– Тварь оказалась намного хитрее, – сиплым и блёклым голосом закончил отец Даций. – Истёкший кровью труп на месте последней стычки принадлежал, похоже, какому-то бедняге. Одержимый бежал и спрятался в Мглистых горах. А там питался умениями диких горцев, затаился.

Рианон закусила губу и кивнула: ну да. В горах до сих пор вера в Бога перемешана с дикими суевериями, много знахарей-шарлатанов, обещающих охотникам удачу в обмен на участие в поганом обряде. Затеряться среди десятков обманщиков тому, кто и в самом деле может исполнить желание – раз плюнуть. Но тут до сознания дошло название королевства, и Рианон судорожно вцепилась в подлокотник от страшной догадки: Его величество повелитель Гоэлана не имел братьев, только троих несовершеннолетних детей. А сила смыкать бреши просыпалась только после совершеннолетия! Рисковать остальным королевством и участвовать в самом сражении правителю никто не даст.

– Совершенно верно, – инквизитор уже справился со своими чувствами и дальше говорил с привычными властными, генеральскими нотками. – Демон успел открыть две прорехи в горах, третью – прямо в Мистасине. Во время сражения – ещё три. Когда демона наконец удалось уничтожить, командории Гоэлана потеряли девять десятых охотниц и треть отцов и послушников, королевская армия и гильдия чародеев – каждого второго. Только тогда к Мистасину смог подъехать Его Величество… И то, пока они пробивались ко всем прорехам, потеряли не меньше половины гвардейцев.

– На зачистку от адских тварей сил уже не хватило? – уточнила Рианон, хотя насчёт ответа уже догадалась.

– Да, – мрачно подтвердил отец Даций. – Юг Мглистого хребта и Мистасин теперь надолго пригодны лишь для свершения геройских подвигов. Патриарх скоро выпустит эдикт о Божьем мире для Гоэлана на десять лет.

Рианон кивнула, соглашаясь: это правильно. Остудит головы тех, кто впадёт в грех Алчности и захочет, пока королевство ослаблено, пойти войной и отрезать себе кусок.

– Браслет я пока заберу, с него снимут описание и рисунки, вечером вернут, – оповестил о своём решении отец-командор. – Как далеко с его помощью вы сможете чувствовать?

И вопросительно посмотрел на ищейку. Такие, как она, могли унюхать адскую силу в вещах, которые делал одержимый. Без ошибок определяли беса, коснувшись рукой голой кожи человека. С помощью особой молитвы чуяли нечисть за полторы сотни шагов… Но часто этот способ применять нельзя, ангелы не любят, когда их беспокоят. Да и действовала молитва недолго. Приходилось вычислять одержимого обычными способами, как и остальных преступников. Зато, имея в руках вещь, в которой дьявольская сила не выветрилась, ищейка без каких-либо усилий могла почуять беса за десять, пятнадцать, а то и двадцать шагов.

– След очень свежий. Думаю, шагов двадцать. Возможно даже тридцать.

– Хорошо. Рианон, – зазвенел голос инквизитора. – Делайте что хотите, но найдите тварь. Моё вам на это разрешение и благословение. Чтобы ни горожане, ни тем паче их внуки не заплатили за наш с вами недосмотр. Идите, и Господь да пребудет с вами.

– Аминь, – отозвалась девушка.

Встала, поклонилась и покинула кабинет.

На улицу Рианон вышла в отвратительном настроении. Но солнце в безоблачном небе светило ярко и приветливо, в окружавших церковь деревьях весело пересвистывались птицы. Не выбирая направления, девушка неторопливо зашагала вперёд по первой попавшейся улице. Стоило оказаться на соседней площади, где к небу устремился шпиль Ратуши, как в ушах прозрачным хрусталём зазвенел фонтан. Его прохладная вода весело играла яркими бликами от солнечных лучей, а на бортике нежились две пушистые рыжие кошки. Рианон подошла поближе, но кошки не испугались. Наоборот, дали себя погладить – чувствовали родственную душу, ведь во всех ищейках есть что-то кошачье. И настроение само собой начало подниматься. Недолго думая, Рианон зашла в ближайшую кофейню, съела чашечку шоколада. Потом решила, что если в такой погожий день сидеть на постоялом дворе и ждать, пока вернут браслет – можно впасть в грех уныния. Немного поборовшись с чувством долга, в итоге в гостинице девушка решила не ждать, а заглянула в ближайшую лавку, где торговали шёлковым товаром. Потом в другую. Дальше прошлась через рынок и порог своих апартаментов переступила, когда колокола уже давно отзвонили обедню.

Саутерн и Риджайна уже ждали. Даже не стали переодеваться после церкви. Как всегда, если они оставались только вдвоём, Риджайна флиртовала, пытаясь соблазнить капитана. Охотницы, в отличие от ищеек, обета безбрачия не приносили. Вот и сейчас девушка то разворачивалась в профиль, чтобы стала заметна стройная фигура и полная грудь, то устраивалась в кресле так, чтобы платье случайно поднялось до колена, открывая голую кожу изящной ножи – на грани приличия, ведь чулки под платье Риджайна не надела. При этом с намёком стреляла глазками. И, как всегда, капитан с удовольствием девушкой любовался, но любовным чарам не поддавался. Ещё только когда они все начали работать под началом Рианон, охотница из интереса по разу переспала с каждым из отряда, а вот на капитане нашла коса на камень. Но Риджайна не оставляла надежды. И соревнование «кто кого» не прекращалось все три последних года.

Заметив вошедшую ищейку, оба тут же прекратили баловство и впились взглядами в начальство. Едва заняв свободное кресло, Рианон сразу перешла к делу.

– Новость хорошая. Нам разрешили всё, что угодно. Лишь бы мы принесли голову одержимого на блюде. Новость плохая. Никакой помощи не будет. В городе поймали младшего друида Змея, а в старых каменоломнях расшалились кобольды. Самое большее – выделят кого-нибудь из городских следователей. Но его используем втёмную. Якобы занимаемся контрабандой золота и заодно ищем ювелира, причастного к заказным убийствам.

Саутерн и Риджайна внешне остались невозмутимыми. Но, если присмотреться, без труда можно было угадать все нехорошие слова, которыми помощники крыли излишне капризную удачу. Поманила, а дальше повернулась спиной.

– Облик меняем, – дальше начала отдавать приказы Рианон. – Раз уж мы ловим обычного грешника, гостиницу выбираем попроще, а командовать станете вы, Саутерн. Риджайна, проследи за Хилли. Чтобы без глупостей.

Охотница привстала и слегка поклонилась: будет исполнено. Такой спектакль они уже несколько раз разыгрывали. Суровый церковник, под началом которого отряд бойцов, и приставленная к нему девушка-следователь. И ладно бы только то, что охотницы в таком случае играют роль молодых парней. Увидев, как Саутерн гоняет или распекает «подчинённую», или как с Рианон по-простому, запанибратски, общаются остальные, Хилли может сорваться. Девочка пока ещё, как и многие молодые выпускницы, мнит охотниц и ищеек избранными, таким простые люди близко не ровня. Саутерн на приказ начальницы открыто начал усмехаться: ну, держитесь, госпожа.

Комната Рианон на новом постоялом дворе оказалась всего одна и куда меньше прежней спальни. Всей обстановки – узкая кровать и сундук в углу. Он же при нужде используется и как стол, и как лавка. Принимать здесь гостей Рианон не собиралась, и, когда в дверь раздался вежливый стук, была изрядно удивлена.

– Войдите.

Тут же дверь громко хлопнула, петли от рывка жалобно заскрипели, споткнувшись и чуть не полетев через порог, в комнату ворвался гость. Высокий, немного полный для своих тридцати – тридцати пяти лет, с маленькой, аккуратно подстриженной русой бородкой, лохматыми кудрями, карими чуть-чуть раскосыми глазами на костлявом длинноскулом лице – хозяйка комнаты привычно, вдруг придётся диктовать писцу описание, мысленно нарисовала портрет. И тут же мужчину узнала, вскочила с кровати и кинулась навстречу.

– Теслин! Не может быть! Какими дорогами тебя привело?

Мужчина поймал девушку в объятия, крепко прижал к себе.

– Это скорее к тебе вопрос, как ты здесь оказалась. Впрочем, догадываюсь, – он вздохнул. – Твоё образование могло стать замечательным приданым. Но ты всё-таки решила служить у Стражей Господних.