— Майор, наверное, механик не спит, — тихо произнес Лука.
— Я тоже так думаю, — хмуро ответил Мэллори. Снова раздался треск автоматов и хлесткий, как удар кнута, выстрел маузера. — Как и всякий в Навароне… Если он не глух и не мертв. Останься сзади, как, только увидишь катер. Подплывешь, когда позову.
Через десяток секунд Лука коснулся руки Мэллори.
— Вижу, — прошептал Мэллори. Неясный силуэт возник всего в пятнадцати метрах.
Мэллори бесшумно поплыл к катеру, без единого всплеска, сдерживая дыхание. На юте, возле машинного люка, смутно маячила фигура человека. Немец напряженно вглядывался в темноту — в направлении верхней части города и крепости. Мэллори неторопливо обогнул корму и оказался, за спиной у механика.
Он ухватился левой рукой за низкий борт, осторожно снял шляпу и вытащил из нее пистолет. Он знал, что не промахнется с двух метров, но стрелять в немца не мог. По крайней мере сейчас. Леерное ограждение на палубе было скорее символическим — с полметра высотой. Плеск от упавшего в воду тела насторожит посты у входа в бухту.
— Не двигайся, иначе стреляю! — тихо сказал Мэллори по-немецки.
Часовой окаменел. Мэллори заметил в руках немца карабин.
— Клади карабин. Не оборачивайся.
Часовой послушно подчинился. Мэллори вылез на палубу, легко шагнул вперед и ударил немца рукояткой пистолета по голове. Он поймал обмякшее тело раньше, чем оно свалилось в воду, и осторожно опустил на палубу… Вскоре все были на борту, целые и невредимые.
Мэллори двинулся за прихрамывающим Брауном в моторный отсек. Тот, включив фонарь, профессиональным взглядом окинул поблескивающий шестицилиндровый двигатель.
— Да… — благоговейно произнес Браун. — Вот это двигатель! Прелесть! Я знаю эту модель, сэр.
— Не сомневался, что так оно и будет. Можешь завести его?
— Минутку, дайте осмотреться, — Браун обладал неторопливостью и терпением прирожденного механика. Медленно, методично обшарил лучом безупречный интерьер машинного отсека, включил топливный насос и сообщил Мэллори: — Надежнейшая штука, сэр. Управляется и отсюда, и из рубки.
Так же дотошно Браун обследовал рулевую рубку. Мэллори нетерпеливо ожидал, когда закончится осмотр. Дождь заметно стихал, хотя и был еще довольно сильным. Но в его потоках уже можно было разглядеть слабые очертания выхода из бухты. В десятый раз подумал Мэллори о том, что часовые не должны догадываться о плане их побега. Маловероятно, чтобы немцы заподозрили их в намерении захватить катер самого коменданта! Шум, устроенный Андреа, наверняка заставил немцев убедиться, что диверсанты не помышляют о побеге. Он наклонился вперед, коснулся плеча Брауна.
— Двадцать минут двенадцатого, Кейси, — промолвил он. — Если эсминцы пойдут раньше, нам на голову свалятся тысячи тонн скалы.
— Все готово, сэр, — объявил Браун и кивнул на приборную доску. — В полной готовности.
— Очень рад этому, — горячо отозвался Мэллори. — Давай заводи! Только не спеша и потише.
Браун извиняюще кашлянул.
— Пока мы еще пришвартованы к бую, сэр, неплохо бы проверить пулеметы, прожекторы, сигнальные фонари, спасательные жилеты и буйки. Не мешает знать, где все расположено. На всякий случай, — просительно закончил он. Мэллори тихо рассмеялся и хлопнул его по плечу.
— Из тебя получится хороший дипломат, шеф. Отлично, так мы и сделаем. — Человек сухопутный до мозга костей, Мэллори почувствовал, какая пропасть между ним и такими людьми, как Браун. И не боялся признаться в этом. — Ты его сам поведешь, Кейси?
— Да, сэр. Только позовите сюда Луку. Кажется, здесь везде глубоко, но ведь могут быть отмели и рифы. Никогда не знаешь точно, что под водой.
Через три минуты катер, тихо урча, двигался к выходу из гавани. Мэллори и Миллер, все еще облаченные в немецкую форму, стояли на палубе перед рулевой рубкой. Лука, низко пригнувшись, спрятался возле штурвала в самой рубке. Неожиданно замигал сигнальный фонарь. Приблизительно в шестидесяти метрах от них. Его настойчивое щелканье отлично слышалось на палубе катера.
— Даниэль Бун Миллер сейчас им покажет, как это делается, — пробормотал янки и приник к пулемету. — Из моего пулеметика я…
Он внезапно умолк, ибо голос его пропал в торопливом щелканье из рулевой рубки. В быстром треске задвижки сигнального фонаря, которым работал Браун, чувствовался профессионализм. Кейси, передав руль Луке, отвечал морзянкой тем, у выхода из гавани. Холодный крупный дождь серебристыми нитями застыл в мигающем луче.
Вражеский фонарь попытался переварить полученную информацию, но затем начал мигать снова…
— Ба! Да им, оказывается, есть о чем поговорить! — восхищенно воскликнул Миллер. — И долго они будут обмениваться любезностями, начальник?
— К сожалению, думаю, они уже закончили беседу.
Мэллори быстро двинулся к рулевой рубке. Осталось менее тридцати метров до выхода из гавани. Браун обманул противника, выиграл бесценные секунды. Гораздо больше, чем можно было надеяться. Но долго такая игра продолжаться не могла. Мэллори тронул его за руку.
— Запускай на полную катушку, как только дадут сигнал остановиться. — Через две секунды он стоял на прежнем месте, на носу, со шмайсером наготове. — У тебя есть возможность отличиться, Даниэль Бун. Не давай прожекторам поймать катер в крест, иначе они ослепят нас!
Мэллори еще не договорил, когда сигнальный фонарь потух, а два ослепительно белых луча распороли тьму, залив всю гавань неистовым сиянием. Оно продолжалось какие-то секунды и сменилось непроглядной тьмой: оба прожектора разбили вдребезги две короткие пулеметные очереди. С такого расстояния промахнуться было просто невозможно.
— Всем лечь! — крикнул Мэллори. — На палубу!
Эхо от выстрелов еще замирало вдали, и отзвук эха не успел замолкнуть у большой стены форта, а Кейси Браун уже включил двигатель на полную мощность и свирепый рев дизеля забил все звуки ночи.
За десяток секунд они проскочили ворота гавани. И еще секунд пятнадцать — двадцать не слышалось ни единого выстрела. А через полминуты катер был уже вне досягаемости пулеметов. Нос высоко поднялся над водой, за глубоко осевшей кормой вилась и пенилась лента фосфоресцирующей воды. Мощный двигатель завывал на полных оборотах. Браун резко повернул катер вправо, под защиту отвесных береговых скал.
— Битва была отчаянной, начальник, но победили сильнейшие, — ухмыльнулся Миллер. Он держался за носовой пулемет, так как палуба уходила из-под ног. — Мои внуки еще услышат об этом морском сражении.
— Видать, всю охрану бросили в город на обыски, а оставшиеся у прожекторов и пулеметов болваны ничего не сообразили. А может быть, мы просто застали их врасплох. — Мэллори покачал головой. — Как бы там ни было, нам чертовски повезло!
Он прошел в рулевую рубку. Браун стоял у руля. Лука едва не визжал от восторга.
— Великолепно, Кейси, — искренне похвалил Мэллори. — Первоклассная работа. Выключи мотор, когда подойдем к утесам. Наше дело сделано. Я иду на берег.
— Не придется, майор.
— Это еще что? — изумился Мэллори.
— Не придется. Я хотел сказать об этом, когда еще шли к бухте, но вы заставили меня молчать. — Лука был уязвлен. Он повернулся к Кейси. — Потише, пожалуйста. Последняя просьба Андреа, майор, это просьба прийти вот сюда. Почему же, вы думаете, он дал немцам возможность загнать себя в ловушку, к обрыву? Почему не отступил в глубь острова, где всегда можно легко спрятаться?
— Это правда, Кейси? — спросил Мэллори.
— И не спрашивайте меня, сэр, эти двое… они всегда говорят по-гречески.
— Конечно, конечно, — Мэллори поглядел на невысокие скалы справа по борту. Катер едва двигался. Двигатель выключили. Мэллори обратился к Луке: — А ты точно уверен в том, что…
Он умолк, не закончив фразы. Выскочил из рубки. Плеск! Он не мог ошибиться. Плеск прямо по носу. Мэллори стоял возле Миллера. Оба вглядывались в темноту.
Вдруг Мэллори разглядел темную голову всего в шести метрах от катера. Он перегнулся через борт, протянул руку. Через пять секунд Андреа стоял на палубе. Вода стекала с него ручьями. Круглое лунообразное лицо сияло. Мэллори провел друга в рубку. Включил мягкий свет штурманской лампы под абажуром.
