Белозёров опять хмыкнул, ещё скептичнее. По его меркам бункер, заглублённый на полсотни метров и при этом невидимый со спутников и способный без ущерба выдержать попадание ядерной бомбы — самое настоящее техническое чудо и такого снисходительного отношения не заслуживает. Остаток пути до конференц-зала генерал молчал, хотя на языке и крутились ещё вопросы.
Генерал Гальба, попросивший собрать совещание, комнату выбрал небольшую, вокруг круглого стола поместилось всего шесть кресел. Три были уже заняты, сегодня собрался полный кворум: когда Белозёров принял помощь гостей из будущего, заодно согласился с предложением не изобретать велосипед и воспользоваться подходящим разделом инструкций для имперских колоний. В итоге вся полнота власти оказалась сосредоточена в руках четырёх координаторов. Самого Сергея Матвеевича, адмирала Рота, генерала Гальбы и его дяди Семёна Олеговича Кожина.
Как только Белозёров занял своё место, а дверь закрылась, Гай уточнил:
— Коллеги, появились ли какие-то неотложные вопросы, или мы можем сразу перейти к делу, ради которого я попросил сегодня собраться?
Все трое жестами показали, что ничего сверхординарного за последние несколько часов не случилось. Начальник службы безопасности продолжил:
— Я знаю, что сводки по всему происходящему под Куполом ложатся на стол каждого из нас. Но в силу последних событий времени, скорее всего, у всех нашлось только на поверхностное ознакомление с делами чужих секторов ответственности.
Остальные закивали соглашаясь. За последние две с половиной недели мир внутри туманных стен фактически раскололся на две половины. Правый берег Волги, где располагалась имперская промзона, реакторы, бункер и остальное — под контролем военных, левый же захватили люди самопровозглашённого губернатора. И сразу же «губернаторские» отказались принимать беженцев из мегаполиса. Попасть на левый берег могли только те, кто имел дачи или уезжал к родне в деревню. То есть способные сами себя прокормить. Подавляющая масса людей «легла» на администрацию правого берега. Поскольку Кожина и Белозёрова хорошо знали и уважали, то все гражданские дела повисли в первую очередь на них. Причём осложнялась ситуация тем, что «представители законной власти» сумели наложить руку на солидную часть запасов не только на своём берегу, но и в мёртвом мегаполисе. И если выкачивать из заправок бензин им особо не мешали — хранить его в нынешних условиях сложно и накладно, зато в городе нашлись большие объёмы сырой нефти и каменного угля, которые в промзоне несложно перегнать в топливо… То с продовольствием и предметами первой необходимости выходило намного хуже. Делиться с беженцами «губернаторские» не собирались.
От варианта надавить силой в первые дни вынужденно отказались. У Белозёрова вроде бы хватало танков и артиллерии раскатать разрозненные формирования из бывших бандитов, коррумпированной части милиции и просто любителей красивой жизни за чужой счёт. Но в условиях хаоса и массированной пропаганды «в сложных обстоятельствах временный губернатор Калинкин готов взять бразды правления в свои руки, дабы избежать воцарения на территории области кровавой военной диктатуры», открытое столкновение неизбежно привело бы к панике, волнениям и колоссальным жертвам. Особенно среди запертых в мёртвом мегаполисе людей. Сейчас, когда в Ульяновске не осталось жителей, сформировались хоть какие-то властные структуры, а общественное мнение более-менее на стороне военных, можно бы зачистить и левый берег… Судя по тому, что Гальба созвал экстренное совещание, ситуация изменилась в худшую сторону.
— Я попросил собраться именно здесь, так как на данный момент иначе я не могу гарантировать полную секретность нашего разговора.
Белозёров и Кожин вопросительно посмотрели на руководителя безопасности. Александр на мгновение позволил себе улыбнуться уголком рта. На взгляд адмирала, секрет удачливости Гая был в том, что он умудрялся одновременно просчитывать и держать в голове десятки, а то и сотни вариантов развития событий. Вот только в силу характера базовым обычно выбирал один из пессимистичных сценариев. Тем временем генерал Гальба продолжил.
— Последний доклад к вам ещё не попал. У нашего противника появился кто-то грамотный и обладающий реальной властью. Вчера мои подчинённые окончательно убедились, что на нашем берегу губернаторовцы сумели развернуть сеть агентуры. Старые знакомства, страх за какие-то грехи до катастрофы, просто глупый идеализм. Мы, к сожалению, здесь пока ограничены в аналогичных возможностях.
Трое коллег генерала синхронно скривились. Увы, для основной массы населения военная власть обладала непререкаемым авторитетом, она навела порядок… Но это же пока и не давало быстро обрасти мелкими бытовыми связями, необходимыми для вербовки агентов и осведомителей. И так будет, пока окончательно не сформируются постоянные, а не временные управленческие структуры. Левый берег — пусть там и собралась наиболее шумная и коррумпированная часть чиновников и руководства МВД из тех, кто не захотел встраиваться в новые структуры военной администрации — на текущий момент обладал хотя бы формальной, но легитимностью. И пока люди окончательно не поймут, что ничего хорошего эта псевдозаконная власть им не принесёт, пройдёт время.
— Масштабное наступление немедленно? — уточнил Кожин.
— Невозможно, — сразу отказался адмирал Рот, занимавшийся военными делами. — Нет технической возможности. Хотя на нашей стороне преимущество в артиллерии и бронетехнике, нам просто не хватит людей для полномасштабной атаки. Основная масса солдат — это срочники, которые худо-бедно ещё в состоянии держать оборону, но не больше. Плюс учтите, мы должны прикрывать и промзону, и лагеря беженцев, и уцелевшие города, — Семён Олегович закивал, соглашаясь с адмиралом: обследование территорий внутри купола показало, что монтаж эвакуированного оборудования заводов возможен только в Новоульяновске и Сенгилее. В прочих местах пришлось бы строить корпуса и жилой фонд для рабочих «с нуля», да и с закладкой фундаментов и коммуникаций возникали проблемы. — Остальную территорию тоже желательно не оставлять без присмотра. Нет, наступать мы пока не готовы. Для начала хотя бы заминировать реку не только рядом с укрепрайоном «Прометей», но и прикрыть жилые массивы.
— Кроме того, — добавил Гай, — помимо неплохо натренированных боевиков из криминала, наш пока неизвестный противник набрал большое число пехоты. Пообещал возможность безнаказанного грабежа и просто обеспеченной жизни без лишних усилий. С учётом оставшихся на левом берегу военных складов, стрелкового оружия и боеприпасов хватит на всех. Да, формально такие бойцы ненадёжны — но поставить позади них заградотряды, и расходный материал нас просто задавит массой. Этот вариант считаю наиболее вероятным. Сегодня ночью с языком вернулась посланная на тот берег разведгруппа. Предварительные выводы на основании показаний и прочей информации — в интервале от пяти до десяти дней начнётся наступление на наш берег.
Белозёров с сожалением поцокал языком и побарабанил пальцами по столешнице. Вспомнил картинку, которую ему показали вечером знакомства. Увы, оборудование радара пришлось срочно пустить на запчасти для реактора: дать энергию было в разы важнее.
— Что вы предлагаете, Гай? — задал вопрос адмирал.
Гальба положил на стол две фотографии. Симпатичной женщины около тридцати — то ли настоящей, то ли крашеной платиновой блондинки. На второй был кряжистый мужчина ближе к пятидесяти годам. Широкий лоб, крепкий подбородок, тяжёлые челюсти и выдающиеся скулы. Снимок делали на каком-то фуршете, и смотрелся мужчина в пиджаке да в окружении двух дам в дорогих платьях от известных модельеров абсолютно неуместно. Его скорее получалось представить в телогрейке на разгрузке вагонов, чем с хрустальным винным бокалом в руках.
— Женщину зовут Анна. Моя одноклассница, последний раз мы виделись в девяносто пятом году. Тогда она только начинала карьеру содержанки. За прошедшие годы сумела неплохо устроиться, став любовницей некоего Геннадия Анатольевича Савушкина. Он на второй фотографии. С начала девяностых обеспечивал безопасность крупных бизнесменов.
