– Ещё в городе видели младшего сына графа Редонда. Похоже, в этот раз он решил спрятаться от отца в Шенноне. И у него получилось. Мне рассказали – служанка леди Сквамиш нашептала – что барон в городе не меньше месяца. И каждый день к даме Сквамиш в спальню заглядывает.

Саутерн и Рианон переглянулись, оба с ехидной усмешкой. Они как раз тогда видели всё своими глазами. История второго сына графа Редонда полтора года назад шума наделала по всей столице. По традиции младшие сыновья делали карьеру либо в армии, либо в Церкви. Милорд Арторий, барон Редонда, драться не любил. Любил женщин и был ими ценим. Столичный университет закончил на год раньше сверстников. И категорично отказался следовать семейной стезе. Причём сделал это публично: так и заявил, что ради замшелых идей папеньки не собирается отказываться ни от вина, ни от красивых женщин, поскольку любит и то, и другое, а грешить в тайне, если примет сан, считает позором. Граф Редонда на это отказал отпрыску в наследстве и содержании. Арторий, недолго думая, пошёл в ближайший трактир с чернильницей и пером, заявив, что любой труд зазорным не считает. А труд писаря – и того более. Не зря же он учился столько лет!

В первую же неделю парня завалили заказами. Хотя, скорее, не только из-за аккуратного красивого почерка, но и в поисках экзотики. Где ещё отыщешь барона, который самолично пишет для неграмотных крестьян жалобы? Над графом потешалась вся столица. Взбешённый, Редонда-старший силой увёз сына в поместье. Отпрыск сбежал, был сразу пойман, ещё раз бежал и был опять пойман, затем сослан в самую глушь под охрану. Год про него ничего не было слышно. И вот, судя по всему, Арторий опять улизнул от отца, теперь уже успешно.

Саутерн двинул епископа, угрожая рыцарю, а – если Саломе уведёт фигуру из-под удара – то и белой королеве. Теперь надолго задумалась девушка. Пользуясь передышкой, капитан порассуждал вслух:

– А это не может быть одержимый? Молод, из состоятельной семьи дворян, имеет хорошее книжное образование столичного университета.

Рианон задумалась, тут же невольно ойкнула – отвлеклась и уколола палец иглой. Ответила:

– Вряд ли. Рост не тот, да и возраст. Я мимоходом встречалась с Арторием в столице на одном из приёмов. Двадцать шесть в восемнадцать не превратить и не изобразить. По крайней мере, я не представляю как. Помимо этого тварь в городе с марта как минимум, а Арторий столько скрываться не смог бы. Он слишком любит светскую мишуру и внимание к своей персоне.

– Да-да, – подтвердила Саломе. – Та же служанка леди Сквамиш говорила, что полтора месяца назад видела барона в столице герцогства. А потом он уже оказался в спальне хозяйки.

И съела своей пешкой королевскую пешку. Саутерн тут же атаковал рыцаря епископом. Саломе опять задумалась, как вывести королеву из-под удара. Рианон же подвела итог:

– Нет, Арторий нам не интересен. А вот насчёт этой Сквамиш… Наверное, стоит к ней присмотреться. Если это она смогла провести барона в Шеннон, да так, что отец не догнал и не поймал.

Саутерн кивнул: начальница права. По столице про Артория ходили слухи как про отменного любовника. Пусть злые языки и утверждали, что он одинаково любит и мужчин, и женщин, и даже иногда развлекается в кровати сразу с обоими. Не зря некоторые детали одежды покупает себе у женских мастеров. Дама Сквамиш могла и соблазниться. Потребовать оплатить услуги постелью. Но дилетант-любитель тайно провезти опального графского сына в Шеннон под носом графа не сумеет. Всех крупных криминальных вожаков герцогства Эдмонтон инквизиция на предмет связи с одержимым уже прощупала. И тут появилось новое лицо. Шансов мало, но хоть что-то… Рианон вздохнула. Уж самой-то себе можно не врать. Ей сейчас нужна хотя бы видимость деятельности, чтобы оправдать своё присутствие в Шенноне. Ибо тварь они, похоже, всё-таки упустили. Но как только дело прекратится, Саутерн не станет продлевать контракт и уйдёт. За него хорошо уцепилась Саломе: крепкий, надёжный мужчина. Сорок пять – возраст, когда уже хочется семейного очага и покоя. А не болтаться по дорогам, как перекати-поле. Тут вдобавок появилась девушка, которая станет верной женой, умной и готовой мужа холить и лелеять. Наверняка сразу после завершения дела капитан передаст отряд заместителю и женится. А может, и остальные бойцы останутся в городе вместе с капитаном. Такой десяток слаженных профессионалов с руками оторвут хоть отец Даций, хоть магистрат. Как сыр в масле кататься будут.

– Что ещё было стоящего? – вопрос прозвучал немного резковато, но утихомирить беспричинно накатывающее раздражение Рианон не смогла. Всегда ценила свою свободу, а тут неожиданно подступила зависть к будущей счастливой семейной жизни Саломе. И заодно непонятно с чего вспомнилось приглашение Теслина на именины старшего сына… Пока они не поссорились.

Саломе торопливо убила красного епископа своей королевой и ответила:

– Опять говорят про эшевена Касба. Уже не только то, что в магистрат он попал через подкуп и что открыто берёт взятки и ворует. Но и суммы. Сколько украл и сколько спустил на любовниц.

Ищейка махнула рукой – дальше, не интересно.

– На тракте недалеко от города убили светского инспектора Ордена, который, как обычно, приехал проверять школы и университет на соответствие правилам Церкви…

– Не интересно. Дальше.

– Ещё одно… Не уверена, просто слух. В рыбном конце появился новый уличный музыкант. Говорят, один пожилой рыбак сошёл с ума и начал играть на флейте. Но так играет, что оторваться невозможно.

Рианон опять укололась, отбросила шитьё и чуть ли не рявкнула на Саломе:

– Вот оно! Сразу начинать надо было. На пустом месте – и сразу как мастер играет. Вот он, след. Но – только не через инквизицию. Опять спугнём. Саутерн, завтра же отправьте Андросана. Пусть пообщается с этим рыбаком и с соседями. Выудит всё. Денег не жалеть. Если понадобится – пусть споит хоть весь район, но…

Договорить Рианон не успела. Раздался громкий стук на весь дом, со стороны входной двери послышались шум и ругань. Вскоре вошёл один из телохранителей.

– Госпожа. Там к вам какая-то молодая женщина. Говорит, вы её знаете, – телохранитель замялся, а Рианон удивлённо подняла бровь: после разговора с отцом Дацием она постаралась сделать так, чтобы даже случайно не встретиться ни с кем из знакомых. – Говорит, её зовут Маника. Вы должны её помнить в связи с каким-то Гарманом.

Ищейка кивнула. Непонятно, как её отыскала служанка из поместья. Но раз нашла и так отчаянно рвётся, не гнать же.

– Зови.

Когда Маника вошла, Рианон краем сознания отметила: гостья одета по городской моде, волосы убраны под чепец как у замужней. А женщина уже кинулась в ноги и затараторила:

– Госпожа, прошу вас, помогите! Только вы можете, только вы спасёте моего мужа!

Несколько мгновений Рианон удивлённо моргала. Потом легонько хлопнула Манику по щеке, остановить надвигающуюся истерику. Строго произнесла:

– Так. Сначала встань. Потом скажи, как меня нашла. Потом остальное.

Маника встала, отошла на шаг назад, поклонилась.

– Я вас пару месяцев назад видела со служанкой. А сейчас вот за ней, – показала на Саломе, – проследила.

Ищейка и капитан переглянулись. Сами рассуждали, сколько можно почерпнуть от слуг, на которых никто не обращает внимания. И сами на том же попались.

– Продолжай, – приказала Рианон.

– Когда господин Гарман уезжал, мама с мэтром поехала. Я осталась. И он оставил запись, что я с Кведжином была помолвлена. А господин барон подтвердил. И вот…

Рианон улыбнулась краешком губ. Изворотливости барона Кокрана можно позавидовать. Ну, что старшая женщина поехала за мэтром, вполне понятно. Тому уже поздно менять привычки, особенно если вспомнить: вдова эконома и сама не против. А бывшей любовнице Гармана – заткнуть пасть статусом и деньгами. В империи помолвка приравнивалась почти к браку, невеста даже получала небольшую долю наследства в случае смерти жениха. Заодно – благопристойное объяснение, почему некая девушка уже не девушка. На секс между женихом и невестой после помолвки смотрят сквозь пальцы, хотя официально и не поощряют.