И хотя Дасти не был альпинистом, а единственные греческие слова, которые он знал, вы не нашли бы ни в одном словаре, его включили в состав группы  как гениального специалиста-подрывника, находчивого и хладнокровного, точного и аккуратного в работе. Такую репутацию он приобрел, участвуя в нескольких операциях Интеллидженс сервис на Ближнем Востоке.  Миллер считался лучшим подрывником Южной Европы.

За Миллером сидел Кейси Браун. Приземистый, темноволосый и плотный связист, родом с берегов реки Клайд. В мирное время старшина Браун работал инженером знаменитой верфи в Гарелохе. Чиновники из королевского флота, как обычно, не поверили своим глазам и зачислили Брауна в связисты: ведь было слишком очевидно, что перед ними опытнейший судомеханик. Невезение Кейси Брауна обернулось удачей для Кейта Мэллори. Помимо того, что Браун будет поддерживать радиосвязь с базой, его знания судомеханика могут пригодиться, если что случится с двигателем той лодки, на которой они будут добираться к острову Наварон. Послужной список Брауна указывал, что он участник партизанских операций дважды награжденный за подвиги в Эгейском море и на ливийской земле.

Пятый, и последний из группы, сидел как раз позади Мэллори, но не стоило оборачиваться, чтобы его увидеть. Мэллори знал его лучше, чем кого бы то ни было на свете. Андреа, лейтенант Андреа, служивший под его началом все восемнадцать месяцев на Крите. Гигант Андреа, с рокочущим смехом и трагическим прошлым. Они вместе скрывались в пещерах, в расщелинах скал, в покинутых пастушьих хибарах, когда немецкие разъезды и самолеты-разведчики преследовали их. Андреа стал его alter ego, его вторым «я». Смотреть на Андреа значило для Мэллори смотреть на себя самого в зеркало. Андреа взяли вовсе не потому, что он был греком, хорошо знал язык, обычаи и психологию жителей островов. И даже не потому, что они с Мэллори отлично сработались, хотя и то и другое учитывали. Его включили в группу по одной причине — присутствие Андреа надежно обеспечивало защиту и безопасность остальных. Выносливый, тихий и беспощадный грек, чрезвычайно стремительный, несмотря на массивность. Его кошачья вкрадчивость могла мгновенно смениться взрывом неистовой ярости — таков был Андреа, великолепный боевой аппарат. Андреа — их страховой полис, гарантия против неудач.

Мэллори был доволен. Дженсену не удалось бы набрать лучшей группы, обшарь он все Средиземноморье. Вдруг Мэллори пришло в голову, что скорее всего Дженсен именно так и сделал.

В восемь часов стало совсем темно. Мэллори вошел в кабину пилотов и увидел совершенно идиллическую сценку. Окутанный клубами табачного дыма, командир корабля в звании капитана пил кофе, а второй пилот, небрежно махнув рукой Мэллори, вновь уставился на осточертевшие ему приборы.

— Добрый, вечер, — с улыбкой сказал Мэллори, — можно войти?

— Всегда рады видеть вас, — уверил его второй пилот.

— Я подумал, что вы заняты. — Мэллори помолчал и спросил: — Кто ведет самолет?

— Джордж. Автопилот, — капитан указал рукой с чашкой кофе в сторону черного приплюснутого ящика, очертания которого едва различались. — Парень трудолюбивый, ошибается реже, чем тот ленивый пес, который сейчас несет вахту.

— Каковы планы на сегодняшнюю ночь?

— Забросить ваших парней в Кастельроссо, когда хорошенько стемнеет, — ответил капитан и добавил искренне: — Не понимаю. Гонять самолет такого класса из-за пяти человек и ста килограмм снаряжения. И именно в Кастельроссо. Последний гидросамолет прошлой ночью потерпел аварию здесь при посадке на воду. Подводные заграждения, черт бы их побрал. Спаслись только двое.

— Знаю. Слышал об этом. Сожалею, но я тоже подчиняюсь приказу. А что до остального — забудьте. Предупредите экипаж, чтобы держали язык за зубами. Они нас никогда не видели.

Пилот мрачно кивнул.

— Нас всех уже запугивали трибуналом.

— Мы оставим здесь пару ящиков. Отправимся на берег в другой одежде. Кто-нибудь позаботится о нашем тряпье, когда будете возвращаться?

— Роджер. И — всего лучшего. Желаю вам всего лучшего, капитан. Тайны тайнами, но у меня предчувствие, что вам очень понадобится удача.

— Если так, вам не мешало бы получше посадить самолет, — усмехнулся Мэллори.

— Не волнуйся, браток, — жестко сказал пилот. — Не забудь, что я тоже нахожусь в этом проклятом самолете.

В ушах еще раздавался грохот мощных моторов «Сандерленда», а небольшая моторная лодка уже беззвучно вынырнула из темноты и пришвартовалась к сверкающему корпусу гидроплана. Времени на разговоры не теряли. Через пять минут все пятеро со всем снаряжением были на борту моторки, а еще через пять минут она остановилась у каменной дамбы в Кастельроссо. В темноту бросили два конца. Чьи-то ловкие руки подхватили и закрепили их. Ржавая железная лестница, вделанная в углубление стенки, уходила вверх, в звездное небо над головой. Едва Мэллори поднялся на последнюю ступеньку, как из мрака выступила человеческая фигура.

— Капитан Мэллори?

— Так точно.

— Капитан сухопутных, войск Бриггс. Прикажите, пожалуйста, своим людям подождать здесь. Вас хочет видеть полковник, — гундосый голос звучал далеко не радушно.

Мэллори разозлился, но промолчал. Бриггс походил на любителя поспать и пропустить рюмочку джина. Кажется, их поздний визит оторвал его от одного из этих занятий.

Они вернулись минут через десять в сопровождении еще одного, видимо вестового. Мэллори посмотрел на троих, стоящих на краю дамбы, узнал их, огляделся.

— Куда девался Миллер? — спросил он.

— Здесь, начальник, здесь я, — с тяжким вздохом ответил Миллер, отрывая спину от массивной деревянной тумбы и лениво поднимаясь на ноги. — Отдыхал, начальник. Так сказать, набирался сил после потрясений изматывающего полета.

— Когда вы все совсем, придете в себя, Мэтьюз отведет вас на квартиру, — едко сказал Бриггс и кивнул спутнику, — Мэтьюз, вы останетесь в подчинении капитана. Приказ полковника. — Тон Бриггса не оставлял сомнений, что лично он считает приказы полковника сущим вздором. — И еще. Не забудьте, капитан, что сказал полковник: «у вас два часа».

— Знаю, знаю, я ведь был там, и полковник говорил это мне, — устало ответил Мэллори. — Ну, ребята, пошли, если вы готовы.

— А как же снаряжение, сэр? — нерешительно спросил Стивенс.

— Оставьте здесь. Пожалуйста, ступайте вперед, Мэтьюз.

Мэтьюз направился вдоль дамбы, а затем вверх по крутым выщербленным ступеням, остальные двинулись за ним след в след.

Поднялись, круто повернули направо, спустились вниз по узкому извилистому переулку, вошли в дом, поднялись по скрипящим деревянным ступеням. Мэтьюз открыл первую дверь в коридоре.

— Здесь, сэр. Я буду ждать вас у двери.

— Лучше подождите внизу, — посоветовал Мэллори, — чем меньше вы будете знать, тем для вас лучше.

Он закрыл дверь. Маленькая унылая комнатенка, окна занавешены тяжелыми плотными портьерами, стол и полдюжины стульев. В дальнем углу скрипнули пружины единственной кровати — это блаженно растянулся капрал Миллер.

— Надо же. Прямо номер в отеле, — пробормотал он. — Совсем как дома. Конечно, обстановки маловато, — тут его осенило. — А где же будут спать остальные парни?

— Мы не будем спать, и вы тоже. Через два часа отправимся дальше.

С кровати раздался стон.

— Вставай, вставай, солдат, — безжалостно продолжал Мэллори.

Миллер сбросил ноги с кровати и с любопытством уставился на Андреа. Гигант грек методично обыскивал комнату. Осматривал шкафы, заглядывал за картины, за занавески и даже под кровать заглянул.

— Чем он занимается? Ищет пыль? — спросил Миллер.

— Он ищет подслушивающие аппараты, — бросил Мэллори. — Мы поступаем так всегда, иначе нас давно бы не было в живых. — Он порылся во внутреннем кармане черного морского кителя, достал морскую карту и ту, что дал ему Влакос. Разложил обе на столе. — Прошу всех сюда. Последние две недели вы, несомненно, задавали себе сотни вопросов. Сейчас получите на них ответы. Надеюсь, они вам понравятся. Разрешите познакомить вас с островом Наварон.