Не показалось? Он именно это сказал? Пока я, смутившись, размышляла на тему того, как часто меняется отношение Дэя, он успел сильнее обнять и теперь ласково поддерживал за подбородок. А потом его взгляд окончательно загипнотизировал меня, и я утонула в сладости желанного поцелуя.

Это не было похоже на то, что происходило с нами раньше. Дэй не пил меня до дна, не тосковал о том, что могло бы быть, и, тем не менее, вкус у него был с оттенком горечи и неизбежности. Пытаясь избавиться от этого ощущения, я раскрыла губы, позволяя углубить ласку, и задохнулась оттого, насколько чувственно сделал это любимый.

Он подхватил меня на руки, не прерывая контакта, и понес куда–то, а потом, уронив на мягкую перину, которая не напоминала ни одну из кроватей у окна, заставил ненадолго вынырнуть из тумана мыслей. Откуда в башне могла появиться такая кровать? Да еще и стоящая в отдалении от остальных? А потом я догадалась – это те две у окна, скорее всего, были принесены сюда Мином. А та, на которую уложили меня, была похожа на ложе в моей комнате. Раз она была нетронута, значит, считалась для Дэя чем–то вроде табу.

Огневик оторвался от моих губ, перевернув на живот и занявшись шнуровкой на спине. Пока проворные руки ослабляли захват ткани, горячие губы прокладывали дорожку поцелуев от шеи вниз по позвоночнику, заставляя шумно дышать и постанывать от удовольствия. Затем мы снова оказались лицом к лицу – и еще один бешеный поцелуй лишил меня остатков разума. Я крепко обняла Дэя, но лишь затем, чтобы выпустить вновь, и поначалу испугалась, когда он покинул кровать. Я даже приподнялась на локтях, чтобы проследить за его действиями и уже почти готовая к тому, что сейчас он опять скажет, что надо остановиться. А потом без сил упала на перину – просто Дэй принялся снимать мои туфельки и медленно, участок за участком, покрывать поцелуями освободившуюся от платья кожу ног. Быстро снял наряд через голову, отбрасывая в сторону и снова начиная целовать, шепча в перерывах о том, насколько я желанна и любима и как прекрасно смотрюсь лежащей на кровати, освещаемая одним лишь лунным светом.

Вскоре грудь ныла от решительных ласк, а огневик перешел к моему животу, и от этого я совсем потеряла голову. Колени подогнулись сами собой, и этим нагло воспользовались, продвигая меня дальше на спальное место, отрываясь совсем ненадолго, чтобы стянуть последние детали гардероба. Дэй избавился от штанов и белья, а я со смесью страха и предвкушения стала рассматривать его застывшее у  кровати тело. Я почему–то знала – он напряжен до предела, и когда в тишине раздалось хриплое:

– Иви… – лишь развела ноги и потянулась к нему ладонями.

– Я тебя люблю, Дэй, и этого уже ничто не изменит. Пожалуйста, не оставляй меня. Только не сейчас.

Кажется, ему только этого и требовалось. Как же приятно было ощутить на себе его тяжесть и утонуть в новом чувственном поцелуе. Я, уже не стесняясь, стонала и гладила его широкие плечи, спину, бугрившиеся на ней мышцы, инстинктивно обхватывая талию огневика ногами и ожидая продолжения.

– Иви… – сдавленно простонал он.

– Да, милый? – в тон ему отозвалась я, утопая в сияющих синих глазах.

– Я тоже люблю тебя.

Моя улыбка была задушена его губами, а тело почувствовало, как к нему стремится тело Дэя. Ни мгновения не сомневаясь, я выгнулась как раз в тот момент, когда огневик, подавшись вперед и соединяясь со мной, стал причиной волны боли внизу живота, а затем замер, давая привыкнуть к новому ощущению. Оторвавшись от моих губ и разглядывая лицо, он тихо прошептал:

– Маленькая моя…

– Твоя, – подтвердила я хрипло, – только твоя! И ничьей больше быть не хочу.

В его глазах загорелся поистине неугасимый огонь, и с этого момента Дэй забыл об осторожности. Резко двигаясь внутри меня, каждый раз он словно закреплял свое право владения, но я, пусть и испытывала дискомфорт, ни разу не воспротивилась этому. Тьма внутри ликовала, я чувствовала, как она рвется наружу, чтобы оставить свой след на этом мужчине, а я, ее обладательница, все быстрее приближаюсь к тому странному состоянию, когда теряешь ощущение реальности. Внутри все сильнее натягивалась пружина напряжения, и каждое новое желание огневика лишь ужесточало мои муки. А затем мир словно взорвался миллионами звезд, и я закричала, сжимая Дэя в объятиях еще сильнее.

– Иви…девочка моя… – простонал он, и спустя несколько толчков также присоединился ко мне. А затем упал сверху и почти сразу же откатился, чтобы не придавить весом. Потянул за собой, заставляя лечь сверху, и мы ненадолго затихли. Именно в тот момент тьма и вырвалась из тела, и я только и успела предупредить Дэя, чтобы не делал резких движений. Дым, покинувший меня, полностью впитался в моего мужчину сквозь поры, но огневик не задал ни единого вопроса. Вернувшись в сознание, я стала медленно осушать капельки пота с его широких плеч.

– Разве так можно… – тихо пожурили меня, но я слышала в его словах улыбку.

– Давай ты мне чуть позже объяснишь, как можно, – предложила я, подавляя зевок. – Я что–то очень устала…

– Засыпай, отважная моя, – ласково гладя меня по позвоночнику, велел огневик. А потом бережно уложил на подушку. Засыпала я, крепко прижатая к телу Дэя.

***

Он проснулся от непривычного ощущения чужого тепла на коже. Девушка пошевелилась, смешно засопела, и рука сама собой сжалась на ее талии. В его жизни были женщины. Но не те. Они дарили ласку. Но не так. Не было ощущения полного единства только оттого, что в твоих руках плавится от страсти хрупкое нежное существо. Ладонь нырнула в пышные волосы, в лунном свете показавшиеся ему бронзовыми, ноздри сами втянули сладкий запах, исходящий от них. Яблоко и корица. Эвани, сама того не подозревая, стала самым желанным лакомством в его жизни.

А еще он, как и тогда в пещере, не сдерживался. Забирал у нее столько энергии, сколько хотело одурманенное ее присутствием тело. И ведь отдавала. Причем отдавала так, что усталость почувствовала лишь тогда, когда он, наконец, от нее оторвался. Маленький боевой воробей оказался еще и неисчерпаемым источником энергии. Сейчас огневик понимал намерения отца заполучить принцессу Жизни, как никто другой. Сомнений быть не могло: Дарий Маерийский каким–то образом сумел попробовать чистой энергии биорийской принцессы. Иначе так отчаянно не стал бы добиваться невесты, идя на подлость и предательство по отношению к матери.

Ощущение полета вмиг испарилось. Молодой человек осторожно, чтобы не потревожить девушку, отстранил драгоценную ношу, а сам сел на краю кровати, касаясь ногами пола и сжав голову руками. Что же он наделал? Почему не сдержался и позволил инстинктам демона возобладать над собой? Ее нужно было отпустить. Дать спокойно жить. А теперь что? Что может дать ей сын проклятого короля? Ей, сияющей принцессе Смерти?

Слишком глубоко ушел в себя. Эвани проснулась и теперь сидела тихо–тихо, поджав колени под себя, сбоку от него, ожидая, когда парень вернется в настоящее.

– Все в порядке, Дэй? – с надеждой спросила она, когда огневик, наконец–то, поднял голову.

Ответом послужила горькая усмешка:

– А я ведь все–таки совершил то, что никак не удавалось отцу…

– О чем ты, Дэй? – растерялась Эвани.

– В моей постели оказалась пусть не принцесса Жизни, но ее дочь.

От этих слов девушка окаменела. Он не мог больше продолжать игру – слишком сильно ранил ее раз за разом. Слишком больно делал снова и снова. И все равно не мог сломить несгибаемого духа. Поэтому снова опустил голову, обхватив ее руками.

– Надо признать, ты тоже помог мне с решением одной важной проблемы, – раздался спустя некоторое время спокойный голос. Не ожидая подобной реакции, огневик вскинул голову – как раз в тот момент, когда Иви заканчивала фразу. – Так что будем квиты, Дэй. Все по–честному.

– Будем… – неохотно согласился он.

В этот раз пришел его черед удивляться: Иви улыбнулась в ответ, прогнулась, словно кошка, одновременно протягивая ладонь к его лицу, а затем устремилась за ней и сама, касаясь его своими губами и будя уснувшее было внутри тела желание. Каким–то образом она умудрилась из застенчивой девушки прекратиться в уверенную в себе женщину, точно знающую, чего хочет от него в данный момент. Всего за несколько часов. Углубившийся поцелуй затуманил обоим разум, девушка перебралась на мужские колени, и соединиться снова им не составило большого труда. В этот раз безумный танец исполняла Эвани – интуитивно, отдавая всю себя и сходя с ума от жарких прикосновений Дэя. А когда тот закончился – положила голову на плечо молодого человека и прошептала еще не остывшим от страсти голосом: