В день, когда нужно было явиться в ректорат, я встала с первыми лучами солнца. Пусть комната на чердаке в женской половине отдалённо напоминала ту, в которой я просыпалась благодаря Мани, я по–своему придала ей уюта, хоть в моем распоряжении и оставалась одна лишь тьма. Чердак стал более темным, зато я могла любовно провести рукой по мягкому покрывалу на кровати, спрятаться за плотными шторами на окне, погрузить пальцы в теплый балдахин, скрывающий кровать от лишних глаз, которых на чердаке и так не было. Утро перед походом я встречала у окна, не вылезая из ночной сорочки и мечтая о том, чтобы снова где–нибудь увидеть Дэя. Привиделось ли мне спасение на полигоне, или он правда, подобно демону–хранителю, все время находится рядом, когда мне угрожает опасность?..

Волосы я связала в тугой хвост. От этого стала казаться еще моложе, если бы не форма факультета Смерти: брюки и куртка сидели на мне, как влитые, и из зеркала сосредоточенно взирала почти незнакомая девушка. Вздохнув, я забрала с прикроватной тумбочки учебники, которые читала накануне вечером, и сложила на стол. После ректората надлежало отправиться на практику к стору Инфайзеру. Некромант, как я успела убедиться, пишущие принадлежности особенно не жаловал.

На подходе к зданию с административным корпусом академии меня перехватил Таорман. Легко дернул за хвост, а потом, когда я инстинктивно отклонилась назад, бережно обнял за талию и прижал к себе:

– Не видел тебя всего два дня, а уже успел соскучиться!

В очередной раз напомнив себе, что мы с огневиком якобы пара, я приняла его игру и положила свои руки поверх его:

– Заработал славу бабника, а к любимой девушке так и не догадался залезть.

Синие глаза зажглись откровенным восторгом:

– А можно?

– Я из тех людей, которые приветствуют безумства.

– Договорились, – шкодливо улыбнулся огневик, и я поняла, что меня ожидает веселый вечер. – Я заберусь к тебе по виноградным лозам! – невпопад и нараспев произнес он, закружив и заставляя рассмеяться.

– Не хватало мне непонятных врагов, теперь добавятся еще и твои рассерженные поклонницы, – успокоившись, в шутку пожаловалась я.

– А что там с непонятными врагами? – невинно поинтересовался Мани, и я решила испытать его:

– Даже и не знаю…скажи–ка мне, дорогой, почему незнакомая демоница Времени, встретившаяся мне на чердаке мужской башни, решила поставить в вину то, что я тебя заинтересовала?

– Хотела поговорить с тобой в доверительной атмосфере, – сделав страшное лицо, ответил Таорман. – Кто же станет признаваться моей девушке в том, что от меня без ума, при свидетелях?

– Поклонница, значит, – хитро глянула на него я. – Проверить не хочешь? Я как раз иду к ректору, чтобы поговорить с ней. При свидетелях, конечно, – насмешливо добавила я, прекрасно понимая, что Мани найдет любую причину, лишь бы не встречаться с Витанией.

– Нет–нет, свои женские разговоры не стоит делать доступными для мужских ушей, – выпуская меня из рук, только подтвердил предположения огневик. – Лучше я тебя до корпуса с ректоратом провожу.

Не став противиться, я с удовольствием отдала ему свою руку, Таорман возобновил объятие,  подхватив меня под нее, и вместе мы отправились на встречу с Витанией. Невозможно было игнорировать многочисленные завистливые взгляды, которые бросали в нашу сторону суолы разных возрастов, но, в конце концов, какое мне было до всего этого дело? Ведь улыбчивый парень, ведущий меня за руку, служил причиной прекрасного настроения. А у входа в ректорат мы расстались, и на встречу с прошлым я отправилась уже одна.

Витания стояла у окна, ведущего во дворик, где мы только что расстались с Таорманом. Значит, наше расставание она тоже видела. Значит, поводов думать о том, что есть еще кто–то, у нее просто не могло быть. Однако неприязненный взгляд, которым она меня пронзила, говорил об обратном. Что ж, тем хуже  для нее. Я не собиралась отравлять душу ненавистью, подобно этой злопамятной демонице. Я должна была сохранить сама себя. Только вот как это было сделать в свете того, что она знала о нас с Дэем и….ненавидела мою семью?

Тихо фыркнув, она направилась к двери кабинета ректора первой. Видимо, папа ждал сразу нас обеих. Я молча пошла следом, и вскоре, минуя приемную, мы оказались внутри. Я увидела папу в новом свете – не в качестве любящего и всегда готового прийти на помощь родителя, а в образе грозного Эвангелиона Эндорийского. По крайней мере, именно таким он и предстал передо мной сейчас.  Во всяком случае, некоторое пренебрежение, демонстрируемое по отношению к мантии ректора, выраженное в принятой на факультете Смерти форме, демонстрировало свободолюбие нынешней главы академии – и непредсказуемость его решений по отношению к нам. Я слышала, как сглотнула рядом Витания, но не была уверена, что это было сделано из страха. Напротив: вытянувшаяся струной девушка, встретившись лицом к лицу с сыном человека, решившего судьбу ее тети, сейчас выглядела готовой к броску коброй.

– Суолы, присаживайтесь, – отец указал на стулья перед его рабочим столом, к которым мы и проследовали. – Скоро подойдет стор Инфайзер – для прояснения картины в целом.

Дверь кабинета действительно отворилась, и к нашему трио присоединился преподаватель–некромант. Посмотрев на Витанию, он заметно поджал губы и покачал головой, но и меня одарил не менее красочной реакцией. По всему было видно, что в одной суоле он просто разочарован, с другой же совершенно не представляет, что делать.

– Итак, уважаемый коллега и девушки, – взял слово отец после того, как вошедший некромант поздоровался со всеми. – Сегодня мы с вами собрались для того, чтобы рассмотреть детально происшествие на полигоне, случившееся два дня назад, в результате которого суола факультета Смерти оказалась на грани магического истощения, а суола факультета Времени была признана виновной, поскольку намеренно спровоцировала первую. Есть ли у кого–нибудь возражения по поводу того, что я только что озвучил?

– Возражений нет, – хрипло ответила Вита, привлекая к себе внимание. – Все это правда, от начала и до конца. Я не буду оправдывать себя и готова понести наказание полностью, независимо оттого, каковым оно будет. Я совершила поступок, недостойный демона. Я раскаиваюсь.

Я с удивлением посмотрела на нее. Чего–чего, а чистосердечного признания я точно не ожидала, как, впрочем, и сторы.

– В чем заключается недостойность вашего поступка? – жестко, несмотря на заявление девушки, спросил стор Инфайзер.

– Во время проводимого испытания я раз за разом не давала суоле Иви закончить его, хотя задание – отсечение головы поднятой нежити – в девяти случаях из десяти она выполняла с блеском. На десятый раз я специально останавливала время в тот момент, когда она была готова для решающего удара, и, таким образом, срывала задание.

– Зачем вы провоцировали ее на спонтанный выброс тьмы? – спокойно поинтересовался папа.

– Можно это останется между нами? – внезапно попросила я. – Это…личное, уважаемый стор Эвангелион.

Пусть я хотела помочь ей, в ответ получила то же выражение лица, что и при встрече.

– Я испытываю неприязнь ко всем, кто является носителем крови демонов Тьмы, – выплюнув признание, поморщилась демоница.

Мужчины удивленно переглянулись, и папа продолжил:

– А как вы относитесь к тому, что в академии, где вы учитесь, обитает столько магов с данной особенностью? Как, в конце концов, чувствуете себя в кабинете с преподавателем и ректором, имеющим к вашей неприязни прямое отношение?

– Мне известна ваша история, – буркнула девушка. – При всем своем субъективном отношении, я не могу не признать, что вы поступаете по совести и в рамках благородства.

Отец не выдержал – усмехнулся:

– Вы молоды и порывисты, суола Витания. Как, впрочем, и все чистокровные демоны на нашей земле. Когда–нибудь вам станет доступной истина, что ничто в мире не делается просто так. Но пока вы этого не поняли…стор Инфайзер, у вас будут аргументы в защиту суолы?