сорвались вихрем, на мгновение окружили Хранителя. А потом превратились в золотой плащ, выстлали багряным, зелёным и золотым ковровую дорожку и воздвигли арки над ней. И главное: чародейства ни маги, ни амулеты воинов не почувствовали! Лахлан, глядя на удивлённые лица встречающих, мысленно усмехнулся – чего не сделаешь ради репутации… Самое в таких случаях забавное, что никто и никогда не думает, что всё очень просто: одно большое и заметное действие можно заменить тысячей мелких и незаметных. Людям проще поверить в чудо и волшебную силу избранного.

Эскорт доставил Хранителя в гостиницу Верхнего города, оставил отдыхать. На дома и улицы спустилась ночь и тишина – но в кабинете Гая Гальбы, который отвечал за безопасность всех внешних контактов колонии, бушевали споры.

– Манус, – в очередной раз спросил председатель Сената Белозёров, – значит, вы считаете, что мы должны пустить этого мага везде, куда он попросит? А если он потом донесёт Синклиту?

– Это невозможно, – Манус замялся, соображая, как объяснить начальству то, что в Королевствах каждый ребёнок знал и понимал с детства. – Хранитель не сотрудничает ни с Синклитом, ни с кем-то ещё. И тайны от него не попадают ни к кому. Ему вообще, говорят, чужды человеческие дрязги и беспокоит только здоровье мира. А что касается «не пускать»… последним пытался Орден. Хранитель легко уничтожил сразу двух магистров, хотя и по одному они были, говорят, сильнее десятка обычных архимагов. Мы, конечно, можем попытаться Хранителя мира задержать, даже убить. Обойдётся это нам дороже, чем вторжение гвенъя. После чего с нами разорвёт все отношения Степь, а Королевства поголовно объявят священную войну.

– Что скажет генерал Гальба? – спросил адмирал Рот. – Как главный эксперт.

– Я за то, чтобы не препятствовать. В разумных пределах, конечно. Везде, кроме законсервированных линий промзоны и реакторов. Выигрыш от хорошего впечатления стоит некоторого риска. Особенно если через Хранителя удастся наладить контакты с Кругом друидов. Это было бы крайне не лишним.

– На этом и предлагаю решить, – подвёл итог Рот.

– Согласен. Убедили. И решение утвердим волей председателя Сената, с пропусками за моей подписью. Проще следить и контролировать, если что, – пробасил Белозёров.

Лахлан о спорах вокруг своей персоны не знал, отсыпался после дороги. Да и не интересовался. Подобное неизменно происходило раз за разом. Лишь порадовался с утра оперативности здешней бюрократической машины: уже на рассвете к нему в номер постучался офицер и занёс готовое разрешение от правителя. Вместе с временным паспортом. И предложение взять все расходы по пребыванию среди землян на себя.

Лахлан в ответ усмехнулся: таким тонким способом отслеживать его перемещения догадывались крайне редко. В Королевствах тайные службы, как правило, предпочитали мелочную экономию. Быстро пробежав письмо глазами, Лахлан согласился и с остальным:

– Передайте, что возражений нет. Как и насчёт посещения мест с особым статусом договариваться отдельно. Я уже видел у Мэргена, – он улыбнулся, – и не спорю, что бывают места, куда лучше глядеть издали.

Ему и так было что посмотреть. К тому же тактичность хозяев, не приставивших за беспокойным гостем открытой слежки, Хранитель тоже оценил высоко. Нечасто ему попадались правители, готовые сотрудничать, а не прятать грехи и отвечать на вопросы сквозь зубы после угроз.

К лёгкому удивлению землян и счастью контрразведки, первым делом Лахлан не двинулся по секретным объектам и полигонам, не отправился инспектировать заводы и лаборатории, а пошёл в магазин. Там Хранителя приятно обрадовали не только выбор готового платья, но и то, что продавец спокойно отнёсся к его ломаному русскому, а на нэрлих говорил достаточно бегло. Вскоре Лахлан сменил камзол на костюм и плащ и отправился в университет. На проходной ждала ещё одна приятная мелочь – не пришлось, как в Академии Синклита, спорить с охранником на входе, убеждая, что ему можно пройти. Оказалось достаточно приложить к турникету QR-кодом паспорт – полоска на турникете загорелась зелёным. Хранителя уже внесли в списки допущенных постоянно не-сотрудников. Дальше Лахлан поинтересовался у вахтёра, где найти декана Мануса. А там попросил дать ему помощника выучить русский язык.

Манус на секунду растерялся, такой просьбы он не ожидал. Хранитель как можно теплее улыбнулся:

– Я всегда говорю на местном языке. Считайте это знаком уважения. Но объясняться надо нормально, а не с пятого на десятое.

– Х-хорошо. Я прикажу, вам сейчас же подберут пару лучших наших аспирантов-филологов.

Через пару недель Лахлан из аудитории перебрался в университетскую библиотеку. С удовольствием оглядел огромный каталог во всю стену от пола до потолка. Отобрал для себя пару десятков книг по разным наукам, по философии, несколько художественных романов. Подошёл со списком к девушке-библиотекарше. Она хоть и посмотрела на список любопытным взглядом, без возражений выдала всё. Но когда Лахлан под вечер отдавал книги обратно, девушка не удержалась и поинтересовалась:

– Вы так быстро всё пролистали. Не смогли в них отыскать нужное? Или не понравилось?

Хранитель улыбнулся. Давний эксперимент подарил ему немало необычных способностей, которыми в новой своей жизни он пользовался редко.

– На самом деле я внимательно прочитал всё. Хотите, перескажу? А послезавтра приду ещё. Завтра хочу сходить в театр.

Кроме театра Лахлан решил заглянуть и в центральную городскую больницу. В отличие от жилых домов, здание было самое простое: пятиэтажный куб из стекла и бетона без украшений и лепнины. Хоть и не так давно построенная, выглядела больница уже немного потрёпанной: искусственный камень стен и пола царапали и стирали тысячи пациентов. Впрочем, остальное было в отличном состоянии. Предупреждённый заранее главврач встретил необычного специалиста лично в холле, громко сердечно поприветствовал, поблагодарил за визит. Лахлан невольно поморщился, сплетни разлетятся по округе быстрее света. Торопливо прервал словоизлияния и попросил:

– Хорошо-хорошо. Вы подготовили истории болезни пациентов, которым не могли помочь местные врачи и которым возможно сумею помочь я?

– Да-да, конечно. Всё в моём кабинете.

– Тогда сразу предлагаю позвать туда лечащих врачей, – и пояснил: – Не думаю, что я один с первого взгляда разберусь там, где не смогли хорошие целители. А вот вместе мы что-нибудь да придумаем.

К концу осени Хранитель стал в читальных залах привычным ежедневным посетителем, как и в центральной больнице. Пусть его и приглашали теперь не для лечения, а как консультанта и диагноста в особо сложных случаях – Лахлан мог увидеть намного больше, чем самые совершенные приборы и провести сложный анализ «на месте». Хранитель вписался в жизнь города, словно существовал здесь не один год… хотя сам Лахлан кажущимся спокойствием не обманывался. Приглядывать за ним наверняка не перестали.