Наверное, я бы могла плыть в его объятиях бесконечно. Но танец кончился, и я поспешила вернуться к родителям. Если произошедшее между нами с Дэем можно было считать перемирием, я была этому очень рада.

Дойл умудрился менять свое место дислокации в зале так, что мне вечно доставались виды его удаляющейся макушки. Зато, когда слово перед всеми стала держать мама, он оказался тут как тут, с улыбкой до ушей поглядывая на меня. Еще не подозревая, какую гадость они успели подготовить на пару с маменькой, я только хмуро глядела на брата, находящегося в явно приподнятом настроении. Они явно что–то успели обсудить за моей спиной.

– Уважаемые гости!  – вперед вышел дед, а я просунулась поближе к папе, застонав от отчаяния. Они и Эвангириона Темного задействовать успели? Или именно эти государственные дела, закрывшись в кабинете, дед обсуждал с мамой?

– Пап, – пользуясь моментом, я дернула родителя за рукав, – что они задумали?

– О чем ты? – не понял отец, с удивлением поворачиваясь ко мне. Отвечать не пришлось – как раз в это время дед рассказал всем, что вскоре у меня состоится день рождения, и, поскольку до этого самого момента не нашлось никого, кто бы вызвался попытать счастья и обуздать мою тьму, в силу вступает древнейший закон демонов. Я сглотнула. Папа побледнел.

Этот закон подразумевал под собой ни много, ни мало,  поединки между представителями диких земель. Соперники могли проливать чужую кровь в слепом желании завладеть нужной женщиной. Со временем, правда, жестокие бои превратились в дружеские состязания до признания первого поражения, но факт оставался фактом: соперничество имело место быть. А я еще удивлялась, откуда так много молодых демонов прибыло именно сегодня.

– Кто будет поручаться за девушку? – вперед вышел один из демонов Воздуха. Надо отдать им должное, все молодые люди этой категории отличались изяществом и тонкой костью. Но какое до этого дело было мне, особенно когда сердце уже выбрало себе половину? И ведь деду ничего не скажешь – слова прозвучали, а подвергнуть сомнению репутацию Темного Владыки – значит нажить непримиримого врага.

– Я поручусь, – самодовольно улыбнулся Дойл, а зал слаженно притих. Мне все стало ясно. – Ну, кто решится побороться за руку моей сестры?

План наверняка придумывала мама, а Эвандойлиона подговорила, чтобы разворошил осиное гнездо. И последний удар, который я так и не получила в нашей с ним схватке, наверняка предназначался для того, чтобы Дэй его увидел.  Сейчас, я больше чем уверена, работали именно для привлечения внимания моего огневика. Никто в здравом уме не решился бы выйти против Дойла. Так уж зарекомендовал себя мой демонический брат: тот, против кого он материализовывал свой темный клинок, не выходил из состязания победителем.

– Позволь мне попытаться, дорогой товарищ и друг, – во внезапно возникшей тишине уверенно прозвучал голос Дэя. Нет, он совсем не улыбался и нисколько не шутил. Он отделился от группы наших общих друзей и неспешно направился к Дойлу. Когда я выглянула из–за плеча папы и встретилась глазами с огневиком, он еле заметно улыбнулся мне, одним этим движением заставляя сердце упасть в пятки. Мы же расстались! Какого демона он творил?!

– Я бы с огромной радостью с тобой схлестнулся, – в речи Дойла сквозили плохо скрываемые нотки торжества. – Только ведь ты родом не с диких земель.

Дэй нахмурился, понимая, что мой братец неимоверно прав, но тут со стороны огненного сектора раздалось зычное возражение:

– Клан Фаерфолла готов поручиться за этого молодого человека!

– Клан Ласотара поддерживает соседей, огненных демонов, – выступил из толпы пропадавший все это время Айнон. Как?! Как это все могло происходить наяву?

– Это еще почему? – делано удивился Дойл, не желая сдавать позиций.

– Магия мальчика еще при рождении была усилена магией демонов Огня. Печать клана Фаерфолла рассекает его бровь!

– Я подтверждаю это, – добавил Айнон, – поскольку Фаерфолла приводил в покои водной королевы мой отец!

По залу пробежался шепоток. «Сын Дария Маерийского?»  – раздавалось со всех сторон, и гул этот отнюдь не выглядел одобрительным.

– Ну а ты что скажешь, дорогая сестра? – ухмыльнулся Дойл, наконец–то давая мне право слова. Дэрий молча смотрел на меня, ни словом не давая возможности запретить ему участвовать.

Я колебалась. Зная, на что может быть способен Дэй, я также знала и то, из чего сделан мой брат. Несмотря на его молодой возраст, воином он показал себя отличным. И все же…а вдруг это была не игра, и Дэю действительно стало необходимым доказать свои чувства ко мне? Зажмурившись, что было силы, я выпалила:

– Позволяю поединок!

И увидела расцветшую на лице Дэя улыбку. Неужели я все сделала правильно?

Дойл, не мешкая, взял соратника за руку, и в следующее мгновение они исчезли из вида. Зал снова погрузился в молчание, пока оба моих деда, наконец–то, не решили разогнать тоску, приказывая вновь играть музыке. У меня зуб на зуб не попадал, когда сзади обхватили надежные папины руки.

– Ты маму прости, – извиняющимся тоном произнес он. – Ей сейчас…сложно мыслить логически. И за Дэрия не переживай. Я уверен: он не стал бы соглашаться на бой, в результате которого не был бы уверен.

– Пап…что–то расхотелось веселиться, – вздохнула я. – Пойду к себе…

Я мельком взглянула на ошарашенных поступком Дэрия друзей. Как и они, я тоже не верила, особенно после нашего расставания, что он вообще еще хоть раз решит заговорить со мной. Послав им вялую улыбку, я тоже из зала исчезла. Мне стоило привести мысли в порядок.

Время тянулось бесконечно долго. Кормилица с озабоченным видом принесла целый поднос с едой и, поставив его на стол, прекрасно понимая, что я не возьму ни крошки, с печальным вздохом удалилась. Я не металась по комнате, не выглядывала наружу, просто забилась в самый темный угол сбоку от окна, усевшись на полу и подтянув к себе колени. Поединок с Дойлом наконец–то дал о себе знать, и я, откинув голову назад, попыталась хоть немного отдохнуть. А еще – готовилась к самому худшему исходу: покинуть владения деда в случае победы брата. Нет, шутка зашла слишком далеко. Пора было прекращать это безумие. Я уже была одета в походный вариант – осталось только дождаться результата встречи Дойла и Дэя. Только вот, кажется, усталость дала о себе знать – я все же заснула.

Очнулась я от легкого скрипа двери. Не узнать фигуру огневика было невозможно – брат был шире в кости и смотрелся массивнее. Подавив стон, я попыталась встать навстречу Дэю, но не успела: он рухнул на колени передо мной и, не дав сказать ни слова, притянул к себе, неистово целуя. Я отвечала не менее яростно, касаясь губами каждой клеточки на его лице, а когда ощутила соль на губах, поняла, что позорно лью слезы от счастья.

– Живой… – выдохнула я, когда мы остановились, чтобы перевести дыхание.

Дэй положил голову мне на плечо, и в его уставшем голосе я услышала улыбку:

– Вы все же родственники. А я обладаю уникальным умением выводить вас из себя.

Я запустила руку в собранные в хвост волосы, позволяя себе шалость и распуская стягивающий их жгут:

– Спасибо…теперь ты можешь возвращаться. Я ценю твой поступок и никогда его не забуду.

В самом деле, мы ведь расстались. Если даже танец был в память о прошлом, соединяющем нас в спайку, то мое спасение от неминуемого брака точно нельзя было рассматривать никак иначе, кроме как доброй волей.

– Иви… – его лицо вмиг оказалось напротив моего. – Ты не поняла.

– Что? – удивилась я.

– Я пришел…за тобой.

С этими словами Дэй, уже не скрываясь, начал заваливаться на меня, а я, охнув, постаралась применить все свои целительные знания, чтобы убедиться, что он не ранен. Нет, просто лишился кучи сил, ему требовался отдых. Только вот перетащить Дэя на кровать вряд ли получится…

Я устроила его голову на своей груди, поверх накинула покрывало из тьмы. В таком положении мышцы грозились затечь, но я совсем этого не боялась. Я боялась того, что неправильно расслышала его последние слова. Он сказал, что пришел за мной. И сейчас – здесь, со мной – остался. Могла ли я думать, что расставание закончится этим?